Война во Вьетнаме (1946-1975 гг.) - Дэвидсон Филипп Б.. Страница 80

В 1958 году Политбюро ЦК ПТВ начало “дрейфовать” в направлении Ле Зуана и его фракции “южан”. Год ушел на подготовку руководства и народа к смене курса, после чего в январе 1959 года было решено поднять вооруженное восстание в Южном Вьетнаме. В мае 1959-го Пятнадцатый пленум ЦК официально одобрил избранный курс и направил соответствующие распоряжения в Южный Вьетнам. Захваченные в 1966-м документы и недавние заявления высокопоставленных особ из АСВ дают возможность считать май 1959 года началом северовьетнамской интервенции. В июле авангард из 4000 подготовленных боевиков начал просачиваться в Южный Вьетнам‹6›. В сентябре 1960 года правительство Северного Вьетнама официально признало свою поддержку повстанческому движению на Юге.

Решение Хо Ши Мина перейти от “мирных политических действий” к “вооруженному восстанию”, то есть перенести акцент с политической на вооруженную day трань, вызвало в Политбюро дебаты по поводу путей претворения в жизнь нового курса. Спорили о том, какие формы должно принять восстание в Южном Вьетнаме, будет ли оно развиваться по образу и подобию событий августа 1945-го, или же нужно взять на вооружение идеи и методы, приведшие к поражению французов в 1954 году. Расстановка фигур на доске осталась без изменений. Нет ничего удивительного в том, что Труонг Чинь, Зиап и “северяне” считали правильным путь, подсказываемый опытом антифранцузской войны. “Французская модель” предполагала минимальное вмешательство со стороны Северного Вьетнама. В то же время Ле Зуан и его сторонники-южане отдавали предпочтение варианту образца августа 1945 года. Эта концепция предусматривала широкомасштабные военные действия и быстрое решение южновьетнамской проблемы, не исключая использования частей Армии Северного Вьетнама. Этот сценарий действий, вызывавший опасность вмешательства Соединенных Штатов, чреватый прямой военной угрозой Северному Вьетнаму, пугал фракцию “северян”.

Хотя споры не прекратились, действия, предпринятые северными вьетнамцами в 1959 году, ясно демонстрируют, что Ле Зуан и его сторонники одержали верх. В том же году в составе АСВ была сформирована 559-я транспортная группа, предназначенная для осуществления тыловой поддержки операций в Южном Вьетнаме через “лаосский выступ”. В 1959-м южновьетнамские коммунисты создали центр по подготовке боевиков из числа людей, переехавших в 1954-м в Северный Вьетнам, и в том же 1959 году примерно 4500 таких подготовленных бойцов начали инфильтрацию на Юг, чтобы стать впоследствии ядром батальонов и полков Вьетконга.

Для Зиапа решение об изменении курса, принятое Хо в 1959-м, и события следующих двух лет являлись серьезным поражением. Хотя Зиап сохранил пост министра обороны и главнокомандующего Армией Северного Вьетнама, Хо освободил его от руководства боевыми действиями на Юге, поручив это дело секретариату, состоявшему из “южан” Ле Зуана, Нгуен Ши Таня и Ле Дук Тхо. Дальше – больше. В 1959 году давний соперник Зиапа, Тань, получивший звание старшего генерала, фактически возглавил командование операциями на Юге. Затем, в 1960-м, на Третьем съезде партии как Зиапа, так и Труонг Чиня передвинули немного вниз по иерархической лестнице. Вместо Чиня вторым человеком в Политбюро стал Ле Зуан, а Зиап переместился с четвертой на шестую ступеньку. “Побитый” Зиап исчез с политической сцены Ханоя и занялся “поправкой здоровья”. Все ключевые позиции теперь принадлежали Ле Зуану и его команде.

С принятием в 1959 году Политбюро ЦК ПТВ решения о переходе к “вооруженному восстанию” и о поддержке Северным Вьетнамом “южновьетнамских товарищей” война между Севером и Югом пошла, что называется, всерьез, и в 1960 году верх в ней одерживали Вьетконг и северные вьетнамцы. Вьетконговцы контролировали дельту Меконга, Центральное плоскогорье Аннама и прибрежные равнины. В ноябре 1960-го в результате заговора коммунистам чуть было не удалось свергнуть Дьема. Вьетконговцы силами батальонов и полков начали нападать на форпосты и форты АРВ (Армии Республики Вьетнам). К 1961 году, с ростом интенсивности и масштабов атак Вьетконга, ситуация для Дьема еще более ухудшилась, а в начале 1961-го стала почти критической.

