Горбачев и Ельцин. Революция, реформы и контрреволюция - Млечин Леонид Михайлович. Страница 15

— Знаете ли вы, что самый большой миллионер в Москве — это начальник Главторга Н. П. Трегубов?

Я ответил, что этого не знаю и если у министра есть такие данные, то надо с этим разобраться и принять соответствующие меры.

После завершения следствия о преступлениях в магазине “Гастроном № 1” вопрос о воровстве и взяточничестве в магазине и системе Главторга Мосгорисполкома был обсужден на бюро МГК КПСС… Несколько работников были исключены из КПСС, другие (в том числе Трегубов) получили строгие партийные взыскания, сняты с занимаемых постов. Н. П. Трегубов был освобожден от должности начальника Главторга, ушел на пенсию, но стал работать в Минторге СССР».

Николай Петрович Трегубов руководил главным управлением торговли Мосгорисполкома с декабря 1967 по январь 1984 года. Летом, когда Гришин находился в отпуске, Трегубова вызвали в комитет партийного контроля при ЦК КПСС. Его исключили из партии и тут же арестовали, обвинив во взяточничестве. Против Трегубова свидетельствовали его подчиненные. Но тщательный обыск на его квартире не увенчался успехом: никаких особых ценностей не нашли. На следствии и на суде он отказывался признать себя виновным.

«Я знал Н. П. Трегубова, — вспоминал Гришин. — Работал он энергично, не считаясь со временем. Он, безусловно, виноват в том, что в московской торговле были факты воровства, обмана, взяточничества. Но у меня до сих пор остается сомнение в том, что он сам брал взятки…»

Николай Петрович был известным в Москве человеком. Его арест изумил многих — даже всезнающих столичных журналистов. О том, что он брал взятки, они не подозревали. Знали, что не отказывался помочь нужным людям — то есть разрешал купить дефицитный товар, найти который в открытой продаже было невозможно. Но взамен ничего не просил. Тогда процветала не столько система взяток, когда деньги или товар вручались за конкретную услугу, а главным образом бартер. Люди, сидящие «у кормушек», обменивались кто чем владел, и делились с сильными мира сего и просто с важными и полезными людьми.

Говорили, что сыщики рыли землю носом, чтобы найти на Гришина компрометирующие материалы, но так ничего и не накопали. Виктор Васильевич был не взяточником и не махинатором, а типичным советским чиновником. Конкретных обвинений руководителям города, разумеется, не предъявили. Но к 11 марта 1985 года Гришин был выведен из игры.

Когда Черненко ушел из жизни, один из самых влиятельных членов политбюро — хозяин Украины Владимир Васильевич Щербицкий — находился в США. Горбачева избрали в его отсутствие. Считается, что если бы Щербицкий прилетел в Москву и поспел к голосованию на политбюро, результат был бы иным…

Владимир Васильевич был любимцем Брежнева. Говорили, что однажды Леонид Ильич прочувствованно сказал хозяину Украины:

— После меня ты, Володя, станешь генеральным.

Юрий Владимирович Андропов, который стал после смерти Брежнева главой партии и государства, видимо, не забыл разговоров о том, что кресло генерального предназначалось Щербицкому. Одно из первых его поручений касалось ситуации на Украине, причем речь шла не о поощрении киевских товарищей.

Юрий Владимирович вызвал к себе нового главного кадровика партии Егора Лигачева и поручил ему поехать на Украину, проверить, как там обстоят дела. Это был неприятный сигнал Щербицкому. Суровый характер и придирчивость Лигачева уже хорошо знали в аппарате.

Егор Кузьмич рассказывал мне позже, что, выполняя поручение генерального секретаря, он ездил по Украине неделю. Побывал в четырех областях — Киевской, Херсонской, Одесской и Днепропетровской. Свое мнение подробно и откровенно доложил Андропову. Когда закончил доклад, Юрий Владимирович спросил:

— Ты все мне доложил?

— Думаю, все.

— Нет, ты мне не все доложил. А с чем ты столкнулся, когда вернулся в Москву?

Выяснилось, что Андропову уже доложили о том, что с Украины Лигачеву прислали щедрый подарок. Егор Кузьмич не успел долететь до Москвы, а ему прямо на квартиру доставили целый сундук разных вещей: домашняя утварь, радиоаппаратура.

