Теория государства - Иванов Виталий Вячеславович. Страница 16

Монтескье (не кальвинист, а деист) предложил понятие «la république federative». «Cete forme de gouvernement est une convention par laquelle plusieurs corps politiques consentent à devenir citoyens d’un État plus grand qu’ils veulent former» («Эта форма правления есть договор, посредством которого несколько политических организмов обязываются стать гражданами одного более значительного государства, которое они пожелали образовать») [178]. Он считал, что республика, аристократическая или демократическая, возможна только в территориально небольшом государстве. А чтобы защитить себя от экспансии монархов, ему следует объединяться с другими республиканскими государствами. Но при этом не сливаться полностью, а сохранять автономию. (священную римскую империю Монтескье тоже относил к федеративным республикам, но настаивал, что она менее совершенна, чем нидерландский и швейцарский союзы, поскольку в нее входят монархии.)

Первой современной федерацией стали сша. В Северной Америке кальвинисты (пуритане) исторически имели сильные позиции, среди тамошних элит были весьма популярны идеи Монтескье. А главное – 13 мелких states, отложившись от Великобритании и добившись независимости, со временем пришли к необходимости государственного объединения. Федеративное устройство установила Конституция, принятая в 1787 г. [179]. В ее тексте отсутствуют слова «federal» и тем более «Federation», говорится лишь о «Union» (союзе). Причем «союзом», напомню, называлась и конфедерация штатов, существовавшая до 1787 г. Но в американской политической публицистике того времени центральная власть (в том числе «до-конституционная») нередко характеризовалась как «federal», сторонники ее усиления (Александр Гамильтон и пр.) именовались «Federalists», позднее они объединились в Federalist (Federal) Party и т. д. Довольно быстро сложилась практика использования слова «федерация» как официального синонима «союза». Однако Швейцарская федерация, образованная в 1848 г., продолжала называть себя «конфедерацией» (и Eidgenossenschaf – «клятвенным товариществом»); федерация в Германии, созданная в 1867 г., именовалась северогерманским союзом, а затем германской империей [180]. Немецкие ученые разрабатывали доктрину «союзного государства». Позже союзы формировались из бывших британских колоний и протекторатов и т. д. Приоритет «федеративной» терминологии окончательно утвердился в мировой науке и журналистике лишь в XX в.

Научная библиография по теории и практике федеративного устройства поистине бесконечна. В течение прошлого века, особенно его второй половины, были опубликованы сотни книг и многие тысячи статей. В то же время теория унитарного устройства практически не разрабатывалась и не разрабатывается, унитарная практика обобщается и анализируется лишь поверхностно, обзорно и едва ли не исключительно «на контрасте» с федеративной. Объяснений тому три. Во-первых, правоведам и политологам просто-напросто «интереснее» федерализм – он сложнее, «многограннее» унитаризма. Во-вторых, германская и американская юриспруденция, политология и политическая философия, давно разрабатывающие федеративную тематику, пользуются в мире большим авторитетом. Ученые из многих стран следуют в фарватере, прокладываемом своими коллегами из ФРГ и США. В-третьих, западные правительственные и неправительственные организации, в том числе, конечно, американские и немецкие, тратят много сил и средств ради популяризации, пропаганды и посильного распространения тамошних политических идей и практик. Это один из элементов sof power. Естественно, продвигается и федеративный опыт, это продвижение предполагает поощрение соответствующих научных исследований.

2.

Дальнейший разговор об устройстве будет бессмысленным, если не уточнить ряд смежных понятий. В первой главе речь шла о государстве, в том числе как о территориальном образовании. Но, безусловно, не любое территориальное образование есть государство. Собственно, обычно о территориальных образованиях говорят скорее как о составных частях государств. В этом смысле территориальное образование есть совокупность: 1) народонаселения – части народонаселения государства, части нации; 2) территории – части территории государства; 3) публичной власти. Последняя может выступать прямым продолжением центральной, то есть общегосударственной, власти (ею назначаться) и может быть обособлена (выборностью и пр.) и реализовывать компетенцию, выделенную центральной властью или оставленную на территориальном уровне (при формировании государства путем объединения государств, территориальных образований, присоединения территории к государству).

Территориальное образование государства несуверенно. Оно, по общему правилу, не провозглашает формальный суверенитет и не претендует на фактический. Исключения возможны в процессе разделения государства [181], его распада [182], отделения [183] или отторжения части его территории [184], не завершившихся международным признанием попыток конституирования государственного статуса. [185]

Территориальные образования можно делить на государственные, автономные и административные.

Государственные (государствоподобные) территориальные образования пользуются государственностью, всей полнотой власти вне пределов ведения государств и полномочий государств в пределах совместного ведения, им принадлежит остаточная компетенция (поэтому-то и говорится о «подобии государству»), что фиксируется конституционными актами государств, а также обычно и конституционными актами государственных образований и / или конституционными договорами государств и государственных образований.

Автономные территориальные образования наделены автономией, то есть самостоятельны в пределах, установленных конституционными и / или законодательными актами государств и / или договорами государств и автономных образований. Автономии часто имеют собственные конституционные акты, утвержденные центральной властью. Остаточная компетенция относительно автономий закрепляется за государством.

У административных территориальных образований нет своих конституционных актов, их статус определяется только актами государства. Они строго подчинены центральной власти.

Статус и границы государственных образований не могут быть изменены без их согласия. Применительно к административным и автономным образованиям какого-то единого правила не существует, в одних государствах они реорганизуются и ликвидируются односторонними решениями центра, в других такие реформы требуют согласия населения и / или органов власти территорий.

Моделей организации власти в административных и автономных образованиях довольно много, их описание заняло бы слишком много места. Отмечу лишь, что их органы и должностные лица образуют единые системы власти вместе с органами и должностными лицами центральной власти. Но если органы и должностные лица автономных образований заведомо обособлены организационно и компетенционно, то органы и должностные лица административных образований «вертикализированны». У государственных образований есть собственные системы государственной власти.

При этом в любом территориальном образовании непосредственно действуют органы и должностные лица центральной власти.

Предложенные определения, конечно, условны и потому довольно несовершенны. Во-первых, в принципе ведь любое территориальное образование автономно от государства, от центральной власти. Государственные образования в теории должны бы быть «максимально автономны», административные минимально, а собственно автономные располагаться где-то «посредине» [186]. Однако, во-вторых, на практике государственные образования могут оказываться менее самостоятельными, чем автономные. Еще раз повторю: за государственными территориальными образованиями конституционно (договорно) закрепляется все, что государство не забирает (не оставляет) себе. А автономным образованиям государство по закону или договору, иногда по конституции отдает (оставляет) строго то, что считает нужным. В этом основное различие между государственностью и автономией (собственно автономией). Но в одном случае государство может забрать себе компетенции, ресурсы и пр. «по максимуму», следовательно, государственным образованиям достанется «минимум». И это, естественно, не отменит их государственности. А в другом, напротив, государство способно передать автономным образованиям «максимум» Что не сделает автономии государственными образованиями.