Империя коррупции. Территория русской национальной игры - Соловьев Владимир Рудольфович. Страница 33

Эта система сохраняется и проходит через всю нашу жизнь. Если человек становится маленьким начальником, значит, он уже лучше, чем те, кем он командует. И чем выше он продвигается, тем больше и искреннее он убежден, что он становится лучше – не как профессионал, а как человек. У нас почему-то любое маленькое кресло дает человеку право вещать. Он почему-то начинает говорить с тобой командным тоном, указывать тебе, и ведет себя иногда настолько вызывающе глупо! Он почему-то наивно считает, что если его назначили начальником, то он автоматически одновременно с этим получил дипломы всех возможных институтов и академий и овладел всей мудростью мира. А если, не дай бог, он стал самым большим начальником, то уж тут держись! Ощущает себя как минимум товарищем Сталиным, который в языкознании знает толк. Готов рассуждать на любые темы, притом не может допустить и мысли, что он может быть неправ. Как? Разве я могу быть неправ? На таком кресле и неправ? Но ведь это только цари – помазанники божьи, да и те бывают неправы. Так что, к сожалению, ни один человек не обладает монополией на истину.

Иногда слышишь, как мужи, облеченные властью, делают глубокомысленные выводы, и становится неловко за них. Ну как бы ему сказать, что мудрость не приходит с должностью? Мне каждый раз вспоминается замечательная шутка, сказанная Григорием Алексеевичем Явлинским в адрес Гарри Кимовича Каспарова: «Каспаров думает, что он чемпион мира, забывая, что он чемпион мира только по шахматам». К слову, у Сократа и вовсе не было должности в министерстве, но тем не менее он до сих пор считается большим мудрецом.

Мы все наивно думаем, что коррупция по определению возможна только в органах власти, что невозможно коррумпировать коммерческие структуры, потому что это противоречит самой их сути. Но кормление-то возможно. Ведь очевидно, что Тельмана Исмаилова поставили на его должность. Очевидно, что Дерипаска поставлен на то место, которое он занимает. Очевидно, что и Прохорова не трогают и многое ему разрешают. Но ведь они все поставлены на кормление. Кстати, в последнее время произошло колоссальное изменение сознания, и это чувствуют, пожалуй, уже все без исключения. Власть стала ощущать себя истиной в конечной инстанции.

В 90-е годы прошлого века мы смотрели на политиков и думали: «Ребята ничего не понимают в реальном бизнесе, сейчас сядем с ними рядом, поговорим, расскажем, как вообще это работает». Тогда возникли разные клубы, которые пытались убедить разнообразных политических деятелей, что в принципе государство работает как сложная бизнес-модель. И что если использовать принципы корпоративного управления, то государство будет отлично функционировать. Эта идея не заработала, и тому есть очень много причин. Почему? Потому что у компании деятельность всегда направлена на извлечение прибыли, а у государства теоретически другие задачи – пусть лишь теоретически и уж точно не у нашего.

Так вот, мы говорили с ними, и объясняли им психологию взаимоотношений, и рассказывали о необходимости продвигаться, создавать рыночные условия, и уверяли их, что рынок сам по себе выправит миллион огрешностей. И нам казалось, что эти молодые ребята с горящими глазами – как у Бориса Немцова, как у Ирины Хакамады, как у Егора Гайдара, как у того же Чубайса, – начнут что-то понимать и будут действительно создавать условия, при которых бизнес начнет развиваться.

Тогда случился этот самый первый, самый страшный и хорошо известный в истории демократии кризис, при котором реформаторы осуществляют первые начальные шаги. А потом консервируют их, так как именно первые шаги позволили им добиться преимущественного положения, и они его распределяют по своим карманам и по своим друзьям, создавая свою элиту, и не хотят больше никого пускать к пирогу. А им надо было продолжать движение вперед, которое всегда в случае такого рода политической структуры идет через откат. То есть, условно говоря, в 1996 году на выборах должен был победить Зюганов, чтобы в 2000-м опять победили демократы, но они купили выборы, уничтожили демократические свободы, законсервировали эту ситуацию и вошли в эпоху сначала олигархического капитализма, а потом чиновничьего феодализма, когда капитализм уже перестал играть хоть какую-то роль. Когда частная собственность исчезла, ее просто не было, она стала глупостью, за нее никто не бился, суды все понимали правильно.

