Контратака - Дрейк Дэвид Аллен. Страница 75

Старшая из женщин, готовивших еду, визгливо прокричала Ковачу:

— Зачем вы с ружьями?! Нам нужна была помощь, а не…

Тут она заметила Хезика. Ковач ухватил ее за одну руку, а Сенкевич за другую, когда они поняли, что должно произойти, но это не помешало ей плюнуть Хезику в лицо.

Полковник раскроил ей лоб рукояткой пистолета.

Та, что помоложе, вырвалась из рук десантника, которого больше занимало происходящее вокруг, чем его пленница, и метнулась в темную дверь лачуги. Трое ближайших десантников осветили проем вспышками выстрелов автоматических ружей.

Пленница рухнула, так что внутри оказалась лишь верхняя половина тела. Ноги ее дергались до тех пор, пока один из моряков, более нервный или менее опытный, не разрядил остаток магазина, положив конец ее судорогам.

Воздух пропитался масляным запахом пороховых газов. Хезик выглядел ошеломленным. Правой рукой он беспорядочно тыкал туда-сюда, пытаясь засунуть в кобуру свой пистолет. И все время промахивался.

— Хорошо, — сказал Ковач, обозленный звоном в ушах и тем, что нелепое недоразумение изгладило безупречно проведенную операцию. — Подгоните грузовики и грузите пленных, пока мы обыщем…

— Погодите, — приказал Ситтерсон.

Все остановились.

— Подержи его, — обратился Ситтерсон к десантнику, захватившему мужчину, точнее мальчика лет семнадцати, с опаленными волосами. — Ты тоже, — он указал на Сенкевич. — Так, чтобы он не вырвался.

Здоровенная капралша подчинилась с таким же каменным лицом, как и у молча наблюдавших за происходящим Ковача и Бредли. Она сжала рукой локоть мальчика, выставив ружье перед грудью. Конец ствола упирался пленнику в ухо.

Ситтерсон вытащил из кармана миниатюрный электрошоковый прут и сказал мальчику вкрадчивым голосом:

— Ну, кто из этого сброда Милиус?

— Пошел на… — начал мальчик.

Ситтерсон легко хлестнул прутом по его животу. Прут издал змеиное шипение и рассыпал голубые искры. Мальчик вскрикнул и заколотил ногами. Сенкевич поставила между ними свою ступню в тяжелом ботинке, а шеф службы безопасности ткнул электрошоком в промежность мальчика.

— Сэр! — крикнул Ковач, хватая Ситтерсона за плечо и дергая его назад. — Сэр! Люди смотрят! — Он постучал стволом ружья по боковой поверхности шлема, где микропроцессор фиксировал каждый аспект операции для обзора тех, кто находился в заднем эшелоне.

Ситтерсон дышал тяжелее, чем того требовало затраченное усилие. На мгновение Ковач подумал, что командор собирается ударить его — случись это, боль от удара была бы сущей ерундой по сравнению с желанием врезать мерзавцу в ответ.

Шеф службы безопасности расслабился и пожал плечами.

— Не о чем беспокоиться, — проронил он. — Нет ни малейшего повода. Какой код опознания вашего подразделения?

Сенкевич прыскала анальгетик на пленного, пока другие десантники закрывали мальчика от возможного повторного нападения Ситтерсона. Вероятно, их беспокоила перспектива разбирательства в военном суде.

А может статься, Ситтерсон нравился им ничуть не больше, чем их командиру.

Ситтерсон отступил Ковачу за спину. Тот повернулся, пытаясь не упустить шефа СБ из поля зрения. Но Ситтерсон остановил его, положив руку ему на затылок. Ковач замер. Пальцы Ситтерсона провели по серийному номеру сзади на ободе шлема.

— Так, — заключил шеф СБ, позволяя Ковачу повернуться. — Я займусь этим по возвращении. Раздобуду номера файлов всех записывающих устройств, информация о которых потом поступает в архивы на Землю.

Ковач выглядел озадаченным.

— Это наилучший способ, — досадливо морщась, объяснил Ситтерсон. — Не пытаться стереть данные, а просто переместить файл так, чтобы никто не смог его отыскать.

— Где эти грузовики? — поинтересовался Бредли, чтобы сменить тему. Грузовики были на подходе с раскрытыми воздухозаборниками, завывая, словно демоны, и вполне слышимые даже для заложенных выстрелами ушей.

