Сувенир с Мирассы (СИ) - Брандеска Марлона. Страница 77

- Ну, с этим закончили, теперь вернёмся к нашим баранам, – продолжил эскулап, отрывая меня от грустных размышлений. – Тэш, как быстро тебе нужно выполнить процедуру генного исправления твоего гуманоида?

- Как можно быстрее, – ответила я. – За пару месяцев уложимся?

Вигор удивлённо посмотрел на меня.

- Ты что – садистка?

- П-почему? – поразилась я.

- Да потому. Ты хоть представляешь, что это такое – вырастить из подростка взрослую особь, да ещё за пару месяцев? Он у тебя без обезболивающих сам не доживёт до конца этих месяцев!

- Почему?!

- Да потому! Болеть всё будет зверски! Это же тебе не те десять-двенадцать лет, в течение которых организм развивается в заданном режиме, это стресс, да ещё какой! А ты предлагаешь ещё и усилить его!

- Ну, тогда я не знаю… а за какой срок можно это сделать безопасно?

- За год ещё куда ни шло, хотя лучше бы за три-четыре. Перестройка, развитие и всё такое… Да ещё и сознание подгонять. Да, лучше четыре.

- Но у нас нет столько времени! – возразила я, ошарашенная перспективой «выращивания» Вайятху в течение целых четырёх лет. – И потом, можно же продолжить уже потом, когда вы переселитесь, ну, переедете уже…

Вигор пожал плечами.

- Ладно, начнём, с благословением Всевидящего, а там видно будет. Пока что мне нужно, чтобы ты привозила его два раза в неделю. По результатам будем подстраиваться… Выдержит он такой режим, – продолжим так же, а нет – растянем слегка процедуры.

Я кивнула, всё ещё находясь под впечатлением от услышанного. Четыре года!! Нет-нет-нет, это явный перебор! Год – ещё куда ни шло, но больше… Больше я не выдержу. Сама.

Сувенир 27

Больше о Скроссе и его «посланцах» мы не говорили, – Вигор, сжалившись надо мной, принялся объяснять, как именно будет исправлять то, что сотворили с заморышем кудесники с Мирассы, будь они не тем словом помянуты. Вкратце всё сводилось к тому, что капсула проецировала излучение с «будущего» тела Вайятху на настоящее. То-есть тот, почти идеальный вариант, должен был, в конце концов, заменить в генных «чертежах» лягушонка уродливое создание, в которое его превратили. На словах всё выходило достаточно просто, загвоздка была в том, что до этого дня Вигор ни разу в таких объёмах генные перестройки не осуществлял. Частично – да, позволяя себе вмешиваться в святая святых куда дальше, чем позволял «натуральный» закон, но не настолько. Так что, я была права, для генетика это тоже был эксперимент.

Правда, оба генно-изменённых дружно игнорировали мои страхи, упорно утверждая, что исправить пятнадцать тысяч пар генов, или пять – не суть важно. Просто требуется больше времени и всё. Сама же схема была разработана по принципу «от малого к большому». Точный смысл этого утверждения я не поняла, разобралась только, что изменения будут поэтапными. То-есть, не сразу всё тело менять, а, как бы, ступенями. Правда, лягушонку от этого было бы не намного легче.

Я, конечно, верила – а что мне оставалось? – но мелодичный звон, возвещавший об окончании работы аппарата, заставил меня вздрогнуть. Прорвавшись вперёд ГИО-красавцев, которые тоже жаждали, судя по их торопливости, узреть, как там лягушонок, я добралась первой до установки, которая, действительно, медленно открывалась.

Когда щель стала достаточно большой, чтобы можно было в неё заглянуть, я так и сделала. И обнаружила, что заморыш просто-напросто спит! По крайней мере, выглядело это именно так. Подоспевший Вигор, узрев мирно почивавшего кикиморыша, хмыкнул, покрутил головой, словно бы в восхищении, и сказал:

- Вот нахал! Обычно пациенты нервничают, дёргаются… А этот уснуть ухитрился! Ну, будите спящего красавца…

Я потрясла Маугли за плечо, отчего он резко дёрнулся и подскочил, стукнувшись головой о всё ещё продолжавшую подниматься крышку капсулы. На первый взгляд в нём ровным счётом ничего не изменилось. Вообще-то, эскулап предупреждал меня, что результаты облучения никогда не бывают видны сразу, организму требуется время на исправление и перестройку, но я всё равно присматривалась к телу заморыша, словно ожидая увидеть зримые следы произведённой процедуры.

