Сталин. Очищение от «питерских» - Киров Сергей Миронович. Страница 8

К этому же времени, товарищи, мы имели на руках постановление почти всех– если не ошибаюсь, то решительно всех– центральных комитетов крупных коммунистических партий Запада и Востока, которые также не считали возможным дальнейшее пребывание Зиновьева во главе Коммунистического Интернационала.

Вот к этому, в общем, сводились все организационные решения, которые были приняты на последнем нашем пленуме. Необходимо также оговориться, что оппозиция, вернее вожди оппозиции, выступили на этом пленуме для нас– по крайней мере для меня – совершенно неожиданно. Они изобразили дело так, что как будто бы ничего и не произошло. Ну, заходили на «Авиаприбор», посетили Путиловский завод, развернули неслыханную агитацию против Центрального Комитета партии, признали, что они ведут систематический фракционный подкоп под ЦК партии; все это было… «…Но ведь потом, – говорили они, – мы признали все эти ошибки, мы почувствовали ту громадную тревогу, которая охватила партию, мы почувствовали все те последствия, которые могут проистекать из дальнейшей фракционной борьбы, и поэтому вовремя отказались от всех фракционных методов работы».

Они пришли на пленум и сидели, как турецкие святые, как будто бы в партии ничего не случилось. Они заявили, что и в дальнейшем готовы идти на всяческие миролюбивые шаги.

«Мы имеем, – говорили они, – кое-что добавить, два-три-четыре пункта к тем тезисам, которые представил т. Рыков по хозяйственному вопросу, но, принимая во внимание наше миролюбие, мы и от этого можем совершенно спокойно отказаться. Мы даже можем не выступать на настоящей конференции по вопросам хозяйства, по вопросам профессиональных союзов».

Троцкий, с несвойственной ему скромностью, попросил разрешения Объединенного пленума изложить свою точку зрения по тем вопросам, которые были затронуты в тезисах товарища Сталина. Главное, он хотел объясниться по поводу того пункта, где указывается на то, что оппозиция заражена социал-демократическим уклоном.

Я думаю, что Объединенный пленум поступил совершенно правильно, вынеся известное вам решение.

Вы, конечно, понимаете все значение и всю глубину вопросов, стоявших на XV партконференции. Мы не имеем никакой возможности в деталях и подробно знакомиться на сегодняшнем собрании со всеми работами и решениями конференции. Я думаю, что нам придется волей-неволей ограничить свою задачу, и ограничить ее чрезвычайно существенно, изменив и порядок изложении я вопросов, которыми мы занимались, и не вдаваясь в детали этих вопросов. Я думаю, и нужды в подробном освещении всех вопросов особенной нет, потому что все это, за исключением только некоторой части, уже опубликовано в печати…

На всех деталях работы конференции остановиться нет возможности. Однако нельзя обойти крупнейшие вопросы – в частности, вопрос о строительстве социализма в нашем Советском Союзе.

Прежде чем перейти к этому вопросу, я должен сделать некоторое отступление. Когда вы будете внимательно читать материалы XV конференции, вы там заметите, если не ошибаюсь, что, кажется, в речи Каменева, проскользнула такая мысль: «почему, в сущности говоря, этот вопрос сейчас возник?»

Ведь это и в самом деле с первого взгляда может показаться странным. Мы отпраздновали уже девятую годовщину Октября, девять лет мы строим социализм, и вот теперь, в начале уже десятого года, занимаемся вопросом о том, можно ли в самом деле строить в нашем

Советском государстве социализм, или нужно об этом деле еще подумать.

Что вопрос этот ставился и раньше, я думаю, все вы знаете.

Всякий, кто внимательно читал сочинения Ленина, знает, что Владимир Ильич этот вопрос не раз ставил и неоднократно к нему возвращался. Но никогда этот вопрос не приобретал еще такой актуальности, какую он приобретает сейчас, и это, конечно, не случайно.