Двое десантников вышли из лачуги, на пороге которой распростерлась женщина. Один нес найденный внутри автомат. Другой держал всего-навсего младенца, чей плач терялся за шумом и суматохой рейда.

— Проверьте, нет ли царапин, — хмуро произнес Ковач, уверенный, что при прямом попадании ребенок давно изошел бы кровью.

— Надо только переменить пеленки, сэр, — неожиданно сказала Сенкевич.

— Так сделайте это! — рявкнул Ковач.

— Ладно, — сказал Ситтерсон. — Думаю, вы правы. Захватим в штаб.

Моряки повернули к лесу, держа оружие наготове, на всякий случай. Грузовики с ревом ломали днищами верхние сучья.

Переключившись на общий режим, поскольку не был уверен, что его услышат в реве двигателей, Ковач поинтересовался:

— Бредли, сколько всего мы взяли?

— Тринадцать с ребенком, — ответил сержант, дважды растопырив пятерню и добавив три пальца, дублируя свое сообщение.

— Вроде бы так?

Потом он нахмурился и уточнил:

— Четырнадцать с матерью.

— Да, нужно прихватить для идентификации, — сказал Ковач таким же лишенным всякого выражения голосом, как статическое шипение его радио. — Но положим в грузовой отсек, ладно?

Вихрь от работающих двигателей грузовика превратил горящую лачугу в огненный гриб, потом в сноп искр, которые, кружась, полетели на крыши соседних домов.

— Бета, Дельта, — приказал Ковач по командному каналу. — Грузитесь и давайте сваливать, прежде чем выяснится, что есть тайные склады взрывчатки, которые датчики пропустили, но огонь наверняка найдет.

— Давай, давай! — торопил Бредли. — По трое пленных в грузовик. И не забудьте их пристегнуть. Им еще есть, что нам порассказать.

Командир Ситтерсон чихнул раз, другой. Выхлопы двигателя гнали к нему дым, пыль и запах мертвечины.

Ковач и в самом деле хотел поскорее убраться отсюда, хотя не было никаких объективных причин для возникшего вдруг напряжения. Единственная проблема состояла в том, что когда они вернутся в Форберри, допросы должны возобновиться.

И если Милиус, за которой охотится шеф службы безопасности, окажется той самой женщиной из рассказа Тоби Инглиша, это тоже совсем не обрадовало бы Ковача.

Пока длилось прохождение через автоматические системы защиты, и грузовики парили над периметром базы в ожидании команды офицера охраны, командор Ситтерсон сказал:

— Итак, Ковач. Раз вы теперь под моей командой, я хочу, чтобы вы не испытывали неудобств. Что я могу для вас сделать? Ваши бараки достаточно удобны?

— Что? — рассеянно переспросил Ковач. Он разглядывал пленных, привязанных к передней переборке — обожженный мальчишка в середине, две старухи по бокам от него. — Бараки? Все вроде нормально. Протекают немного.

Как и резиденция губернатора.

— Но, знаете, наверное, вы действительно можете кое-что сделать…

— Говорите, — подался к нему Ситтерсон.

Колонна получила разрешение продвигаться, и, накренившись, устремилась к базе. Одна из женщин, назвав мальчика Энди, спросила, как он себя чувствует.

Энди посоветовал ей закрыть рот и больше не открывать его.

— Да, вот эти грузовики, — пояснил Ковач. — Мы не могли провести надлежащую дезактивацию, после того, как утром обследовали космопорт, просто промыли их из шлангов. Если у вас есть блат в парке обслуживания, может, пробьете для нас время в сухом доке, чтобы…

— Грузовики? — задохнулся шеф. Он полупривстал со скамьи, прежде чем сообразил, как высоко они над дорогой, отчего замер на полпути. — Этот грузовик не был дезактивирован?

— Сэр, — сержант Бредли вмешался в разговор с интонациями Папы, объявляющего о пришествии Христа. — Они прошли все полевые процедуры и абсолютно безопасны. Но вполне возможно, что нам в следующем месяце придется проводить в них по двенадцать часов в день, так что хотелось бы иметь двойную гарантию.

— Да, хорошо, — промямлил Ситтерсон, опускаясь на скамейку с выражением крайней неуверенности на лице. — Я все понял. Разумеется, я позабочусь.

Ситтерсон хотел разместить пленных в своем штабе, а не в лагере. Грузовики с их вооруженными до зубов пассажирами с трудом продвигались в потоке транспорта к парадному плацу, встречая взгляды, полные отвращения или любопытства ребят из тылового эшелона.