Женское лицо разведки - Павлов Виталий Григорьевич. Страница 36
Начинал просматриваться замысел немцев по подготовке в Финляндии плацдарма для будущего нападения Германии на Советский Союз.
В 1938 году Б. А. Рыбкину лично Сталиным было поручено проведение секретных переговоров с финским правительством от имени правительства СССР. Главной темой было урегулирование советско-финляндских отношений и получение от финнов согласия на ряд совместных оборонных мер с целью повышения безопасности для Ленинграда и противодействия проводившейся Германией в Финляндии политики.
Зоя Ивановна в этот ответственный период фактически самостоятельно руководила текущей разведывательной деятельностью резидентуры. Через свои обширные связи из среды финских правительственных кругов, а также используя агентурные возможности, она активно помогала мужу в его сложном задании. Именно она получала информацию о реакции финнов на советские предложения по существу советско-финляндского союза, направленные против возможной германской агрессии в этом регионе.
Выполняя текущую работу, Зоя Ивановна заводила новые связи, перспективные на привлечение к сотрудничеству с внешней разведкой, проводила лично ответственные встречи с агентами и проезжавшими через Финляндию немцами. В частности, здесь она проводила личные встречи с Павлом Анатольевичем Судоплатовым, который нелегально переходил несколько раз советско-финляндскую границу, курсируя в качестве курьера по связи с националистическим центром в Европе. Однажды он был задержан финскими пограничниками и просидел в финской тюрьме целый месяц. Тогда Зое Ивановне самой пришлось выяснять сначала судьбу исчезнувшего нелегала, затем выяснять и обстоятельства его ареста, до тех пор пока националисты не освободили его.
Когда в конце 1938 года переговоры с финнами не привели к соглашению, Б. А. Рыбкин был оставлен в Центре, а Зоя Ивановна вернулась в 1939 году в Москву. Там она до 1941 года работала оперативным уполномоченным в 1-м (разведывательном) управлении. Именно к ней стекались разведданные от знаменитой «Красной капеллы».
В 1941 году Зоя Ивановна была повышена в должности до заместителя начальника отделения, занимаясь участком разведывательной работы в Германии.
В канун нападения Германии на СССР Зоя Ивановна под руководством начальника отделения, известного разведчика П. Журавлева, подготовила серьезный аналитический документ о поступивших во внешнюю разведку разведывательных материалах о подготовке Германией войны против нашей страны. Из анализа, подписанного и доложенного Сталину 20 июня 1941 года, следовал однозначный вывод, что нападение Германии следует ожидать в ближайшие дни.
Как известно, Сталин недоверчиво отнесся к доложенным ему агентурным данным агентов Харнака и Шульце-Бойзена.
С началом Великой Отечественной войны Зоя Ивановна занималась подготовкой и заброской в тыл немецких армий на занятой ими советской территории разведчиков и агентов. Кстати, одним из таких агентов был мой близкий друг с 1938 года Василий Михайлович Иванов, которого перебросили через фронт в качестве церковного служащего православной церкви . Позже, когда я в 1946 году встретился с Зоей Ивановной, она очень положительно охарактеризовала Василия Михайловича, операция которого в тылу немцев завершилась успешно.
В октябре 1941 года Зоя Ивановна выехала в Швецию с мужем, который был туда направлен резидентом, а она его заместителем. За время более трехлетнего пребывания в Швеции Зое Ивановне пришлось решать самые разнообразные разведывательные задачи: от вербовки агентов в самой Швеции и связи с нелегалом «Антоном» в Норвегии до восстановления связи с агентурой в Финляндии, которая воевала с СССР на стороне Германии .
Еще во время своей работы в Финляндии Зое Ивановне в конце 1938 года поручались поездки в Норвегию для установления связи с нелегалом «Антоном» и передачи ему запасных документов и денег для разведчиков — членов его диверсионных групп. Тогда Зоя Ивановна была представителем Интуриста и могла под этим прикрытием свободно посещать соседние Швецию и Норвегию.