Но вот что самое страшное, так сказать, изюминка всей ситуации, – людям во власти по-прежнему казалось, что есть какие-то тайные механизмы, которые бизнес знает лучше. Как выйти на международную экономическую арену, как разговаривать с западными партнерами, как работают финансовые рынки. И вдруг – мировой кризис. «Ну что, умники? Что приуныли-то? Все в долгах? Задницы-то голые. А ну иди сюда! Сколько у тебя долгов?» И приходит грустный Дерипаска. «Что, никак деньги нужны? А ты ж не вернешь, подлец». И ведь не вернет, и он это знает, и все это знают. «Ну ладно, умник».

И получилась удивительная модель, когда власть вдруг поняла, что умная-то она. Ведь она определяет, кому и сколько дают, какой компании жить, кому будет оказана господдержка, чьи миллиардные долги будут списаны на бюджет, кому разрешат дышать и кто будет участвовать в программах. Компании перестали вообще что-либо решать. Я говорил с подругой, перешедшей из бизнеса в руководство очень крупного банка. Она сказала: «Володя, это не банковская деятельность. Мне говорят, кому давать, сколько давать, под какой процент и на какой срок. А я беру под козырек и отвечаю: «Есть!»» Власть вдруг поняла, что бизнесмены – никто. Все до единого. И перестала слушать.

Посмотрите, как теперь чиновники общаются с людьми. Они небожители. Нет ничего такого, что они сочли бы для себя невозможным. Монако, Лондон, все порешаем, всех знаем, тому позвоню, с этим поговорю. Что там у вас? Олимпиада, футбол? Только не надо мне рассказывать. Кому и сколько, на бумажечке напишите, сейчас разведем, все будет хорошо. Газеты? Ой, да бросьте, тоже мне, англичане нашли коррупционеров. Ну-ну. Себе же хуже сделали, вылетели в первом туре. Просто с системой воевать не надо. Чиновники всех стран, объединяйтесь!

Знаете, что меня во всем этом удивляет? Что наши люди, с детства обожавшие сказку «Голый король», в реальной жизни никогда ей не следуют. Никогда. Будут восторгаться любой глупостью, смотреть с обожанием, ловить каждое слово. В советское время была такая экономическая шутка. Если ты занимался общественно-политическими науками, то, естественно, не мог пройти мимо ленинского наследия. А значит, изучал, в частности, его работу «По поводу так называемого вопроса о рынках». Там обосновывался выведенный Марксом закон опережающего роста производства средств производства над производством предметов потребления. В принципе, этот закон не выводится никак. Потому что у основоположников марксизма-ленинизма в представленных таблицах допущена какая-то арифметическая ошибка. Но это никакой роли не играет, потому что вождь ошибиться не мог. Исходя из этого, как гласит анекдот, который может быть очень далек от реальности, но тем не менее хорошо отражает нашу ментальность, люди на всякий случай учились с ошибкой. Так проще. А то не дай бог опровергнешь законы основоположников, и что потом делать? Ничего ж никому не докажешь, так и ходи всю жизнь с клеймом врага народа. Лучше уж как-нибудь поспокойней выучиться арифметической ошибке.

Вроде все понимали, что возможность построения коммунизма в одной отдельно взятой стране – полная чушь, но так как спорить было неловко, согласились: точно, к 1980-му году будет в стране коммунизм. Ну, была Олимпиада, тоже неплохо. Кто из тех, кто тогда обещал коммунизм, дожил до 1980-го года? Обещать не значит жениться. В России эта фраза объясняет очень многое. Говорить о равенстве всех перед законом не значит это выполнять. Совсем не значит. Да и сама идея равенства всех перед законом – какой дурак ее придумал? Это что, значит, все равны? И если великий музыкант оказывается педофилом, ему что, отвечать за это наравне со всеми? Неловко как-то. Давайте лучше что-нибудь придумаем. Давайте лучше дадим денег, и выяснится, что он вовсе не педофил, а мальчиков учил на рояле играть. Ну, методы у него такие. Глядишь, потом все и забудут. А тех, кто посмел о нем хоть слово плохо сказать, мы объявим врагами искусства, мерзавцами и страшными нетолерантными существами. Ну действительно, ну как можно такое представить: все – и равны перед законом!