Тихоокеанский шторм (ЛП) - Шеттлер Джон. Страница 69

Адмирал Вольский улыбнулся от уха до уха, Федоров рассмеялся, а Николин начал пританцовывать. Они были дома — но, как надеялись, не снова в СССР. Это была старая, прогнившая структура, рухнувшая десятилетия назад. Теперь это была новая Россия. Да, теперь это был «СиноПак», «Китайско-Тихоокеанский Альянс», созданный по инициативе Китая, и пружина войны все еще готова была разжаться. Но они знали, что могло произойти, что все еще может произойти, если мир будет следовать тем курсом, которым он следовал, и были полны решимости сделать все возможное, чтобы это предотвратить. Теперь они обрели настоящую силу. Возможно, Бог в этот мире умер, но теперь они были кораблем архангелов.

Вольскому пришла в голову идея, и он улыбнулся.

— Николин, — сказал он. — Когда закончите давить окурки, не будете ли так любезны вызвать эту подлодку? Мы собирались угостить их отличной суперкавитационной сигарой, но я думаю, что вместо этого хотел бы предложить ее капитану коробку хороших кубинских. Если уж я смог договориться с адмиралом Тови, то думаю, смогу поговорить и с ним. Вызовите их.

Что и было сделано.

Мир, который «Киров» оставил в 1942, еще долго пытался разгадать загадку странного пришельца. Код «Джеронимо» хранился в обстановке строжайшей секретности, однако таинственный корабль так никогда и не был обнаружен снова. На этот раз он исчез навсегда. Британское адмиралтейство заперло материалы по этому делу в самый глубокий подвал под «Хижиной-4» и Блэтчли-Парк, и мало кто знал о том, что случилось, когда объект оказался окончательно заброшен после окончания войны. Адмирал Джон Тови был одним из немногих, кто изучил сообщения о необъяснимых событиях в Коралловом море, улыбнулся про себя, а затем скомкал распечатки и бросил их в огонь.

Последующие годы он провел на безупречной службе, несмотря на желание Черчилля убрать его с должности за допущенные нарушения, и, в конце концов, получил должность Адмирала Флота, выйдя в отставку в 1946, чтобы заняться «другими вопросами». Мало кто знал, какой масштаб они имели на самом деле, но его близкие впоследствии вспоминали, что в эти годы он пристрастился к чтению романов Жюля Верна и Герберта Уэлса. Никто на самом деле не знал, что он все еще продолжал охоту за таинственным кораблем, получившим кодовое обозначение «Джеронимо», поддерживая незаметный, но бдительный дозор за миром.

Алан Тьюринг продолжил свою захватывающую работу в качестве криптоаналитика, в конечном счете придя к созданию «Машины Тьюринга», сделав важный шаг к созданию компьютера, а также работая над принципами машинной логики и теории чисел. Его работы по искусственному интеллекту и зашифрованной передаче речи были новаторскими и намного опередили свое время — и на то была причина. Поразительное открытие, касающееся исчезновения «Джеронимо» захватило его на всю оставшуюся жизнь — которая была слишком недолгой.

Новак и Осборн продолжили свою работу в штабе FRUMEL в Мельбурне. Они узнали достаточно, чтобы понять, что у побережья Папуа-Новой Гвинеи произошло крупное морское сражение, которое японцы, по-видимому, выиграли, или, по крайней мере, так полагали, так как странный корабль противника бесследно исчез, предположительно был потоплен. Но он явно не сдался без боя. Самолет из Милн-Бэй смог сделать снимок крупного и угрожающе выглядящего японского линкора с явными следами боевых повреждений в сопровождении стаи крейсеров и эсминцев. Это был «Ямато», которого адмирал Ямамото вел в Рабаул, из которого отправился в Куре. Американцы так и не узнали о том, что случилось с «Ямато». Они вообще мало что знали об этом корабле, как и об однотипном «Мусаси» еще долгие годы.