В тот приезд ей пришлось столкнуться с норвежской полицией и с трудом избежать срыва оперативного задания. Этот эпизод, ярко характеризующий разведывательные качества Зои Ивановны, представляет интерес.
Остановившись в гостинице в Осло, она должна была для вызова «Антона» на встречу посетить зубного врача и просить его сделать «шесть золотых коронок на передней челюсти». Это был пароль для вызова «Антона». Она проснулась рано утром. Врач принимал с десяти утра, и Зоя Ивановна решила не торопиться и прилечь еще отдохнуть перед ответственной встречей.
В десятом часу за дверью послышался топот ног нескольких человек и раздался стук в дверь. Это был директор гостиницы. Не открывая, Зоя Ивановна, сославшись, что не одета, предложила зайти минут через тридцать, часам к десяти. Ей надо было обдумать: чтобы мог означать такой визит директора.
В Норвегии гестапо чувствовало себя свободно. Нет ли в этом какой-то опасности для ее почты «Антону»? Ведь она везла ему шифры, паспорта. Зоя Ивановна колебалась. Не уничтожить ли их? Но тогда «Антон» лишится так необходимых ему паспортов и шифра. Паспорта нужны были для спасения разведчиков его групп от преследования гестаповских агентов, а шифры для связи с Москвой.
«Что же делать? Несколько раз сжимала рука пачку тоненьких листков шифра, но не набралась духа разорвать их. Кроме того, у меня в сумочке для группы «Антона» было шесть паспортов. В них спасение для группы «Антона». Нет, встречу с «Антоном» срывать нельзя. Засовываю паспорта за грацию, в левой руке сжимаю шифр, готовясь в случае чего сжевать его и проглотить. Нарушу данную мне инструкцию? Да, нарушу. Но любым путем надо передать «Антону» тайную ношу, которую запрятала на себе». [34]
Когда вновь явились посетители, Зоя Ивановна, распахнув дверь быстро вышла из комнаты и, загородив собой вход в комнату, разыграла шумную сцену возмущения. Из трех стоявших перед дверью мужчин один был, очевидно, из контрразведки, так как он показал какой-то металлический знак на отвороте костюма. Он попытался втолкнуть Зою Ивановну обратно в номер. Но безуспешно.
Громкие, гневные возражения против «такого возмутительного отношения» к Зое Ивановне как директору Интуриста. Громогласное заявление: «Мы в наших отелях не допускаем нарушения покоя наших гостей», привлекло внимание живущих в соседних комнатах людей, которые собрались вокруг.
Зоя Ивановна заявила, что немедленно покидает гостиницу, потребовала, обращаясь к директору, подать ее чемодан и демонстративно вышла. Взяв первое такси, громко сказала: «На вокзал!» Убедившись, что наблюдения за ней не было, она сдала на вокзале чемодан в камеру хранения и на другом такси направилась в район проживания зубного врача.
Обмен паролем с врачом и последующая встреча с «Антоном» прошли нормально, тем более что она знала Антона лично еще по прошлой работе в Центре. Освободившись от почты и ограничившись короткой беседой с «Антоном», Зоя Ивановна с облегченным чувством выехала поездом в Швецию, чтобы оттуда на пароходе вернуться в Финляндию.
Этот эпизод из недавнего прошлого, в котором ей пришлось проявить все свое мужество и хладнокровие, в Швеции вспомнился ей в связи с появлением «Антона». Но… только в шведской тюрьме.
Вынужденный бежать от гестаповцев из Норвегии, «Антон» нелегально перешел шведскую границу и был арестован шведскими пограничниками. Теперь гестаповцы требовали от Швеции передать его им.
Зоя Ивановна получила приказ организовать «Антону» помощь. Она через агентурные возможности организовала посещение «Антона» «представителем благотворительности» и, используя известный «Антону» пароль, передала совет «сознаться» в каких-то преступлениях против Шведской короны. Тогда шведы не должны были выдать его Германии как «преступника», подлежащего шведскому правосудию. Эта спасительная подсказка сыграла свою роль. «Антон» был осужден в Швеции на несколько лет тюремного заключения и в 1944 году смог прибыть в СССР.