Встречает его жена Зинаида Ивановна и говорит:

— Юрий (Лигачева в семье звали Юрием. — Л. М.), тут тебе какая-то посылка большая. Целый сундук.

Удивленный Лигачев поставил чемоданы, открыл сундук и все сразу понял. Он вызвал двух сотрудников из ЦК КПСС и сказал:

— Украинские товарищи сотворили со мной безобразие. Прошу вас приехать ко мне домой, описать все вещи и немедленно отправить их назад.

После этого снял трубку аппарата междугородной правительственной связи и позвонил в Киев Щербицкому:

— Меня страшно обидели — и вы, и ваши товарищи, отправив эти вещи. Я считаю это оскорблением. Прошу вас разобраться, навести порядок и, если вы сочтете нужным, через неделю-полторы мне позвоните.

Эта история стала известна Андропову. Он был доволен. Сказал Лигачеву:

— Хочу тебе сказать — ты молодец, правильно поступил.

В Киеве поняли, что недооценили Егора Кузьмича.

Помощник Щербицкого Виталий Врублевский вспоминает, что Владимир Васильевич сначала не воспринял всерьез Лигачева с его напористостью и шумливостью. Егору Кузьмичу, как и другим московским руководителям, послали к празднику горилку с перцем и другие подарки из Киева. Лигачев все подарки вернул в постоянное представительство Украины в Москве. В Киеве сначала посмеялись: он, наверное, старовер, не пьет… Потом им стало не до смеха.

Щербицкий перезвонил Лигачеву, еще раз извинился за своих подчиненных, уверил, что меры приняты. Егор Кузьмич по своей привычке перепроверил: склад подарков нужным людям на Украине действительно ликвидировали. История эта широко разнеслась по ЦК. Аппарат сделал свои выводы: украинское руководство у Юрия Владимировича не в чести.

Последний шанс повлиять на историю страны у Щербицкого появился в марте 1985 года. Когда ушел из жизни Черненко, Щербицкий находился в США во главе представительной делегации Верховного Совета.

В Вашингтоне Щербицкого принял президент Соединенных Штатов Рональд Рейган, но разговор носил формальный характер. «Отличился» во время визита заведующий отделом пропаганды ЦК КПСС Борис Иванович Стукалин. Он решил дать отпор американским империалистам и в конгрессе сказал, что в Америке еще встречаются таблички с надписью «Неграм и евреям вход запрещен». Изумленные американцы попросили назвать хотя бы одно место, где висит такая табличка. Стукалин не смог. Вышел конфуз.

Из Москвы членам делегации сообщили о смерти генерального секретаря.

Владимир Васильевич Щербицкий считался влиятельным членом политбюро, он распоряжался голосами членов ЦК от Украины, которым предстояло голосовать на пленуме. Но после смерти Брежнева у Щербицкого в Москве союзников не было. Разговоры о его возможном переезде в столицу вызывали настороженность: выходцев с Украины московские аппаратчики опасались. Помнили, как хамовато вел себя Алексей Илларионович Кириченко, которого Хрущев взял из Киева на роль второго секретаря ЦК КПСС, но увидев, что тот не тянет, быстро с ним расстался. Безмерно амбициозный и фантастически бесцеремонный Николай Викторович Подгорный, еще один бывший первый секретарь ЦК компартии Украины, тоже оставил по себе плохую память, потому что имел привычку в унизительной форме разговаривать даже с членами политбюро.

Были ли у Горбачева другие соперники? До появления Михаила Сергеевича самым молодым членом политбюро был Григорий Васильевич Романов. Он тринадцать лет служил первым секретарем Ленинградского обкома.

В 1972 году в Москву приезжал премьер-министр Италии Джулио Андреотти. Принимавший его глава правительства Косыгин заметил:

— Имейте в виду, что основной фигурой в будущей политической жизни Советского Союза будет Романов.

В 1976 году Брежнев сказал руководителю Польши Эдварду Гереку, что на роль преемника наметил Романова.

Андропов перевел Григория Васильевича в Москву и сделал секретарем ЦК по военной промышленности и членом Совета обороны, куда Горбачев, даже исполняя обязанности второго секретаря ЦК, хода не имел. В день смерти Черненко Романов находился в Паланге в отпуске. Он вернулся в столицу, когда избрание Горбачева генсеком было предрешено.