Постоянное ухудшение положения правительства Южного Вьетнама в январе 1961-го произвело сильное впечатление на нового главу Белого дома, Джона Ф. Кеннеди. Не только Вьетнам, но и другие тучи омрачали ясный небосклон над челом президента, делая далекую южноазиатскую страну последней ставкой в покере сверхдержав. Началась эта игра еще до инаугурации Кеннеди, когда 6 января 1961 года Никита Хрущев заявил, что “войны за национальное освобождение” есть войны справедливые и потому мировой коммунизм поддержит их. Вскоре после этого Ханой признал Национальный фронт освобождения (НФО), фасад, которым прикрывали свою деятельность коммунисты Южного Вьетнама. В апреле 1961-го фиаско в заливе Свиней {97} стоило Кеннеди значительного числа очков в “покерной игре”. В июне 1961 года Хрущев попробовал блефовать с Кеннеди в Вене, пригрозив молодому президенту блокадой Берлина. Кеннеди отчаянно нуждался в каком-то козыре, в точке на карте, которая помогла бы ему набрать очки. Вьетнам подходил, хотя даже в 1961-м президент считал его политическим и дипломатическим минным полем. Вмешательство в дела Вьетнама могли создать трения не только с коммунистическим блоком, но и доставить президенту – особенно президенту демократической партии – немало неприятностей дома.

С того самого момента, когда США стали принимать то или иное участие в делах Вьетнама, политика их в отношении этой страны находилась под мощным влиянием двух мифов. С 1949-го, когда республиканцы заклеймили Гарри Трумэна клеймом “человека, потерявшего Китай”, сердца демократов замирали при мысли потерпеть еще одно поражение в Азии в период правления президента-демократа. Разумеется, Трумэн не “терял Китая”, поскольку нельзя потерять то, чем не владеешь. У Трумэна в 1949-м не было никаких действенных рычагов, способных помешать Китаю упасть в объятия коммунизма. Все это ничуть не мешало республиканцам “наживаться” на “потере” Китая, и они, несомненно, только выиграли бы от еще одного поражения демократов в Азии.

Вторым мифом являлось древнее и навязшее на зубах предостережение относительно опасности ведения широкомасштабных войн на Азиатском континенте. Между тем ни Дину Ачесону, ни Дугласу Макартуру, провозгласившим эту “аксиому”, ничто не помешало возглавить войну в Корее, как раз на Азиатском континенте. Конечно, такие мудрые и опытные люди, как эти двое, понимали, что при определенных обстоятельствах войну в Азии можно вести и выиграть, но для опереточных шутов от политики и “простых людей” подобная упрощенная сентенция являла собой откровение свыше, неоспоримую истину и весомое руководство к действию.

Третьим весомым фактором, оказывавшим влияние на мнение президента относительно Вьетнама, была предполагаемая реакция Советского Союза и Красного Китая. Хотя Вьетнам имел значение для Кеннеди, в 1961 году обстановка в этой стране все же не была столь угрожающей, чтобы из-за нее идти на риск развязать третью мировую войну. Таким образом, действия Соединенных Штатов во Вьетнаме следовало ограничить до такой степени, чтобы американская активность в регионе не повлекла за собой вступления в конфликт двух великих коммунистических держав.

Фактически все эти негативные моменты как бы сами собой вдалбливали президенту в голову: “Не потеряйте Вьетнам, но смотрите, не ввяжитесь в большую войну в Азии и не используйте оружия, сил и стратегических походов (например, не бомбите плотины в Северном Вьетнаме и не вводите войск на территорию этой страны), способных вовлечь в активные действия Россию и Китай”. Три вышеуказанных фактора создавали ловушку, на протяжении целого следующего десятилетия вынуждавшую президентов США прибегать к полумерам в отношении Вьетнама.

В таких вот кандалах президент Кеннеди в начале 1961-го нехотя ступил в бурные мутные воды политики Вьетнама. С самого начала камнем преткновения становилась отправка в эту страну американских войск. В начале шестидесятых Соединенные Штаты оказывали Дьему и его правительству щедрую финансовую помощь, направляли в Южный Вьетнам сотни советников, наращивали поставки оружия, но никак не решались послать туда воинский контингент. Первый шаг в данном направлении был сделан 20 апреля 1961 года, когда Кеннеди назначил межведомственную рабочую группу для определения путей спасения Южного Вьетнама. В качестве одной из рекомендаций группа предлагала “…послать небольшой контингент сухопутных сил Соединенных Штатов в Южный Вьетнам…”. Кеннеди оставил предложение без внимания, но неделю спустя дал указание Министерству обороны (МО) и Объединенному комитету начальников штабов (ОКНШ) подготовить докладную записку, касающуюся вопроса целесообразности отправки американских войск во Вьетнам, а также размера и состава предполагаемого контингента. Своим ответом, датированным 10 мая, ОКНШ отпасовал мячик президенту, рекомендовав ему послать войска во Вьетнам, “при условии наличия политического решения удержать Юго-Восточную Азию…”. Кеннеди опять никак не отреагировал, лишь распорядился продолжить проработку вопроса. 12 мая 1961 года вице-президент Линдон Б. Джонсон встретился с Дьемом в Сайгоне и спросил, готов ли тот к вводу войск Соединенных Штатов. Дьем ответил Джонсону, что хотел бы подобного шага с американской стороны не иначе как только в случае явного вторжения с Севера‹7›.