От былины до считалки - Бахтин Владимир. Страница 31

Шел козел по лесу,

По лесу, по лесу,

Нашел себе принцессу,

Принцессу, принцессу.

Давай, коза, попрыгаем,

Попрыгаем, попрыгаем,

Давай горе размыкаем,

Размыкаем, размыкаем,

Ладошками похлопаем,

Похлопаем, похлопаем,

Ножками потопаем,

Потопаем, потопаем!

Тут тебе и зарядка, и урок родной речи, и упражнение на чувство ритма, на внимание.

Всех песенок, баек, шуток, приговорок, которые пели, сказывали, под которые играли, бегали, плясали мальчишки и девчонки русской земли, здесь не вспомнишь, даже не перечислишь — так их много. Но хоть главное, основное упомянем.

Значит, сначала идут колыбельные песни. Это творчество взрослых. На протяжении сотен лет собирались лучшие песенки, такие, под которые дети быстрее засыпали, которые имели особенно подходящее для этого содержание, особое звучание. И мелодии непрерывно шлифовались, улучшались, а все неудачное — отсеивалось.

Потешки, с помощью которых забавляют малышей, укрепляют их тело и ум, тоже еще творятся взрослыми.

А вот следующий вид детского фольклора — игровые песенки и приговоры, их уже по большей части сочиняют сами дети.

И немудрая игра «Золотые ворота», а как интересно было играть в нее. Стояли мальчики и девочки парами, подняв руки, а матка вела свой выводок через этот живой тоннель. Хуже всех было последнему — его старались отсечь, отрезать от своих. И все хором пели:

Золотые ворота,

Проходите, господа!

Перва мать пройдет,

Всех детей проведет.

Первый раз прощается,

Второй раз запрещается,

А на третий раз

Не пропустим вас!

Ребята, подражая взрослым, водили хороводы, плясали. Брались за руки, делали большой круг, а в центре стоял именинник — тот, кого величали. Все пели, ходили по кругу или показывали то, о чем пелось:

Как на Ваниных именинах

Испекли мы каравай —

Вот такой ширины,

Вот такой вышины,

Вот такой низины,

Вот такой ужины.

Каравай, каравай,

Кого любишь, выбирай!

— Я люблю вас всех,

А Алену больше всех!

Алена становилась в центр, и хоровод продолжался.

А была еще такая припляска — каждая строчка сопровождалась определенными движениями, подскоками:

Баба сеяла горох —

Прыг, скок!

Зацепилась за порог —

Прыг, скок!

Баба шла, шла, шла,

Пирожок нашла.

Села, поела,

Опять пошла.

Баба стала на носок,

А потом на пятку.

Стала «русского» плясать,

А потом вприсядку.

Некоторые старинные ребячьи игры совсем уже забылись, не дошли до нас. Но о них можно узнать, просмотрев дореволюционные сборники фольклора. Один из лучших и самых полных сборников — «Великорусе» П. В. Шейна.

Павел Васильевич Шейн (1826—1900) — замечательный собиратель русского и белорусского фольклора.

То, что сделал Павел Васильевич для нашей науки, никогда не будет забыто. За свою долгую жизнь он записал и опубликовал тысячи свадебных, лирических, хороводных песен, он собирал сказки и легенды, былины и детский фольклор. Детский фольклор он записывал, между прочим, когда преподавал в Яснополянской школе Льва Николаевича Толстого. Все труды П. В. Шейна невозможно перечислить. Но еще большее удивление, восхищение вызывает его работа, если знаешь, что этот человек был тяжело болен. Он плохо владел руками, передвигался только с помощью костылей. Он вечно нуждался. Не получив никакого образования, он сам образовал себя, выучил несколько языков.

Он был учителем в казенных учебных заведениях, домашним учителем в семьях помещиков.

Более ста лет назад вышли первые книги П. В. Шейна: «Русские народные песни» (1870), «Белорусские народные песни» (1874). Главный двухтомный труд его—«Великорусе» («Великорусе в своих песнях, обрядах, обычаях, верованиях, сказках и т. п.») полностью так и не был напечатан. Вышло только два выпуска первого тома. Но и эти две толстые книги — огромное богатство.

В первом выпуске «Великорусса» подробно описаны многие, забытые ныне, игры детей, приводятся песенки, приговорки, которые сопровождали эти игры. Игры, например, такие: «Заря», «Кума», «Лиса», «Короли», «В коршуна», «Горшки», «Мак», «Черный-вороной», «Утка», «Лень». Даже по названиям этих игр видно, что они связаны с миром русской природы, с жизнью и бытом старой деревни.

КТО ТАКОЙ КУРИЛКА

А теперь обратимся к Пушкину. Но сначала внимательно прочитаем стихотворение Пушкина «Жив, жив курилка!». Потом будет понятно зачем. Стихотворение это направлено против М. Т. Каченовского, который был сторонником устаревшего литературного направления классицизма. На протяжении многих лет он преследовал Пушкина и его друзей поэтов-романтиков.

«Как! жив еще курилка-журналист?» —

«Живехонек! все так же сух и скучен,

И груб, и глуп, и завистью размучен,

Все тискает в свой непотребный лист И старый вздор, и вздорную новинку». —

«Фу! надоел курилка-журналист!

Как загасить вонючую лучинку?

Как уморить курилку моего?

Дай мне совет». — «Да... плюнуть на него».

Что можно сказать об этом стихотворении?

«Жив курилка!» — ходячее выражение, нередко употребляется и в современной речи: мол, еще жив, живет человек, ничего ему не делается. В наши дни поговорка имеет шутливый характер, но эта шутка нисколько не злая, добродушная. Два старых приятеля, давно не встречавшихся, вполне могут приветствовать друг друга такими словами. И ни один не подумает обидеться.

По-видимому, во времена Пушкина поговорка несла в себе больше оттенка иронии, презрительности. Поэт не только не дружил с Каченовским — он презирал его. Еще совсем молодым, в 1818 году, написал Пушкин первую и тоже достаточно злую эпиграмму на этого профессора-журналиста («Жив, жив курилка!» написано семь лет спустя, в 1825 году).

Итак, Пушкин назвал Каченовского курилкой. А что это такое — курилка? Курильщик, что ли? Может, и так, а может, и нет. Когда сомневаешься, лучше проверить, надежнее будет. А если нужно найти какое-то редкое слово, обращайся к Далю, к «Толковому словарю» Владимира Ивановича Даля.

У Даля слова расположены гнездами, по корням. Надо искать слово

«курить». Нахожу основное значение: «дымить, производить дым или

смрад». А в числе слов, производных от глагола «курить», и наш курилка. Оказывается, курилка — «головенька из спички, дымящаяся лучинка, и самая игра, в которой спичка переходит из рук в руки, с приговоркою: «Жив, жив курилка!».

Ага, значит, «Курилка» — это детская игра. А раз так, надо навести справки в «Великоруссе» П. В. Шейна.

Шейн все знает. В первом выпуске первого тома, под № 269 находим и описание «Курилки».

Играющие садятся рядом довольно близко друг от друга и кто-нибудь из них зажигает тонкую лучину, и когда хорошенько разгорится, то ее тушат и, пока огонь еще тлеет, передают из рук в руки до тех пор, пока не погаснет. Тот, в чьих руках она потухает, рассказывает Шейн, должен исполнить какое- либо приказание. Передавая лучину, все поют хором:

Жил-был курилка,

Жил-был душилка,

Уж у курилки,