9 дней падения (ЛП) - Шеттлер Джон. Страница 75

Нимиц согласился с Хэлси, что кратковременная демонстрация силы на севере достаточно легко воспрепятствует русским амбициям в регионе. В конце концов, что сможет противопоставить небольшое русское соединение, возглавляемое сторожевиком «Киров» подавляющей мощи американского флота? Он покажет советам, как выглядит настоящий флот, и Спраг был идеальным человеком для такой задачи.

Однако Хэлси не принял во внимание ни другой корабль под названием «Киров», ни амбиции одного российского офицера, командовавшего небольшим соединением из трех кораблей в Охотском море.

Они называли его «месяцем пожаров». Авианосцы действовали вокруг японских островов, безжалостно подавляя последние возможности Японии по проведению воздушных и морских операций. Наконец, все было кончено, хотя некоторые пепелища все еще не остыли.

Адмирал Фрэзер, командующий Королевским Тихоокеанским флотом, узнал об инциденте поздним вечером 15 августа 1945 года, и что-то в этом рапорте сразу вызвало у него негодование. Он прибыл в регион недавно, подняв флаг на «Герцоге Йоркском» 6 августа и повел корабль на соединение с британской ОГ.37, одной из четырех оперативных групп быстрого реагирования Союзников, действовавших к Хонсю и Хоккайдо в конце войны. ОГ.37 недавно участвовала в совместных действиях с американцами, включая группа адмирала Спрага. Сейчас она находилась в Японском море, и Фрэзер готовился отправить большую часть кораблей обратно на британскую базу на острове Манус из-за нехватки танкеров для заправки своих кораблей в море. Однако что-то заставило его остановиться и отменить приказ.

— Вы уверены? — Спросил он у уоррент-офицера, глядя на сообщение. — Они использовали слово «ракеты»?

— Ясно как день, сэр. Он выкрикнул это слово перед тем, как связь пропала. Нам сообщили всего несколько минут назад.

Взгляд Фрэзера устремился куда-то вдаль.

— Хорошо. Вызовите капитана «Короля Георга V» Шофилда и передайте ему приказ оставаться на позиции. То же самое касается и авианосцев. Это все.

— Сэр! — Вестовой отдал честь и направился в радиорубку, но остановился, когда адмирал дал ему знак. — И еще… Вызовите янки, адмирала Хэлси. Скажите ему, что мне нужно поговорить с ним как можно скорее… И убедитесь, что переговоры будут должным образом зашифрованы.

— Так точно, сэр.

Фрэзер проследил за вышедшим вестовым и встал из-за стола в флагманской рубке линкора «Герцог Йоркский». Он медленно подошел к иллюминатору, глядя на корабли оперативной группы, идущие в строю по спокойному морю.

Нициц и Хэлси решат, что я очень хочу принять участие в церемонии капитуляции, намеченной на следующую неделю, подумал он. Но что-то в этом рапорте не давало ему покоя. Поступили более подробные сведения. По всей видимости, небольшая американская оперативная группа адмирала Брауна столкнулась с неопознанным противником к Курильских островов, потеряв корабли и людей. Это само по себе было удивительно, учитывая тот факт, что союзные военно-морские силы предали забвению практически все японские корабли. Но детали боя начали пробуждать что-то в его памяти.

Ракеты… Американский адмирал Браун, наконец, представил рапорт, заявив, что его корабли были атакованы скоростными ракетами. Фрэзер знал, что японцы экспериментировали с управляемым смертником планером с реактивным двигателем, а другие военно-морские флоты опробовали некоторые прототипы. У немцев было несколько образцов ракетного оружия, а Королевский флот использовал реактивные снаряды для поражения немецких подводных лодок. Подобным оружием обрабатывались места высадок Союзников от Сицилии до Нормандии. К концу войны Великобритания также развернула новую систему под названием «Студж» — «Марионетка» — радиоуправляемую ракету с дальностью около девяти миль. Она развивала скорость восемьсот километров в час и несла боевую часть в 100 килограммов, и использовалась для борьбы с камикадзе. Несколько этих систем было развернуто здесь, на его авианосцах, а американцы имели какую-то еще более передовую модель, которую называли «Бэт» — «Летучая мышь» [127]. Англичане получили много тяжелых уроков в более ранний период войны, многие из которых были засекречены до сих пор.