Крейсер «Тонэ» добрался до Рабаула, но его экипаж совершенно обезумел от столкновения с демоническим кораблем из ада. Он был расформирован, и его члены рассеяны по всей Империи, после чего на корабль прибыл новый экипаж. И все же за «Тонэ» закрепилась репутация проклятого корабля, многие из служивших на нем рассказывали о странных огнях в темных извилистых коридорах и жаловались на плохие сны. Корабль дожил до июля 1945, когда был сел на мель в Куре после атаки самолетов с USS «Монтерей». Последним ударом стала ракетная атака самолетов с нового авианосца «Уосп» 28 июля 1945, ровно за 76 лет до того, как «Киров» впервые исчез.

Капитан Сандзи Ивабути впал в немилость и был отправлен на Филиппины. Он так никогда и не отказался признать, что его корабль все же настиг и протаранил призрачного врага, названного «Мидзути», потопив его. С не меньшим упорством он ослушался приказа отступить из Манилы несколько лет спустя, что привело к гибели десятков тысяч людей в ходе боев за город. Никто не верил в его рассказ, хотя никто не осмеливался сказать это Ивабути в лицо. Тем не менее, никто не мог объяснить и слегка смятый нос «Тонэ», поврежденный при столкновении с «Кировом» в ту долю секунды перед тем, как российский корабль сместился по фазе и ушел в холодный мрак океана времени.

Японцы так и не узнали, что причинило им такие трудности в Коралловом море. Они отправили «Ямато» домой, снова скрыв корабль за покровом позора и секретности, приступив к исправлению обширных повреждений. Никакого заявления для общественности так и не было сделано, как и о катастрофической потере трех авианосцев у Соломоновых островов. Как ни странно, но «Киров» восстановил баланс сил, который должен был сложиться после несостоявшейся Битвы за Мидуэй. Неким причудливым и понятным только ему способом, Время подводило свой баланс.

Молодой лейтенант Мицуо Охта был глубоко впечатлен ужасающими «ракетами-смертниками», созданными врагом. Глядя на то, как они танцуют над морем, совершая маневры уклонения, и ничего не зная о цифровых системах управления, он мог сделать только один вывод — их кто-то пилотировал. Вскоре он обратился в Исследовательский институт аэронавигации при Токийском университете за помощью в разработке подобного оружия. Его схемы были переданы на «научно-производственный объект» в Йокосуке, и технический арсенал военно-морского флота создал прототип пилотируемого летательного аппарата с ракетным двигателем, названного впоследствии «Ока» — «цветок вишни». Единственным ограничением было то, что три твердотопливных ракетных двигателя не были достаточно мощными, чтобы он мог быть запущен с корабля.

Вместо этого ракета должна была доставляться двухмоторным бомбардировщиком на расстояние до 37 километров до цели, а затем стартовала, совершая смелый и максимально быстрый рывок к цели. При этом систему управления на основе радара, которыми были оснащены ракеты «Кирова», заменял собой пилот-смертник. Они появились на Тихоокеанском театре военных действий раньше, чем это должно было случиться, но все равно слишком поздно, и их оказалось слишком мало, чтобы изменить баланс сил и спасти Японию от поражения в войне. Пилоты, управлявшие этими ракетами, повредили и потопили несколько американских кораблей — последние цветы вишни, упавшие с умирающего древа японской империи. Однако американские зенитчики нарекли их иным именем — «Бака», что по-японски означало «дурак».

Долгая и страшная Вторая Мировая война продолжалась, в целом, так же, как и в той версии истории, которую знал Федоров. Индустриальная мощь США один за другим выводила в Тихий океан новые авианосцы, и неумолимое продвижение Союзников стало очевидным — хотя на этот раз все закончилось несколько по-иному. Американцы узнали ужас применения ядерного оружия на собственной шкуре, хотя общественность ничего не знала об этом. Гибели «Миссисипи» и других кораблей 16-й оперативной группы оказалось недостаточно, чтобы помешать им создать собственную ядерную бомбу, но достаточно, чтобы не дать сбросить ее на Японию в 1945.

Адмирал Ямамото не погиб в апреле 1943 году, когда его самолет должен был быть сбит американскими Р-38. «Кирову» удалось в достаточной мере взбаламутить воду, чтобы это изменило его судьбу. Когда Германия была окончательно разгромлена, Ямамото сыграл важную роль в убеждении Армии, Верховного командования и самого Императора в том, что Япония должна бросить меч, раз и навсегда.