Шорохи пространства - Дручин Игорь Сергеевич. Страница 19

— Уговорили, — хмыкнул Смолкин. — Что надо еще сделать?

— Придется заложить все пространство выработки метра на полтора, тогда взрыв прижмет глыбы к стенкам и основная его энергия будет направлена вверх.

— А если другой бок окажется слабее?

— Тогда там все разнесет.

— Не будем гадать, — прервал их рассуждения Субботин. — Давайте закладывать.

Прошло часа четыре, пока они справились с этой трудоемкой работой и все еле держались на ногах. Хотя Саша, раздавая дневной рацион, на этот раз проявил необыкновенную щедрость, неутоленное чувство голода терзало не только любящего поесть Смолкина, и Макаров, строгий, неуступчивый Макаров, разделил на всех дополнительную плитку шоколада.

— А теперь всем спать, а я подежурю.

— Включи подсвет на пульте, — расщедрился и Сима. — Много не нагорит, а все-таки не так будет клонить ко сну. Да и следить надо.

Дежурство Саши прошло спокойно. Его сменила Майя. Прошло еще шесть часов, но наверху молчали. Все выспались, отдохнули, но лежали в своих раскладных креслах, кроме дежурящего Смолкина.

— Что они там, — недовольно проворчал он, и как будто в ответ на его недовольство вездеход ощутимо дрогнул. Сима мгновенно среагировал.

— Стой! Рано! — крикнул, вскакивая Саша, но опоздал: вездеход основательно тряхнуло.

— Эх ты! — Макаров сел и хлопнул от досады себя по колену.

— У меня реакция! — попытался оправдаться Сима.

— Сам ты реакция! — злился Саша. — Теперь попробуй разобраться, это наложение волны или что другое!

— Ладно, — сказал Субботин. — Пойду посмотрю, что там делается. Если придется разбирать завал, позову.

— Пойдем все вместе, — все еще переживая неудачу, поднялся Саша. — Что мы будем экономить кислород, когда одной пригоршни кристаллов хватит на всех по крайней мере на час.

Завал был невелик, и это вселяло надежду. Место, куда заложили заряд, разворотило основательно, но Саша оказался прав: взрыв сработал преимущественно вверх, и теперь они продвигались довольно быстро, пока не посыпался рухляк…

Субботин взглянул на часы и присвистнул: они работали без передышки пятый час.

— Объявляется перерыв с дремотой, — пошутил он и добавил серьезно: — Надо подготовить антенну в трубах, а трубы попытаться проткнуть через рухляк на поверхность.

Во время отдыха каждый предлагал свою конструкцию, но все они не подходили потому, что трубы могли забиться рухляком, и антенна в этом случае не доходила до поверхности.

— Значит, надо на трубы надеть металлический колпак достаточно прочный, чтобы не повредился рухляком. Потом его выбить и вывести антенну наверх не составит труда, — подвел итог Макаров.

Сима порылся в запаснике и принес цельнометаллический наконечник от каротажной гильзы.

— Подойдет?

— Вполне.

— А что если изолировать его от трубы и припаять к нему кабель? — подал мысль Субботин.

— Выйдет вполне приличная антенна, — обрадовался Сима. — Это мы сейчас!

Через полчаса, оставив Майю для проверки линии, они отправились к расчищенной выработке.

— Давай сначала поставим крепление, — осмотрев кровлю, сказал Субботин. — Начнем выдвигать трубу — может посыпаться.

На крепление ушел их импровизированный пол. Оставалось только радоваться, что занорыш, который послужил зарядной камерой, оказался в стороне от ствола выработки. Теперь, расширенная и поднятая вверх после разборки раздробленной взрывом породы, она представляла собой то, что на языке старых уральских горщиков называлось печью, то есть выработка приобрела горизонтальную ступень, а затем снова пошла вверх. Это было весьма кстати, потому что Михаил использовал доски на крепление свода и, если бы потребовалось делать полати, космонавты оказались бы перед новой проблемой, потому что других досок не было. Потрогав крепление и посчитав его достаточно надежным, Субботин протащил в печь кабель с антенной и надетыми на него, но не свинченными метровыми отрезками труб. Свинтив первую пару, он просунул в щель между досками потолка наконечник и, вращая трубы, начал постепенно углубляться в рухляк. Вдвоем в печи было не повернуться, но Сима ухитрялся бойко орудовать ключом, упершись в стенку спиной и оставляя максимум пространства для Михаила. Легонько постукивая снизу, они сантиметр за сантиметром пробивали рухляк, пока от двухметровой трубы не осталось с полметра. Сима тут же подсоединил метровый отрезок, а когда труба пошла, навинтил еще два. Продвинув трубу до потолка, Субботин почувствовал, что удалось проткнуть толщу рухляка.