До сих пор в области нашей экономики мы занимались восстановлением нашего хозяйства. Мы старались максимально использовать оставшийся от капиталистов и помещиков основной капитал. Это значит, что после гражданской войны, когда нам в наследство осталась до последней нитки разрушенная советская экономика и когда на всех фронтах действовали могучие разрушающие пашу экономику силы, наша работа напоминала работу оборонительную. Мы старались удержать от дальнейшего разрушения всю нашу экономическую систему.

И вот мало-помалу, поднимаясь из года в год, мы пришли к такому положению, когда хозяйство восстановлено почти целиком, на 100 %. Применяя военную терминологию, надо сказать, что на нашем хозяйственном фронте мы сейчас от обороны переходим, в полном смысле слова, к наступлению. Вот в этом, по-моему, и заключается главная причина того, что именно теперь, как раз в девятый год нашего существования, вопрос о целях дальнейшего развития встал во всей своей полноте. Вопрос этот стоял и обсуждался достаточно хорошо на последнем партсъезде, но, по-моему, он никогда так полно и всесторонне не обсуждался, как на XV конференции. Самое существенное в этом вопросе, что обычно опускает оппозиция, сводится к тому, что весь символ веры так называемого «европейского социализма», то есть меньшевизма, говорит о невозможности построения социализма в нашей стране.

На конференции воскрес старый спор, который мы вели в свое время с Троцким. Вы прекрасно проработали вопрос о троцкизме, вы прекрасно знаете сущность и значение того теоретического положения, которое выдвигал Троцкий, – теории «перманентной революции». Обсуждение этого вопроса приводит к основному вопросу о движущих силах революции. От характера этих движущих сил, от направления и развития этих сил зависит все содержание нашей революции.

Я не имею никакого желания и думаю, что и от вас не услышу требования о том, чтобы воспроизводить перед вами все те цитаты, которые фигурировали и, наверное, еще долго будут фигурировать в наших суждениях по этому поводу. Основное и главное, вокруг чего идут сейчас споры в нашей партии, заключается вот в чем. Если взять нашу действительно отсталую, действительно недостаточно культурную страну, которая называется Советским Социалистическим Союзом, со всем ее многомиллионным населением, со всем тем, что есть в этой стране, – то можем или не можем мы не только строить, но и построить социалистическое общество у нас без государственной помощи со стороны западноевропейского пролетариата? Этот вопрос стоял у нас на съезде, стоял он и раньше, но особенно острую форму, как я говорил, он принимает сейчас.

Наш Центральный Комитет, а теперь и Всесоюзная партконференция и вся наша партия полагают, что, несомненно, не исключено такое положение, – мы к этому должны быть готовы каждую минуту, – что, при известном сочетании международных сил, возможна организованная вооруженная интервенция в нашу страну, и тогда все наше социалистическое строительство может быть опрокинуто вверх дном.

Но кроме этого препятствия мы не усматриваем никакого другого препятствия, которое было бы непреодолимо при развертывании социалистического строительства в нашей стране. Мы полагаем: с Великой Октябрьской революции весь мир вступил в период величайшего исторического переворота, который называется эпохой социалистической революции; эта социалистическая революция положила себе начало в нашей стране. В нашей стране мы имеем все необходимое, чтобы вести эту социалистическую работу, продолжать ее и закончить.

Единственное препятствие, которое мы усматриваем, – это всегда возможное вооруженное вмешательство в наши дела, не что другое. Ни наша культурная отсталость, ни отсутствие у нас достаточного количества технических средств– все это не является решающим в этом деле. Конечно, было бы смешно говорить, что мы можем абсолютно с этим не считаться. Это, конечно, вздор; конечно, мы с этим должны считаться; конечно, на этом пути будут встречаться всякие затруднения и осложнения, но эти затруднения и эти осложнения не могут играть решающей роли. Мы социалистическую революцию начали, продолжаем, и мы ее победоносно закончим на основании тех сил и средств, которыми располагает наша страна.