- Ну, как ты? – осведомился Вигор, помогая заморышу выбраться из капсулы.

- Хорошо… – пискнул Вайятху, пытаясь сохранить равновесие.

- Голова не болит?

- Нет…

- А где-нибудь в других местах? Руки, ноги, спина, живот?..

- Нет, сагат… Всё хорошо.

- Ну, вот и славно, одевайся, – удовлетворённо заключил Вигор и обратился ко мне. – Сейчас дам кое-какие лекарства, витамины. Не забывайте принимать.

Я послушно кивнула, не отрывая взгляда от заморыша. Ну, совершенно такой-же, как был! Как бы узнать, подействовало излучение или нет?..

Весь обратный путь, который мы тоже проделали на флайере Эдора (лягушонка внутрь пришлось загружать контрабандисту, тем же манером, что и в первый раз), я продолжала присматриваться к Маугли, пытаясь понять, как он себя чувствует. Но на первый, второй, третий и даже тридцать третий взгляд, он вёл себя так же, как и раньше. Разочарованно вздохнув, я оторвалась от кикиморыша и уставилась на мачо, который, как сел в кресло, так углубился в информационные недра своего блокнота. К сожалению или к счастью, чего он там выкопал, осталось неизвестным, поскольку поделиться результатами Эдор и не подумал, но вид имел весьма задумчивый.

После успешной высадки на площадке возле нашего домика, контрабандист озабоченно посмотрел на нас, словно прикидывая, сколько мы продержимся без подвозки снарядов и пуль, и пообещал прилететь сегодня же вечером. Или завтра утром, – смотря по тому, как будут развиваться события. Настоятельно посоветовал за пределы территории, охраняемой «Иллюзором», не соваться. Я послушно кивала, чувствуя, как, против воли, на душе, на сердце и во всех прочих чувствительных местах, начинает немедленно скапливаться тревога.

Или эти ГИО-конспираторы знали что-то, о чём меня не предупредили, или просто перестраховывались... Ладно, мы тоже не лыком шиты, сейчас свою аналитическую базу подключим и будем думать, с Деоной на пару.

После обеда, доставку которого на дисколёте-курьере лягушонок воспринял уже, не моргнув глазом, я решила поговорить с ним, учитывая грядущие изменения в нашем проживании, приездах Эдора и моём скором возвращении к учёбе. Надо было предупредить заморыша обо всех этих изменениях, чтобы на корню изничтожить ненужные и вредные мысли, которые бы непременно у него возникли.

- Маугли, – проникновенно начала я. – Мне нужно тебе кое-что рассказать.

Лягушонок немедленно бросил ложку, которой пытался выскрести остатки мангового пюре из упаковки, и выжидательно уставился на меня.

Я с удовлетворением отметила, что сидел он уже на стуле, и ел почти, как цивилизованный человек, – во всяком случае, пользовался ложкой, а не своим, по-змеиному вытягивающимся языком, цвет которого постоянно наводил на мысли, что лягушонок злоупотребляет замороженной черникой.

- Мы договорились с Эдором, что… он будет делать перед всеми вид, что он ээээ… мой сагат. Понимаешь?

По выражению мордочки кикиморыша было совершенно очевидно, что он ничего не понимает.

- Он не будет моим сагатом по-настоящему, он только станет делать вид.

- Зачем? – недоумение ширилось, грозя выплеснуться из круглых глаз заморыша и затопить его с головы до ног. – Разве он… вы… хотите, чтобы он стал вашим сагатом? Вы говорили, что он вам нравится…

- Да, я и не утверждаю, что он мне разонравился. Просто не хочу никакого постоянного сагата. Мне ведь ещё нужно продолжить учиться, и времени это будет отнимать очень много, сам увидишь.

- Вы уедете?.. – недоумение явно собиралось перерасти во вселенское горе.

- Нет, я буду уезжать утром, но возвращаться обратно вечером. – Умолчим, что это «вечером» скорее можно будет назвать «ночью».

- А я?.. Я буду где?.. – всё, горе плескалось уже вокруг, захлёстывая волнами по щиколотку.

- Ты будешь здесь.

- Один?! – горе смешалось с паникой. Волны уже по колено.