Враг престола - Гарин Дмитрий. Страница 63

Они не послушали его предостережения. Шестеро молодых и сильных воинов напоминали Джону Гарену тех парней, которых он сам тренировал для гвардейской службы. Они обступали рыцаря, заключая в полукольцо. Никто не предлагал ему сдаться.

Измена. Графиня пытается занять дворец, пока пираты отвлекают большую часть городской стражи. Кто контролирует королевский замок, тот контролирует Адамант.

Сир Гарен понимал, что короткие мечи давали бойцам Побережья преимущество в скорости, но дистанция была на его стороне. Если ему удастся сохранить её, то длинный клинок поможет ему выжить. До его ушей долетали звуки сражения, охватившего дворец. Быть может, они ещё смогут отбиться.

Самыми смелыми оказались бойцы слева. Их атака была практически одновременной, но каждый из четырёх ударов был мастерски отражён. К ним присоединился один мечник справа, но его попытка также не увенчалась успехом.

— Ну, давайте, псы, — презрительно протянул он. — Каши мало ели?

На этот раз на него бросились четверо по центру. Сместившись в сторону, Джон Гарен ушёл из–под их атаки, намеренно сделав вид, что ослабил правый фланг. Этим не замедлил воспользоваться один из мечников. Увернувшись от его удара, гвардеец стремительно развернулся на месте, опустив меч по нисходящей дуге. Когда голова мечника упала на пол, на ней всё ещё был шлем. Соратники убитого попытались отомстить, но ни один из их ударов так и не достиг цели.

— Что это за цирк? — раздался под сводами зала знакомый рыцарю голос. — Отойдите от него, молокососы!

Воины графини безропотно повиновались. Вдоль ряда стройных колонн, словно обычный наёмник, шагал человек в безликих доспехах, но Джон Гарен сразу узнал его голос.

— Сними шлем, чтобы я мог видеть твоё лицо, мерзавец, — произнёс рыцарь, направив в сторону пришельца остриё меча.

Длинные волосы воронова крыла рассыпались по латным наплечникам. Шлем глухо упал на красную ковровую дорожку, ведущую к трону. Это был Мэтью Дюваль, первый клинок Простора и победитель прошлогоднего турнира.

— Так, значит, заговор? Кто же верховодит? Шлюха или калека?

— Грубость вам не к лицу. — Дюваль нарочито медленно извлёк из ножен меч. — Знаете, она хотела оставить вам жизнь, но ведь вы не сдадитесь, не так ли?

— Я не доставлю тебе подобной чести, изменник!

— Очень на это надеюсь! — сказал Дюваль, обрушив меч на рыцаря.

Клинки встретились, и металл яростно заскрежетал.

— Я сам разберусь с ним, — заявил Дюваль людям графини. — Никому не вмешиваться!

Запертая дверь дёрнулась, но не поддалась. Выдержала и попытку её выбить. В толстую древесину яростно впился боевой топор, затем — ещё один. Времени было мало. Извлекая бумаги из орехового кабинета, секретарь, почти не глядя, бросал их в большую металлическую урну. Пламя пожирало отчёты о деятельности секретариата, переписку с доверенными лицами, финансовые документы, личные письма почившего короля, шифры и карты. Это была жизнь Кристофера Тула, выплеснутая чернилами на бумагу. Жизнь, превращающаяся в обугленные и почерневшие строчки на кровавых страницах истории.

Попытаться спастись через сеть тайных коридоров? У Кристофера Тула не было уверенности, что таким образом он сумеет добраться до безопасного места. В то же время секретарь не мог допустить, чтобы бумаги его ведомства попали в руки изменников.

Дверь продержалась до конца: когда огонь вспыхнул в последний раз, в кабинет ворвались вооружённые люди. Кристофер Тул не удивился, увидев серебряных рыб Тибальдов. Следом вошла сама графиня.

— Я смотрю, вы решили прибраться, секретарь, — ядовито улыбнулась она, мельком глянув на догорающие бумаги.

Сохраняя молчание, Кристофер Тул отступил за письменный стол. Позади него было широкое окно, такое же, как в кабинете короля, двумя этажами выше.

— В ваших услугах больше не нуждаются, — подчёркнуто учтиво произнесла графиня и, отвернувшись в сторону двери, добавила: — Убейте его.

