Пэпэла (Бабочка) Часть 1 - Уваров Максимилиан Сергеевич. Страница 23

– Точно! Футэ! – кивнул Илико. – И настоящие балеру… танцоры так умеют! – он с вызовом посмотрел на Станислава.

Псешинский молча вышел на середину зала, снял узконосые ботинки, согнул руки перед собой полукругом, выставил вперед ногу и кивнул рыжему пианисту. Тот открыл крышку рояля и, резко уронив руки на клавиши, заиграл энергичную мелодию.

Станислав крутился на одной ноге то разводя руки в стороны, то снова выставляя их вперед. Его нога описывала полукруг и снова взлетала, глаза блестели, а на лице сияла лучезарная улыбка. Илико показалось, что перед ним волшебник, который танцует какой-то магический танец. Сердце Илико забилось от восторга, дыхание перехватило, а глаза расширились от удивления.

– Ва-а-ах… – выдохнул он и захлопал в ладоши, когда музыка оборвалась и Станислав замер в той же позе, что и начал танец.

– «Вах» говорить деревня! – лучезарная улыбка сошла с лица Псешинского и сменилась брезгливой гримасой. – В театре говорить: «БравО!», «Бис!». И это услышать не все иж ваш. Сейчас всем сесчь на пол, и я знакомиться с каждый. Потом буду расскажать история балета.

Псешинский начал вызывать каждого ученика по фамилии, и когда он выкрикнул фамилию Вано, его взгляд на секунду задержался на нем.

– Нанадзе? Нино Нанадзе кто ешть тебе? – спросил он у Вано.

– Мама, – Вано опустил голову.

– Хороший был балерина. Ошень хороший. Надеюсь, что сын Нино наследил у матери талант, – кивнул Станислав.

– Унаследовал, – тихо поправил его переводчик.

– Пся крев! – воскликнул Псешинский. – Не сметь меня править!

Бейсик что-то «пшикнул» хореографу и поклонился.

– Сейчас я буду расскажить. Мне трудно говорить на русский, проше на польский, поэтому слушать гошподин Шагонашвили.

– Джагонашвили, – нахмурился переводчик, но Псешинский кинул на него испепеляющий взгляд, и тот замолчал.

То ли Псешинский рассказывал неинтересно, то ли переводчик слишком нудно переводил его, но не выспавшийся за ночь Илико не заметил, как уснул под монотонное бурчание толстого Бейсика. Его голова упала на плечо сидящего рядом Вано, и он уплыл на легких волнах сна.

– Шантури! – линейка больно ударила его по спине. – Как смеешь спать на мой занятий! – Илико подпрыгнул на месте и стал испуганно озираться по сторонам. – Теперь у вас ешть пять минут перерыв, потом разогреем мышца и растяжка, – объявил Псешинский классу. – Шантури! Тебя тянуть буду лично я! – и хореограф недобро улыбнулся Илико.

– Ты чего творишь, Илико! – Вано толкнул друга в плечо. – Этот Псих Шинский и так тебя ненавидит, так ты его еще задираешь и злишь. Не боишься, что он тебя выкинет из школы?

– У Чантурии с Псешинским давние счеты, – хмыкнул проходящий мимо Смирнов. – Он решил сам с тобой заниматься? Наверное, отомстить хочет!

– За что отомстить? – удивленно заморгал глазами Изя.

– Неважно, – буркнул Илико и пошел к толпе мальчишек, которые стояли посреди зала и по очереди крутились на одном месте, пытаясь повторить фуэте.

– Да как он потом на месте устоял? – спросил у стоящих вокруг ребят Гия, сидя на полу. – Я крутился меньше него, но до сих пор встать не могу.

– Я тоже еле на ногах устоял после фуэте, – согласился рыжий Каха. – А он даже не покачнулся ни разу.

– А вы заметили, как он головой крутил? – встрял в разговор Илико.