— Метра четыре с небольшим, — определил он по длине трубы. — Все, ребята. Проверим, не замыкает ли где, и пошли на связь…

Солнце уже висело над горизонтом. Как ни длинны лунные сутки в сравнении с земными, но и они подходили к концу. День угасал, и удлиненные тени мешали работать. Особенно туго приходилось водителям: едва глаз успевал приспособиться к темноте, луноход выскакивал на освещенный участок и яркий свет бил в глаза… Однако у подножия отрога, где собрались все вездеходы, освещенность была вполне равномерной: рельеф здесь равнинный, и ни одна из вершин, чьи длинные тени создавали всю эту световую кутерьму, не располагалась поблизости. Алферов, собрав весь поисковый отряд, понимал, что наступил решающий момент: шел десятый день поисков. Уже сейчас скорость вездеходов упала, а с приходом темноты придется уменьшить ее в два-три раза и, следовательно, во столько же раз снизятся темпы поисков, не говоря уже об опасностях ночных работ. Интуиция и законы логики подсказывали ему, что круг поисков сузился до пределов нижней части отрога, у подножия которого он собрал всех людей и технику. Именно отсюда можно двинуть спасателей в любую точку склона. Определить эту точку он надеялся после обработки новых данных. Для оперативности решения он собрал руководителей поисковых групп в одном из луноходов.

— Геофизики, вам первое слово! — начал совещание Василий Федорович.

— Полость есть, но она, по-видимому, невелика. Мы получили лишь одно четкое пересечение. Другие не расшифровываются однозначно. Ширина полости по пересечению — двадцать—тридцать метров. Вот эта точка, — главный геофизик ткнул пальцем на карте в западный склон отрога. — Есть одна любопытная деталь. Из этой точки пришла наложенная волна, зафиксированная всеми тремя сейсмостанциями. Мощность ее меньше основной, но поведение необыкновенно. Она пришла именно из этой точки, как будто здесь произошла детонация какого-то заряда. У них не было взрывчатки?

— Нет. Взрывчатки я им не выдавал, — донесся голос начальника станции Эратосфен Яковлева, заочно присутствующего на совещании.

— А что они могли бы использовать вместо взрывчатки?

— Ничего подходящего, — подумав, сказал. Владимир Кузьмич. — Разве что баллон с кислородом.

— С них станется, — проворчал Алферов. — Примем пока версию как возможный вариант. Геологи, ваши соображения?

— Пробуренная скважина показала, что пегматиты одной фазы. Такие на Земле не образуют крупных полостей. Выше этой жилы по склону откартирована еще одна, более мощная. Точка геофизиков падает на нее, но пересечение у них под углом. Полость может быть гораздо значительней по размерам, чем предполагают геофизики, если, конечно, мы имеем дело с многофазным пегматитом. Еще сомнение. Мы пробовали туда проскочить на «молоке», ничего не вышло.

— Вы подтверждаете, что полость есть?

— Обязана быть, Василий Федорович. Слишком много совпадений.

— Ясно. Внимание всем! Вынести на карты точку отраженной волны, указанную геофизиками! Покажи им, Виктор Афанасьевич.

Алферов повернулся к телеэкрану, чтобы проконтролировать, достаточно ли четко видна карта штурманам остальных вездеходов.

— Чуть крупнее. Вот так, нормально! Рассмотрели? Пять минут на подготовку маршрута к этой точке. Каждому экипажу решать задачу самостоятельно. Те, кто выйдет ближе к цели, направляют группу обследования. Водитель этого экипажа помогает лебедкой другим луноходам подняться до максимально возможной высоты. Прошу всех по местам!