Путешествие рок-дилетанта - Житинский Александр Николаевич. Страница 50

Кстати, несмотря на свою ненависть к року, мой муж многое готов простить АЛИСЕ за то, что она несет в «толпу подонков» здоровый элемент национального чувства. Подразумеваются, прежде всего, трехцветные флажки, которыми некоторые мальчики браво размахивают на концертах. Это, конечно, приятный факт, потому как ежели мальчик взял в руки русский национальный флажок, значит, какая-то мысль в нем проснулась. С такими мальчиками легче работать в том же военно-патриотическом объединении.

На мой взгляд, Кинчев — талантливый актер, принесший на рок-сцену совершенно очаровательные черты почти забытого русского национального театра, тонко отраженные в зеркале нашего времени.

К сожалению, очень немногие профессиональные актеры — в театре ли, на эстраде — сохранили в себе хотя бы память о хрестоматийных законах системы Станиславского, в которой сконцентрировано все, чем в прежние времена славился русский театр. Здесь и чувство перспективы, и чувство меры, и чувство жанра, и богатство интонаций, не гаснущее даже в сценической скороговорке (вещь почти вымершая на нашей сцене), и поиск психологического жеста — да много еще можно говорить и перечислять! Короче, мне кажется, если бы Константин Сергеевич был жив, он, да не прозвучит это кощунственно, пожал бы своему тезке-рокеру руку.

Не знаю, может быть, все эти мои рассуждения действительно признак вырождения, дурного вкуса, заложенного в генотип? Наверное, скоро я в это поверю. А пока меня хватило на это письмо да на несколько стихотворений, которые я Вам посылаю. Просто так. Стихи-то я пишу давно, правда редко. Вот тут после концерта АЛИСЫ нашло на меня вдохновение. Ответьте мне как-нибудь, если сочтете нужным.

Не знаю, может быть, тот мир, к которому Вы относитесь с таким трепетным вниманием, в самом деле (извините!) низок и примитивен, как рисует его мой муж? В моем сознании все перемешалось, я не знаю, кому верить. Но мир, в котором живу я… В нем честные и правильные люди, делающие какие-то реальные добрые дела, в нем искренняя боль за свою страну перемешана с болью ран, полученных на настоящей войне… Я все это понимаю. Не понимаю только, почему мне так одиноко в этом правильном мире, а иногда просто страшно.

Прощайте. Извините, если понапрасну заняла Ваше время.

С уважением.

Люда Смирнова.

Рок-дилетант — Людмиле Смирновой

Добрый день, Люда!

Ответить на Ваше письмо непросто, потому как, с одной стороны, я никак не могу согласиться с аргументами Вашего мужа и его друзей и готов с ними спорить, но, с другой стороны, мне не хотелось бы способствовать духовному размежеванию в Вашей семье. Впрочем, я убежден, что любовь подразумевает взаимное уважение, а значит, муж и жена вполне могут иметь различные точки зрения на то или иное явление.

Итак, действительно ли рок-музыка и ее любители — всего лишь продукт «длительной „мозговой кастрации“, имевшей место в нашей стране на протяжении последних семи десятилетий»? Если встать на эту точку зрения, то следует признать, что «мозговая кастрация» — не знаю уж, на протяжении скольких лет — успешнее всего осуществлялась на Британских островах и в США, откуда пошел рок-н-ролл, давший начало мощному распространению рок-музыки по всему миру. О социальных аспектах рока, о влиянии на рок-музыку научно-технического прогресса много уже писали, в том числе и мы в «Музыкальном эпистолярии». На мой взгляд, зарождение и развитие этого музыкального направления — совершенно закономерный этап развития музыкального искусства в целом. Появление в нашем мире совершенно новых звучаний, электронно-технических средств, вкупе с нарастающей остротою глобальных проблем, поставивших человечество в целом перед реальной угрозой Апокалипсиса, не могло не привести к созданию рок-музыки. Иными словами, если бы рока не было, его следовало бы выдумать, поскольку в нем более всего отразилось не только состояние «пира во время чумы», но и попытка выйти из этого состояния на путях искусства.