Ракеты с радарным управлением [128]… Куда скатился мир, подумал он? Если бы не тот вечер на Средиземном море, когда он лично видел, как эти проклятые штуки атаковали «Родни» и «Нельсон», ему было бы слишком тяжело поверить в это. Теперь он видел в рапорте нечто более темное, чем могло показаться на первый взгляд. Разведывательный отряд адмирала Брауна столкнулся с противником у Курильских островов, и несколько их кораблей было уничтожено. И их последним словом было слово «ракеты».

Только не снова, подумал он. Не сейчас, когда мы, наконец, выиграли эту войну и готовы отдохнуть от всего этого безумия. Он был убежден, что 15 августа «Сифайеры» его авианосного соединения совершили последний боевой вылет с «Имплейсейбла», сбив восемь японских самолетов. Но что, если его самые мрачные предчувствия подтвердятся? Теперь было объявлено, что вражеские корабли, с которыми американцы столкнулись в ходе инцидента, были русскими! Этот маленький кусочек головоломки довершал картину, которой американцы, возможно, еще не видели. Британцы поделились с ними некоторым сведениями касательно первого катастрофического сражения в Северной Атлантике, но все еще американцы знали не все. Они не знали о разговоре Тови с адмиралом-изгоем, они не знали о том, что случилось у острова Святой Елены. И они все еще не знали о «Дозоре», хотя вскоре их предстояло ввести в курс дела.

Этот проклятый корабль вернулся, подумал он. Мы столкнулись с ним на Средиземном море, а затем он ушел от нас на Тихий океан! Именно в этом была причина того, что Фрэзер получил это назначение — он был одним из немногих в Королевском флоте, владевшим всей информацией о «корабле», как его называли. Было и кодовое слово, которое означало подтвержденный контакт с загадочным кораблем, и он надеялся никогда больше его не услышать — «Джеронимо».

Фрэзер выглянул в иллюминатор и увидел покачивающиеся на волнах авианосцы — «Индефатигейбл», «Формидейбл», «Имплейсейбл» и корабль, слишком хорошо знакомый с «Джеронимо» — «Викториес». Рядом с ним шел еще один ветеран тех операций, «Король Георг V». Тови в очередной раз отправил его в гущу событий. Жаль, подумал Фрэзер. Старые «Родни» и Нельсон» были слишком неповоротливы, и в ту ночь монстр прорвался на запад, к Гибралтару. Но у Тови было четыре новых военных корабля к западу и, конечно же, достаточно запаса прочности и огневой мощи, чтобы окончательно решить этот вопрос. Но вместо этого он решил переговорить с адмиралом с корабля-призрака.

И этот человек был русским… Корабль и его экипаж были русскими! Русские с ракетами с море, с ракетами, сбивающими самолеты… Он мог ощущать странно нарастающее чувство беспокойства и страха, от которого похолодело в груди. Неужели снова?

Я знал, что все закончиться здесь, подумал он, но рассчитывал на великолепие и помпезность. Я прибыл сюда, чтобы вручить адмиралу флота Нимицу Большой Рыцарский крест Ордена Бани, и Рыцарский крест Ордена Британской империи адмиралу Хэлси. Нужно было выразить признательность Янки за все, что они сделали для Короны. Это должна была быть церемония капитуляции. А не это.

Еще один взгляд на свои авианосцы заставил его сердце забиться чаще. Помимо четырех авианосцев и двух линкоров, у него были шесть крейсеров и шестнадцать эсминцев ОГ.37, и эта была лишь одна из четырех оперативных групп сопоставимого состава в регионе. Американцы располагали четырьмя оперативными группами, которые должны были войти в бухту Сагами на следующей неделе, чтобы положить конец этому безумию.

Положить конец…

Ну что же, подумал он. Если случилось худшее, и это еще один «инцидент», мы, черт подери, должны сделать именно это. Если проклятый корабль вернулся, мы быстро сделаем из него металлом.