Два закованных в латы мечника двинулись к секретарю, одинокому худощавому человеку в неприметном мышино–сером мундире дворцового слуги. Заходя с двух сторон широкого письменного стола, они не оставляли ему и шанса на бегство.

Кристофер Тул был недвижим. Казалось, он смирился с собственной участью. Один из южан занёс меч. Рука секретаря мгновенно метнулась к ножу для писем. Короткое, но острое как бритва лезвие прочертило в воздухе сверкающую дугу, превратив горло мечника в сплошную рану. Когда, хрипя и хватая ртом воздух, тот начал заваливаться навзничь, канцелярский нож уже тонул в глазнице второго нападавшего.

Поражённые увиденным, люди графини вскинули самострелы, но не успели их пальцы нажать на спусковые крючки, как серая фигура секретаря метнулась в окно, будто подражая бегству убийцы, оборвавшего жизнь короля. Жалобно зазвенев, тонкое стекло вместе с рамой разлетелось вдребезги. Стрелы поразили лишь пустое весеннее небо.

Были на свете талантливые живописцы, талантливые скульпторы и архитекторы, возводившие величественные замки и храмы. Одарённые целители, способные вытащить человека с того света. Куртизанки, влюблявшие в себя одним словом или движением. И среди всех этих одарённых мужчин и женщин выделялись фехтовальщики от бога, лучшие из лучших.

Они бились так, словно занимались любовью. Движения их наполняла страсть, граничащая с самоотречением. В то же время с ней соседствовали свирепость и упорство, свойственные разве что хищным животным, сходящимся в смертельном бою за место вожака стаи.

Закалённая сталь без устали исполняла симфонию яростного противостояния двух отважных сердец. Клинки мелькали в воздухе со скоростью, недоступной для простого глаза. Они угадывали движения друг друга. Удары натыкались на сопротивление, тут же превращаясь в контратаку. Это был не просто поединок. Это был танец. Грозный, суровый и грубый, но по–своему прекрасный.

Проведя стремительную серию ударов, Дюваль попытался достать Гарена справа, но рыцарь вовремя уклонился, отходя в сторону. В следующее мгновение латная перчатка рыцаря ухватила длинные чёрные волосы соперника, рванув его на себя. Меч ринулся к лицу Дюваля, но клинок того оказался расторопнее, В руках сира Гарена остались лишь пряди отсечённых волос.

— Хорошая попытка, Джон, — усмехнулся Мэтью. — У тебя больше не будет такого шанса.

— Он мне не понадобится, — хмуро ответил рыцарь.

Оба они устали. На лицах выступил пот. Дыхание стало сбивчивым и тяжёлым.

Дюваль вновь атаковал. Звякнув несколько раз, мечи сцепились в перекрёстном замке, испытывая силу своих владельцев.

— Право, ты неплохо обращаешься с этой штукой, — произнёс сквозь зубы сир Гарен, — но ты не знаешь, что такое война.

Голова рыцаря врезалась в нос Дюваля, ломая его. Тот не остался в долгу, ударив противника облачённым в сталь кулаком. Один за другим мечи упали на пол.

Удар ноги, пришедшийся на обратную сторону колена, заставил Джона Гарена обрушиться навзничь. Дюваль навалился на него, выхватив из голенища сапога длинный кинжал. Алчный клинок завис в опасной близости к горлу рыцаря, чьи пальцы впились в запястье сжимающей оружие руки. Сталь доспехов жалобно скрежетала по каменному полу. Благородный поединок превратился в грубую трактирную драку.

Извернувшись всем телом, Джону Гарену удалось сбросить с себя Дюваля. Неуклюже перевернувшись, тот попытался было подняться, но тяжёлый удар вернул его в лежачее положение. В следующее мгновение соперники поменялись местами. Руки Дюваля не выпустили кинжала, но теперь отчаянная хватка королевского рыцаря обратила этот клинок против хозяина. Медленно, но неотвратимо остриё приближалось к живой плоти.

Щёлкнули пружины арбалетов. Короткие болты пронеслись над Дювалем, врезавшись в соперника. Один, пробив латные пластины, попал рыцарю в живот, другой в руку. Ещё две стрелы засели в плече. Другие, видимо, не справились с толстым нагрудником, отлетев в сторону.