Однако понимание объективных причин и неизбежности, допустим, землетрясений, еще не означает, что мы должны приветствовать подобные стихийные бедствия, не так ли?

Допустим, Ваш муж прав, говоря о «мозговой кастрации», которой мы подвергались столь долго. Не знаю, что именно он понимает под этими словами, но для меня это могло бы означать искусственные духовные ограничения, повсеместно насаждаемую идеологию, забвение национальных традиций, отказ от собственной веры, прославление фальшивого единодушия, непрестанное науськивание народа на внешних и внутренних врагов — то есть все то, чем нас щедро пичкали многие годы, превратив целые поколения в послушных болванчиков, выполняющих волю не избранного народом, но всегда правого руководства.

Если это и есть «мозговая кастрация», как выражаются Ваш муж и его друзья, то рок можно назвать ее продуктом лишь в одном смысле — в смысле ее отрицания. Рок есть лекарство от длительного застоя в мозгах, лекарство не единственное, но горькое. Я уже писал о том, что предыдущие поколения не выработали столь мощного общего инструмента в борьбе против оболванивания, каким оказался рок в руках молодежи. Мы боролись каждый за себя и в одиночку, молодые боролись уже сообща.

Но поставим вопрос жестче: не превратился ли уже рок в новый инструмент оболванивания — оболванивания вседозволенностью, всеядностью, тем же забвением национальных традиций, тем же фальшивым единодушием, но уже на другой идейной основе? Такой вывод напрашивается сам собой, когда видишь колыхающееся море молодых людей перед сценой на концертах той же АЛИСЫ.

Я против фанатизма, на какой бы почве он ни взрастал — любви к Сталину или любви к Кинчеву. И все же, согласимся, есть принципиальное отличие между тираном, раздающим «за указом указ — кому в грудь, кому в бровь, кому в пах, кому в глаз», по выражению О. Мандельштама, и артистом, несущим со сцены свою энергию, свою боль, свой талант.

И в том, что «толпа подонков», по выражению Вашего мужа и его друзей, именно так любит Кинчева, виноват не Кинчев, а Сталин. Формы любви, формы духовного единения у нас давно покинули храмы и переместились на площади, где «кто не с нами, тот против нас». Именно при Сталине были заложены в нас инстинкты площадного единодушия, слепого поклонения идолу и подавления собственной воли. Эти инстинкты очень живучи.

Что-то не вызывают у меня воодушевления и описанные Вами мальчики с русскими национальными флажками, с которыми к тому же «легче работать в военно-патриотическом объединении». Для меня это тоже внешняя, показная форма единения, это та же слепая вера и слепая любовь, которые всегда тяготеют к фашизму.

Если проснулось в тебе национальное самосознание, то устыдись прежде всего, что не знаешь святынь, не почитаешь могил, ни разу не был в храме. И все это в одиночку делается, а не в толпе. Вспомни, что русская культура, вера, самосознание зиждились на терпимости, смирении и любви. А эти размахивания флагами меня не умиляют. Вчера размахивали одноцветным красным, сегодня трехцветным — каким же завтра?

Программная песня Кинчева «Мое Поколение», которую Вы прекрасно знаете, имеет рефрен «Мы — вместе!». Я не раз наблюдал, как тусовка перед сценой выкрикивает его вместе с Кинчевым. Но я думаю, что каждый из тех, кто повторял эти слова, вкладывал в них свой смысл. Одни хотели быть вместе, чтобы набить кому-нибудь морду, доблестно сразиться с милицией, «оттянуться» и побалдеть. Другие же искали в этих словах внутреннего, духовного единения, чтобы выстоять против тотального оболванивания. И когда я пишу о роке, я именно таких людей и такой взгляд имею в виду. Почта мне говорит, что очень многие молодые люди видят в роке именно предмет духовного единения.

Вероятно, нужно заниматься с подростками «военно-патриотическим воспитанием». Но еще больше надо окультуривать эту среду, прививать навыки достойного человеческого общения, уважения к себе и другому, умения мыслить самостоятельно. Тогда они перестанут быть «толпой подонков», а станут сообществом личностей.