Годы без Ленина (1924 – 1990) - Александров Георгий Федорович. Страница 15
Как раз в статье о Рабкрине, – казалось бы, здесь «только» «частный» вопрос! – Ленин пишет: «Вот как я связываю в своих мыслях общий план нашей работы, нашей политики, нашей тактики, нашей стратегии с задачами реорганизованного Рабкрина» (Там же, с. 405).
Если мы внимательно присмотримся к предсмертным статьям Ленина, мы увидим, что в них есть и общая оценка нашей революции с точки зрения возможности строительства социализма в нашей стране, и общие резко очерченные линии нашего развития, и очень глубокий, хотя и очень краткий анализ международной обстановки, и основы нашей стратегии и тактики, и вопросы нашего экономического строительства, и вопросы культурной революции, вопросы об основных классовых соотношениях, о госаппарате, об организации масс, наконец, об организации нашей партии и ее руководства. В сущности говоря, нельзя назвать ни одного сколько-нибудь крупного вопроса нашей политики, анализ которого не находил бы себе места в этом общем плане, развитом тов. Лениным в его последних директивах. Эти главнейшие вопросы политики Ленин развивал не с точки зрения моментальной и быстро преходящей конъюнктуры: он ставил их с точки зрения «большой политики», широчайших перспектив, генеральных путей, столбовой дороги нашего развития. Его анализ – не крохоборческий анализ маленького участка, а громадное полотно, на котором с необычайной мощью, убедительнейшей простотой и выразительностью изображена тяжелая поступь исторического процесса. Из этого анализа Ленин делает громадные выводы, но этому же анализу он соподчиняет и сравнительно второстепенную организационную деталь. Изобразить весь план Ильича как целое – вот задача, которую я себе ставлю сегодня.
Начну прежде всего с вопроса об общей оценке нашей революции с точки зрения возможности социалистического строительства в нашей стране. Этому посвящена статья, которая так и называется: «О нашей революции». С первого (поверхностного) взгляда можно счесть эту статью случайной, почти рецензионной «заметкой». Это, однако, вопиюще неверно. По своим мыслям «заметка» «О нашей революции» является одним из самых оригинальных и самых смелых творений Владимира Ильича. Он, конечно, не случайно выбрал тему «О нашей революции», т.е. об оценке этой революции и ее возможностей в целом. Он предвидел, что могут возникнуть разные сомнения относительно строительства социализма в нашей стране; он знал, что нашему рабочему классу придется, быть может, пережить не одну волну разных «атак» и со стороны партий, которые когда-то действовали в качестве активных политических врагов внутри нашей страны, и со стороны их преемников, и со стороны отщепенцев нашей собственной партии. Он отлично понимал, что различные трудности строительства могут ставить снова и снова перед колеблющимися интеллигентами вопрос о возможности социализма в нашей стране; что найдутся скрытые поклонники «нормальных», капиталистических, отношений; что сменовеховские россказни о великой пользе Октябрьской революции с точки зрения уничтожения старых дворянских гербов, феодальных конюшен и царского средневековья, но в то же время и с точки зрения благоденствия и грядущей победы нэпмана, – будут время от времени разогреваться. Мы отлично знаем, что такие сомнения были, что они кое-где есть, и что они, по всей вероятности, известное количество времени будут.
Вот почему Ленин еще раз поставил коренной вопрос «О нашей революции», о характере нашей революции, об оценке ее в целом.
Тов. Ленин ставит коренной вопрос: утверждают, что у нас не было достаточных объективных экономических и культурных предпосылок для перехода к социализму. Хорошо. Но это еще не решает дела. Чего не понимают педанты-каутскианцы? Они не понимают того основного, что если с точки зрения всемирной истории проделывать пролетарскую революцию должны развитые страны, страны с чрезвычайно развитой экономической базой, вполне и вполне «достаточной» для перехода к социализму (хотя никто не может сказать, с какой ступеньки развития начинается эта достаточность), то могут быть особые исключения, определяемые своеобразием внутренней и внешней обстановки. Это своеобразие обстановки как раз у нас и имело место, ибо у нас революция была связана, во-первых, с мировой войной, во-вторых, с началом гигантского революционного брожения среди сотен миллионов восточных народов и, в-третьих, с особо благоприятным сочетанием классовых сил внутри страны, сочетанием, которое Маркс еще в пятидесятых годах прошлого века считал самым выгодным, а именно: сочетанием крестьянской войны с пролетарской революцией. И вот эти-то обстоятельства, эта совершенно своеобразная и оригинальная обстановка была основой для всего развития нашей революции. Сделалось возможным такое оригинальное положение, что мы сначала завоевываем себе «рабоче-крестьянскую власть», а потом уж должны «на основе рабоче-крестьянской власти и советского строя двинуться догонять другие народы» (См. там же, с. 381). Эти чрезвычайно смелые рассуждения необходимы Владимиру Ильичу и для того, чтобы протянуть отсюда нитку для дальнейшего. Если у нас социалистическая революция в значительной мере держится на том особом сочетании классовых сил, которое было учтено еще Марксом, то это «сочетание пролетарской революции и крестьянской войны» (т.е. союз рабочего класса с крестьянством под руководством рабочего класса – Маркс писал Энгельсу 16 авг. 1856 г.: «Все дело в Германии будет зависеть от возможности поддержать пролетарскую революцию каким-либо вторым изданием крестьянской войны. Тогда дело пойдет прекрасно». – См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 29, с. 37) должно быть продлено и удержано во что бы то ни стало; ибо если лишиться этого особо благоприятного сочетания классовых сил, то выпадает вся основа развертывания социалистической революции в нашей стране.
Оценивая еще раз «нашу революцию» как социалистическую, отбив самые основные аргументы людей, кокетничающих с возвратом к «здоровому капитализму», к буржуазной реставрации, охарактеризовав «нашу революцию» во всем ее объеме, Ленин с необыкновенной заботливостью ставит и самый общий вопрос о характере развития «нашей революции» и, следовательно, об основах, о направлении нашей тактики. Ленин предвидит опасность того, что люди, прикрываясь революционной фразой, не поймут всего огромного, решающего, принципиального изменения, которое происходит во всем развитии общества после завоевания власти пролетариатом.
Отсюда, – опять-таки необыкновенно смелая, яркая, отчетливая и необычайно энергичная формулировка этого вопроса. Ее Владимир Ильич дал в своей замечательной статье «О кооперации».
В этой статье тов. Ленин пишет:
«Мы вынуждены признать коренную перемену всей точки зрения нашей на социализм».
Когда и где с такой резкостью формулировался этот тезис? Я утверждаю, что из всех сочинений наиболее отчетливо и со всей суровой и страстной политической энергией этот тезис сформулирован именно в статье «О кооперации».
«Мы вынуждены признать коренную перемену всей точки зрения нашей на социализм» (Ленин В.И. Полн. собр. соч., т. 45, с. 376, 422), – пишет тов. Ленин.
«Эта коренная перемена состоит в том, что раньше мы центр тяжести клали и должны были класть на политическую борьбу, революцию, завоевание власти и т.д. Теперь же центр тяжести меняется до того, что переносится на МИРНУЮ ОРГАНИЗАЦИОННУЮ „КУЛЬТУРНУЮ“ РАБОТУ. Я готов сказать, что центр тяжести для нас переносится на культурничество, если бы не международные отношения, не обязанность бороться за нашу позицию в международном масштабе. Но если оставить это в стороне и ограничиться внутренними экономическими отношениями, то у нас, действительно, теперь центр тяжести работы сводится к культурничеству» (Там же).