Жестокий континент. Европа после Второй мировой войны - Лоу Кит. Страница 85

Выбор между сталинским коммунизмом и порочной смесью демократии и авторитаризма, поддерживаемой Западом, без сомнения, шел на пользу последнего как наименьшего из двух зол. Коммунисты в Восточной Европе демонстрировали безжалостность в своем стремлении к власти, на фоне которой правительства западных стран выглядели как неуклюжие дилетанты. Любой из дюжины народов за железным занавесом мог послужить иллюстрацией этого, но самым, пожалуй, показательным примером является Румыния, здесь коммунистический государственный переворот случился особенно быстро и ужасно.

Румыния одна из немногих стран Восточной Европы оставалась относительно не затронутой Второй мировой войной. Отдельные ее районы подверглись бомбардировкам союзников, а северо-запад – разрушениям Красной армии, но по контрасту с Польшей, Югославией и Восточной Германией, где традиционные властные структуры были почти полностью сметены войной, государственные институты Румынии остались в основном нетронуты. Поэтому для коммунистов захват абсолютной власти был не просто вопросом установления нового строя на пустом месте. Для начала, правда, пришлось ликвидировать прежний строй. Жестокий и угрожающий способ, с помощью которого уничтожались традиционные общественные институты в Румынии, представляет собой своеобразный мастер-класс по применению тоталитарных методов.

История послевоенной Румынии начинается летом 1944 г. с внезапной и драматической смены власти. До этого момента в стране правила военная диктатура во главе с маршалом Ионом Антонеску, связанная прочным союзом с Германией. Румыния вступила в войну с воодушевлением, ее войска прошли бок о бок с войсками вермахта до самого Сталинграда. Потом фортуна переменилась, становилось все более очевидно, что Германия проиграет войну. Многие в Румынии единственный путь избежать уничтожения Красной армией видели в переходе на другую сторону. Тайно сформированный союз оппозиционных партий, убежденный в том, что Антонеску будет с Гитлером до конца, решил устранить его.

Движущей силой государственного переворота стал лидер Национальной крестьянской партии Юлиу Маниу. Именно он первым подал идею о заговоре и больше всего был замешан в тайных мирных переговорах с союзниками. Его оппозиционная партия явно пользовалась популярностью во время и после войны, и ожидалось, что она получит самые важные посты в правительстве в случае успеха переворота. Другими основными заговорщиками были политики из социал-демократической, национал-либеральной, коммунистической партий и юный монарх страны король Михай – номинальный глава.

После нескольких недель подготовки переворот назначили на 26 августа. План состоял в том, чтобы король Михай пригласил Антонеску на обед и приказал ему начать новые переговоры с союзниками. Если тот откажется, король немедленно освободит его от его обязанностей и назначит новое правительство, состоящее из политиков-оппозиционеров. Это правительство должно было формироваться заранее, чтобы взять бразды правления в свои руки немедленно.

К несчастью, события начали развиваться по другому сценарию. Военное положение стало ухудшаться так быстро, что маршал решил уехать на фронт 24 августа без предупреждения. Вынужденный импровизировать, король решил ускорить переворот на несколько дней. Днем 23 августа он пригласил Антонеску во дворец, где после короткой, но напряженной конфронтации диктатор был арестован. По-видимому, такой поворот событий застал Антонеску врасплох. Отвечая на вопросы английского журналиста несколько месяцев спустя, король заявил: «На ночь засунули его в дворцовую сокровищницу, где, как мне рассказали, он ругался так, что его выражения до сих пор с восхищением вспоминает дворцовая стража».

Однако поспешное течение событий помешало заговорщикам договориться о том, как наилучшим образом сформировать новое правительство, поэтому королю снова пришлось импровизировать. После краткого совещания со своими советниками он назначил временный кабинет министров прямо на месте. После десяти часов вечера того же дня король Михай объявил по радио о государственном перевороте. Он огласил заранее подготовленную декларацию нового премьер-министра Константина Сэнэтеску. Эти заявления дали понять, что Румыния приняла условия прекращения огня союзников, а новое правительство, в противоположность диктаторству Антонеску, «демократическая власть, уважающая и гарантирующая общественные свободы».

