Годы без Ленина (1924 – 1990) - Александров Георгий Федорович. Страница 17

«Нам следует держаться такой тактики или принять ДЛЯ НАШЕГО СПАСЕНИЯ следующую политику:

Мы должны построить государство, в котором рабочие сохранили бы свое руководство над крестьянами, доверие крестьян по отношению к себе и с величайшей экономней изгнали бы из своих общественных отношений всякие следы каких бы то ни было излишеств.

Мы должны свести наш госаппарат до максимальной экономии…» (Там же, с. 404 – 405)

На первый взгляд это как будто бы маловато для «нашего спасения» при нападении западноевропейских капиталистических держав. Но дальше тов. Ленин по всем направлениям развертывает из этих, как будто бы «бедных», директив богатейшую цепь все более конкретных указаний, причем одно звено цепляется за другое, и вырастает вся сложная и живая практика революционной борьбы и строительства. Мысль, которую Ленин так могуче подчеркнул, обрушив ее тяжеловесной глыбой, как будто бедна: руководство над крестьянством, «величайшая осторожность», доверие крестьянства, сокращение аппарата до минимума, – этого как будто слишком мало, все это как будто слишком просто.

Но простота бывает двоякого рода: бывает «простота», которая «хуже воровства», и бывает гениальная простота, такая простота, которая представляет собою продукт глубочайшего проникновения в предмет и глубочайшего знания этого предмета. В области художественного творчества такая гениальная простота была у Льва Толстого. В области политики такая гениальная простота была у Владимира Ильича.

Из того, что я уже сказал, вытекает, что Владимир Ильич считал военное столкновение рано или поздно неизбежным и утверждал, что может выйти из него наша революция победоносно только тогда, когда крестьяне будут доверять рабочей власти. По ленинскому завещанию, это есть решающая предпосылка, без которой вся революция существовать не сможет. Это, в свою очередь, предполагает величайшую экономию в нашем хозяйствовании. Почему? Здесь тов. Ленин раскрывает все внутреннее богатство этих лозунгов: смысл «величайшей экономии» оказывается гораздо более глубоким, чем это кажется на первый взгляд.

В своей известной статье «Лучше меньше, да лучше» Ленин развивает свой план по двум направлениям, которые увязаны с директивой союза рабочих и крестьян и с директивой экономии. Это – план индустриализации и план кооперирования населения. Поставив вопрос о том, что нам нужно сохранить доверие крестьян, изгонять все лишнее из наших общественных отношений, сократить госаппарат до минимума, накапливать постепенно, тов. Ленин вслед за этим спрашивает: «Но не будет ли это царством крестьянской ограниченности?» (Там же, с. 405).

Владимир Ильич хорошо знал наших людей, он отлично знал, что будут такого рода нападения, будто он проповедует «царство крестьянской ограниченности», будто он слишком много говорит о крестьянстве и т.д. В ответ на это Владимир Ильич говорит:

«Нет. Если мы сохраним за рабочим классом руководство над крестьянством, то мы получим возможность ценой величайшей и величайшей экономии хозяйства в нашем государстве добиться того, чтобы всякое малейшее сбережение сохранить для развития нашей крупной машинной индустрии, для развития электрификации, гидроторфа, для достройки Волховстроя и прочее. В этом и только в этом будет наша надежда» (Там же).

Тогда мы удержимся наверняка, и притом «не на уровне мелкокрестьянской страны.., а на уровне, поднимающемся неуклонно вперед к крупной машинной индустрии» (Там же, 405 – 406).

