Русская Америка: Открыть и продать! - Кремлев Сергей. Страница 32
Вот так!
Очевидно, Резанов имел в виду то первое торговое соглашение РАК с Камеамеа, которое заключил с ним в 1806 году мореход РАК Сисой Слободчиков, пришедший на остров Оаху на шхуне «Николай»…
А 18 июня 1809 года Гагемейстер уже с Камчатки отправил министру коммерции Румянцеву рапорт с планом организации на Гавайях сельскохозяйственной колонии для снабжения продовольствием Русской Америки. Он считал, что на первое время хватит одной крепостной башни-блокгауза, двух десятков русских и одной пушки… Интересно, что через десять лет РАК в своей «гавайской» инструкции от 12 (24) августа 1819 года тому же Гагемейстеру высказывала ту же идею: «Всего лучше для первого случая… построить в выгодном месте здание в виде обширной башни, которую, чтоб островитяне и другие имели в должном уважении, снабдить несколькими пушками…»
5 ноября 1809 года Главное правление РАК обратилось с таким предложением к самому царю, но основание русской колонии на Гавайях сочли авантюрой. И хотя, напротив, отказ от идеи был геополитическим идиотизмом, столичные англосаксонские и масонские «кроты» явно убеждали Александра в обратном, и — как видим — убедили.
Тем не менее Камеамеа к русским относился в целом лояльно (хотя противодействие этому со стороны его «министров»-янки и просто янки было огромное!). Достаточно сказать, что он подарил Баранову земельные владения, и состарившийся Баранов, готовясь отойти от дел в 1818 году, не исключал мысли поселиться на Гавайях.
Итак, русские на островах постоянной базы не имели и появлялись там периодически. Янки были у Камеамеа под боком — в советниках. А американские капитаны и торговцы-«бостонцы» толклись на Гавайях постоянно.
Островные же короли были людьми достаточно капризными. К тому же их постоянно и целенаправленно подзуживали против русских. Так, во время англо-американской войны, в 1813 году, капитан корабля Американской меховой компании Астора (и о ней в свое время будет сказано) — янки Уильям Хант отплатил Баранову за укрытие от англичан в Ново-Архангельске тем, что, объявившись потом на Сандвичах, оклеветал русских перед Камеамеа. И тот перестал доверять им и Баранову лично…
Не был последователен и Тамари (в 1821 году в одном из документов РАК говорилось об «известном его диком непостоянстве»).
Поэтому «гавайская» русская политика должна была проводиться очень аккуратно и кропотливо — при постоянном наращивании нашего присутствия там. И, конечно же, раз какие-то виды уже обозначились, эту политику надо было проводить по-державному, то есть силами державы.
А проводилась она, по сути, лишь силами РАК…
И вдруг ситуация приобрела обвальный характер… В 1815 году Баранов отправляет на Сандвичевы острова экспедицию во главе с агентом-комиссионером РАК доктором Егором Николаевичем Шеффером.
В то время Сандвичи были уже достаточно централизованы. Да и — сильны. Уже Кук число островитян оценивал в 200 тысяч человек, и при всей своей приблизительности эта цифра уважение внушает.
Бывший судовой врач, родом из Баварии, Георг Антон (Егор
Николаевич) Шеффер родился в 1779 году и был на русской службе с 1809 года, а на службе в РАК — с 1813 года.
Ближайшей его задачей определялось улаживание конфликта с погибшим у берегов Отувая (Кауаи) компанейского корабля «Беринг». Груз на сумму в 20 тысяч пиастров был «спасен» подданными короля Тамари. История эта темная — скорее всего капитан корабля Беннет (янки на службе РАК) намеренно посадил «Беринг» на камни в расчете именно на «спасение»-разграбление и свою долю после этого.
