Механизм сталинской власти: становление и функционирование. 1917-1941 - Павлова Ирина Владимировна. Страница 93

Льготы в снабжении и общественном питании дополнялись другими привилегиями. Ответственные работники имели льготы по квартплате и налогам. Им полагались специальные «заборные книжки» на получение литературы в Госиздате за счет хозяйственных организаций. В 1931 г. при Наркомфине СССР была создана постоянно действующая комиссия по персональным пенсиям. Для ответственных работников полагались также пособия на лечение и специальное санаторное обслуживание. Председатели ЦИК СССР, СНК СССР и РСФСР, ОГПУ СССР, наркомы СССР, секретари и члены Политбюро ЦК ВКП(б), командующие округами имели право пользования служебными вагонами [920]37.

Изучение историком Е.А. Осокиной материалов Наркомснаба привело ее к заключению о том, что действительные привилегии имел очень небольшой слой союзного и республиканского руководства. По мере снижения уровня (республика, край, область, район) положение местных партийных, советских и профсоюзных работников ухудшалось. По установленным правилам, в районе централизованно должна была снабжаться так называемая «двадцатка» – двадцать работников и 30 членов их семей. Для них тоже предусматривались закрытые распределители, сеть домов отдыха и т.д. Многие льготы работникам выделялись в соответствующем вышестоящем ведомстве [921]38. Так, заведующий особым сектором Запсибкрайкома ВКП(б) Я.Я. Озолин каждый месяц рассылал так называемые литпайки на приобретение книг: секретари районных комитетов партии и председатели райисполкомов Советов получали по 20, секретари РК ВЛКСМ – по 15 руб. [922]39

Однако в сравнении с другими ответственными работниками районные работники нередко подвергались дискриминации, о чем свидетельствовали их жалобы. Так, в характерном письме секретаря Бийского районного комитета партии Остроумовой второму секретарю Западно-Сибирского крайкома ВКП(б) т. Лаврентию (Л.И. Картвелишвили) содержалась жалоба на руководство Крайзаготзерно, которое своим постановлением отменило все наряды по району вплоть до основной руководящей «двадцатки». «В городе же, – говорилось далее в письме, – не только не лишены члены бюро горкома, но и снабжаются довольно широкие слои рабочих на крупных предприятиях» [923]40.

Видимо, эти жалобы сыграли свою роль в том, что появилось постановление СНК и ЦК за подписями Молотова и Сталина от 11 февраля 1936 г. «О повышении заработной платы руководящим районным работникам», согласно которому с 1 февраля 1936 г. повышались ставки первым секретарям районных комитетов партии и председателям районных исполнительных комитетов в половине районов страны до 650 руб., а для остальных до 550 рублей; заместителям председателей райисполкомов и вторым секретарям райкомов соответственно до 550 и до 450 руб., заведующим земельным, торговым и финансовым отделами, управляющим районным филиалом Госбанка, заведующим культпропами райкомов и секретарям райкомов ВЛКСМ соответственно до 500 и 400 руб.

Председателям 250 районных исполнительных комитетов и первым секретарям 250 райкомов ВКП(б) наиболее крупных районов по особому списку, утверждаемому Оргбюро ЦК ВКП(б), устанавливались ставки заработной платы в размере 750 рублей, заместителям председателей райисполкомов и вторым секретарям райкомов ВКП(б) этих районов – 650 руб. [924]41

До этого, к примеру, в Западно-Сибирском крае районные партсекретари и председатели райисполкомов получали по 300–340 рублей в месяц [925]42. Но и после повышения зарплата районных партийных работников была значительно ниже зарплаты первых секретарей обкомов, крайкомов и ЦК компартий национальных республик. По данным на 1938 г., зарплата последних (существовала разбивка на четыре группы) составляла 2000–1400 руб. Особой строкой предусматривалась зарплата для секретарей ЦК КП(б) Украины – первый секретарь получал 2300, второй и третий 2000 руб. в месяц [926]43.

Вместе с тем трудно представить себе более незавидное положение, чем положение районных ответственных работников, которые находились в самом основании пирамиды сталинской власти - между молотом и наковальней. «Сверху» на них давило вышестоящее краевое или областное руководство, которое требовало выполнения любой ценой спускавшихся из Центра директив, «снизу» – население района, подвергавшееся постоянному насилию со стороны районного начальства и поэтому соответственно к нему относившееся [927]44.

Особую статью расходов представляло обслуживание съездов и конференций, что дополнительно превращало эти мероприятия для делегатов, особенно из глубинки, в незабываемое событие, на котором они полностью отключались от реальной жизни и о котором вспоминали потом «со слезами на глазах» [928]45. По данным Е.А. Осокиной, для питания участников сентябрьского 1932 г. пленума ЦК (500 человек с учетом обслуживающего персонала, на 15 дней) был затребован ассортимент продуктов из 93 наименований – более 10 т мясных продуктов (мясо, колбаса, грудинка, ветчина, куры, гуси, утки), свыше 4 т рыбных продуктов (судак, осетр, севрюга, балык), 300 кг икры, 600 кг сыра, 1,5 т масла, 15 тыс. шт яиц, а также овощи, фрукты, ягоды, грибы, молочные продукты, кофе и пр. Выделялись также фонды для снабжения делегатов в пути. На день каждому полагалось по 100 г сыра, масла, сахара, 200 г колбасы, батон хлеба, банка консервов, 25 г чая и 50 штук папирос [929]46.

Развернувшееся промышленное строительство заставило руководство партии пересмотреть также вопрос о ставках для коммунистов-хозяйственников и инженерно-технического персонала. Решением Политбюро ЦК от 8 февраля 1932 г. была отменена существовавшая практика ограничения партмаксимумом оплаты коммунистов, работавших по специальности «как на производстве, так и в управленческих, кооперативно-торговых, планирующих и проектирующих организациях всех отраслей народного хозяйства» [930]47.