В чем здесь «гвоздь»? В чем особо глубокая политическая мысль? В чем здесь то особое, что отличает ленинскую установку от всякой иной? Во-первых, то, что в основе всего плана лежит союз рабочих и крестьян и «величайшая осторожность» в этом пункте, осторожность, так резко отделяющая ленинскую «землю» от троцкистских «небес»; во-вторых, то, что здесь дан совершенно определенный ответ, на чем нам нужно строить дело индустриализации страны, где источники тех добавочных сумм, которые мы должны в возрастающей мере тратить на дело индустриализации страны. Эти источники могут быть разные. Они могут заключаться в трате резервов, которые у нас были (возрастающий пассивный баланс), они могут заключаться в выпуске бумажных денег с риском инфляции и товарным голодом; они могут заключаться в переобложении крестьянства. Но все это не здоровая база индустриализации. Все это не солидно, не прочно; все это может угрожать разрывом с крестьянством. Тов. Ленин указывает другие источники. Эти источники есть, прежде всего, максимальное сокращение всех непроизводительных расходов, которые у нас поистине огромны, и повышение качественных показателей, в первую очередь, повышение производительности народного труда. Не эмиссия, не проедание запасов (золотых, товарных, валютных), не переобложение крестьянства, а качественное повышение производительности общенародного труда и решительная борьба с непроизводительными расходами – вот главные источники накопления. Это есть определенная директива, определенная политическая линия, и мудрость ее заключается в том, что это единственная линия, при которой дело хозяйственного строительства, социалистического накопления и пр. будет иметь и на экономической стороне, и на стороне социально-классовой настоящую, крепкую, здоровую базу. Курс на индустриализацию, ответ на вопрос об источниках накопления, директива о том, чтобы политика индустриализации не только не разрывала с крестьянством, а, наоборот, сплачивала союз с крестьянством, и общая оценка вопроса об индустриализации как решающего вопроса («в этом, и только в этом, наша надежда», – писал Ленин о крупной машинной индустрии), – вот те директивы, которые вытекают у Ленина из всей социально-хозяйственной обстановки и анализа международного положения.

Конкретизируя вопрос о том, на какой же организационной базе должна получиться смычка между растущей индустрией и мелкими и мельчайшими крестьянскими хозяйствами, Ленин развивает свой «кооперативный план», план смычки через «кооперативный оборот» (Там же, с. 371). Почему через кооперацию должна идти эта смычка? Почему кооперация предлагается в качестве решающего метода? Потому, что это есть переход, как очень осторожно выражается В.И., к «новым порядкам», «путем возможно более простым, легким, доступным для крестьянина», когда население идет к социализму через кооперацию, руководствуясь собственной выгодой.

Вопрос о смычке между рабочим классом и крестьянством (с хозяйственной и социально-классовой точки зрения) можно, конечно, ставить по-разному. Можно поставить его так, что рабочий класс будет строить социализм, крестьянство же не строит никакого социализма, как мелкая буржуазия (собственники), которая ни при каких условиях не способна ни на что в этом отношении. Владимир Ильич не так ставил этот вопрос. Отметив, что кооперация – самый простой и легкий способ вовлечения крестьянства, он продолжает:

«А, ведь, это опять-таки главное. Одно дело фантазировать насчет всяких рабочих объединений для построения социализма, другое дело научиться практически строить этот социализм так, чтобы ВСЯКИЙ мелкий крестьянин мог участвовать в этом построении. Этой-то ступени мы и достигли теперь. И несомненно то, что, достигнув ее, мы пользуемся ею непомерно мало» (Там же, с. 370 – 371).

Последнее верно и по сей день.

Всем известно, как тов. Ленин вообще оценивал кооперацию; он говорил, что поголовное кооперирование населения в наших условиях, это – есть социализм, и что нам нужно «только» это.

«Никакие другие премудрости нам не нужны теперь для того, чтобы перейти к социализму. Но для того, чтобы совершить это „только“, нужен целый переворот, целая полоса культурного развития народной массы. Поэтому нашим правилом должно быть: как можно меньше мудрствования, как можно меньше выкрутас. Нэп представляет из себя в том отношении прогресс, что он приноравливается к уровню самого обыкновенного крестьянина, что он не требует от него ничего высшего» (Там же, с. 372).