В донесении Шеффера от августа 1816 года и в записке РАК на имя министра иностранных дел Нессельроде от января 1818 года (составленной по донесениям того же Шеффера) суть событий излагается несколько разно, но в целом получается вот что…
Шеффер вначале пристал к главному острову короля Камеамеа-Томи-Оми — Гавайи (Овиги, Овеиги)…
Баранов послал Камеамеа с Шеффером большую серебряную медаль на «владимирской» ленте из числа тех, которые ему привез еще Резанов. Но король принял посланца Баранова так, что тот «находился даже в опасности потерять жизнь»… Причина была все в том же — в «подущении (науськивании. — С.К.) живущих при нем иностранцев»…
Помог случай — король серьезно заболел «грудной болезнью», и Шеффер вылечил его, а заодно еще и его любимую жену Качуману.
Все сразу же изменилось: король обещал помочь уладить проблемы с грузом «Беринга», воздействуя на Тамари, подарил Шефферу «на своем острове людей и землю для оседлости в вечное владение» и построил для него три дома.
Тем временем подошли еще два компанейских судна, и Шеффер отправился на Отувай к Тамари. Тут все тоже было улажено быстро — Тамари честно и простодушно признался, что его подстрекал «первый министр»…
Но это было не все!
Шеффер, как он сам доносил в августе 1816 года, имел поручение Баранова «устроить на Сандвичевых островах факторию».
С Камеамеа этот план уже не проходил, как сообщал Шеффер, «король Тамаамаха, действиями которого руководил старый английский (на самом деле янки. — С.К.) матрос Д. Юнг и несколько американцев, решительно отклонил это предложение».
Зато, как далее писал Шеффер, «король Отувая Тамари не только разрешил создать русскую факторию, но даже сам попросил покровительства русского императора и самым торжественным образом в форме письменного акта вручил верховное главенство над своим островом Его величеству российскому императору Александру Павловичу…».
Все это полностью согласовалось с прямой барановской рекомендацией Шефферу «остров тот Атувай взять именем государя нашего императора всероссийского во владение под державу его».
Между прочим, зная это, не понимаешь, почему знаток проблемы академик Болховитинов пишет об «авантюре доктора Шеффера» — ведь Шеффер действовал в рамках инструкций Баранова, причем инструкции эти были да — смелыми и дерзкими, но — державно дерзкими. И отнюдь не авантюрными.
Ведь идея насчет «русских» Сандвичей была вполне в духе барановского патрона Шелихова, уже в конце XVIII века готового распространить сферу российских интересов до самых Филиппин! И Резанов думал о том же…
Получилось все весьма торжественно. Главное правление РАК 19 (31) января 1818 года сообщало министру иностранных дел Нессельроде со слов лейтенанта Якова Аникиевича Подушкина, командира компанейского корабля «Открытие» и ближайшего помощника Баранова:
«Сие событие сопровождено было следующим торжеством: 21 мая 1816 года король на шканцах (самое почетное место в средней части палубы, где проводятся парады и смотры. — С.К.) корабля Открытия, вручив доктору Шефферу оный акт покорения, испросил себе, в вящее удостоверение своей покорности, флаг того корабля и мундир… Подушкина со всем прибором и потом отправился к себе на берег при салюте с корабля семью выстрелами из пушек. Когда прибыл он на берег, то флаг немедленно выставил на приготовленном месте при 14 выстрелах из пушек, там же поставленных, причем собранный вокруг короля народ, коему он сие покорение объявил, кричал ура! На другой день король пригласил доктора Шеффера и лейтенанта Подушкина к своему столу и встретил их пред домом своим и со всею своею фамилиею. 30 отборных человек составляли его гвардию и стояли в параде, а всего народа было до 1000 человек. За столом сидели одни мужчины, а женщины удалились. Вместо музыки били в барабан. Король предложил тост за здравие государя императора при громе пушек и ура, потом пит тост и за его здоровье».
Был подписан и «коммерческий акт». Русские получали право беспрепятственно учреждать фактории и иметь плантации во владениях Тамари. Король обязывался торговать сандаловым деревом только с РАК, а с американцами «никакой торговли не иметь».
Баранову Тамари «подарил заочно… в звании первого своего чифа (министра) на вечные времена королевскую деревню… на острове Овагу и на то вручил доктору Шефферу особый акт»…