Коммунисты играли пока сравнительно небольшую роль в этих событиях, но, как только переворот свершился, они отреагировали быстрее всех. Первым после государственного переворота во дворец пришел коммунистический государственный деятель Лукрециу Пэтрэшкану, который тут же попросил – и получил! – пост министра юстиции. Пэтрэшкану получил юридическое образование и помогал составлять королевское воззвание к народу. Это был дерзкий шаг, поскольку ни один представитель других политических партий не получил сразу министерский портфель. Создавалось впечатление, что коммунисты получили награду за исполнение главной роли. Позднее Пэтрэшкану сыграл на этом впечатлении, ложно заявив, что он был единственным представителем оппозиции, с которым советовались по поводу осуществления переворота.

Другой удачей для коммунистов было то, что после переворота под их контроль передали Антонеску и других пленников. И опять-таки для этого имелись веские причины. Считалось, что неправильно позволить военным нести ответственность за Антонеску и его кабинет министров, так как солдаты могли хранить верность своему давнему командиру и освободить его. Полиция не вызывала доверия по той же причине. И поэтому заговорщики решили передать пленников гражданскому вооруженному формированию. Самыми подходящими оказались добровольцы Национальной крестьянской партии (НКП) Маниу, однако во время переворота они находились в Трансильвании для оказания помощи в боях с немцами. Единственными антифашистскими гражданскими вооруженными формированиями на тот момент были обученные коммунистами отряды «Патриотической гвардии». Передача диктатора этим формированиям снова создала впечатление, что коммунисты играют в перевороте почти ведущую роль, что соответствовало действительности.

Но самый большой подарок коммунистам сделали союзники во время переговоров о временном прекращении огня. Ко времени осуществления переворота все стороны уже приняли общие условия прекращения огня, но основной текст не был окончательно согласован еще в течение трех недель. Камнем преткновения стал вопрос о том, кому из союзников будет подотчетна страна. Советы настаивали на своем контроле, поскольку их армия оккупировала Румынию. Некоторые английские и американские официальные лица были озабочены действиями Советов, словно Румыния – «собственность России». Они утверждали, что все три главных союзника должны нести за Румынию совместную ответственность. Но в конце концов Советы настояли на своем. Окончательная формулировка условий перемирия предусматривала контроль со стороны специальной комиссии союзников «под общим руководством союзного (советского) верховного командования». Позже это откроет страну для советского господства.

После государственного переворота 23 августа 1944 г. одно за другим быстро сменились три правительства. Первое – временное правительство – под руководством генерала Сэнэтеску продержалось десять недель. Советам не терпелось распустить его по причине того, что коммунисты занимали в нем очень мало должностей, дающих реальную власть. Сэнэтеску был уязвим по двум пунктам. Во-первых, с большим трудом шел на удовлетворение требований Советов в отношении репараций, что привело к обвинениям в неисполнении им своих обязательств, изложенных в договоре о прекращении огня. Но на самом деле падение обусловлено его неспособностью «вычистить фашистские элементы» из общества. За первые шесть недель после августовского переворота, согласно рапорту Американского бюро стратегических служб, только восемь румынских чиновников были уволены за сотрудничество с немцами. В то время как была арестована горстка старших офицеров разведки, большинство сотрудников государственного аппарата службы безопасности оставались нетронутыми. Хуже того, бывшие бойцы фашистских вооруженных формирований («Железной гвардии») по-прежнему появлялись в барах и гостиницах Бухареста и «хвастались, что никакое правительство не посмеет их тронуть». Некоторые члены кабинета министров все же призывали к немедленному учреждению трибунала для суда над военными преступниками, но эти призывы прекратились, когда Юлиу Маниу выступил с протестом. Лидер Национальной крестьянской партии заявил, что его неприятие такой чистки преследует цель избежать дальнейшего кровопролития, однако его заподозрили в попытке избежать всего, что заставит тысячи бывших бойцов «Железной гвардии» мгновенно переметнуться к коммунистам.