Русская Америка: Открыть и продать! - Кремлев Сергей. Страница 33
В своем письме от августа 1816 года Шеффер писал Главному правлению РАК в Петербург:
«Может быть е. в-во император пришлет на Тихий океан один фрегат, который… будет представлять большое значение для Российской империи».
Это было более чем настоятельно — янки просто взбеленились! В сентябре 1816 года американские капитаны попытались спустить русский флаг в селении Ваимеа. Русских там не было — отпор янки дали сами островитяне, и над островом Кауаи по-прежнему развевался русский флаг!
А янки предпринимали провокацию за провокацией. Причем это были чисто частные, не поддержанные официально «инициативы». Говоря попросту, это были разбой и пиратство.
Всполошились и в Европе — в газетах появились сенсационные сообщения о русских на Гавайях. Янки там — это для «европ» допустимо… Но вот ваньки… Ну разве они имеют право на этакое?
ДО РОССИИ донесение Шеффера добралось только в августе 1817 года, и Главное правление РАК 17 (29) августа направило Нессельроде соответствующую записку.
Нессельроде реагировал. И для Нессельроде — достаточно оперативно. Уже 29 августа (10 сентября) в Лондон ушло предписание русскому послу графу Христофору Андреевичу Ливену «собрать точные сведения о существующих отношениях между Сандвичевыми островами и между ними и другими государствами, а также удостовериться, пользуются ли два острова из этого архипелага — Отувай и Онегау независимостью, достаточно широко признанной для того, чтобы правитель их мог заявить о своем подчинении России, а императорское правительство — принять его, не подавая повода к оправданным протестам».
Ответная депеша Ливена помечена 15 (27) ноября 1817 года… Он собирал сведения аккуратно и осторожно, и вот его основные выводы:
«1. Сандвичевы острова с момента их открытия капитаном Куком в 1778 году и до настоящего времени постоянно пользовались полной политической независимостью.
2. Никакая европейская держава до сих пор не требовала установления над этими островами своего владения.
3. Если бы даже право на владение девятью островами, объединенными в настоящее время под властью короля Камеамеа, было признано за Англией, как за государством-первооткрывателем и в результате добровольного подчинения ей упомянутого короля, то это право никоим образом не распространялось бы на острова Отувай и Онегау, которые сохранили свою первоначальную независимость.
4. Следовательно, Россия, принимая предложение их правителя о подчинении ей этих двух островов, не нанесет ущерба правам какой бы то ни было морской державы».
Ливен считал также, что постоянные русские поселения на Сандвичах были бы полезны для торговых сделок РАК.
ПОКА шла дипломатическая переписка, янки практически сорвали планы русского баварца и почти разрушили результаты его усилий. Англосаксонские моряки на службе РАК изменили, а янки на Гавайях заявили Тамари, что США воюют с Россией. И если Тамари не прогонит русских с Отувая и не спустит русский флаг, то к
острову придет пять американских кораблей и Тамари с его подданными перебьют.
Шеффер пытался сопротивляться, но тактически янки оказались сильнее и своего добились — Шефферу и его товарищам едва удалось уйти от все более нагло ведущих себя американских капитанов.
В России об этом пока что еще не знали. И, надо сказать, что Главное правление РАК в помянутой выше записке от 19 (31) января 1818 года Нессельроде деятельность доктора Шеффера не осуждало (Компания только сетовала на то, что Шеффер обещал Тамари военную помощь против Камеамеа).
Напротив, писалось, что «Правление Компании подносит при сем на усмотрение Вашего сиятельства историческое, климатическое и статистическое сведение о Сандвичевых островах… из которого явствует, что все они совершенно свободны от влияния европейских держав»…
РАК повторяла выводы Ливена — что делает Ливену честь! Именно так, потому что записка РАК основывалась на сведениях таких наблюдательных людей, как Леонтий Гагемейстер и Василий Берх (оба этих имени нам на этих страницах уже встречались и еще встретятся).
Суть записки РАК о Сандвичах я мог бы передать своими словами, то есть более удобным для восприятия современным языком, но лучше я дам возможность читателю очередной раз познакомиться с точным текстом давнего документа:
«Если бы из кучи Сандвичевых островов имела Россия хотя бы один себе принадлежащим, то суда наши, обуреваемые противными ветрами, могли спускаться к оным со всею благонадежностью и, проводя в теплом, приятном и изобильном для пропитания климате зимние месяцы, прибыли бы к месту назначения благоприятным весенним временем. Равным образом и отсель кругом света идущие суда, особенно же как государю императору благоугодно ныне, чтобы каждый год ходил отсель кругом света один казенный фрегат, когда обогнут Горный мыс, не имеют нигде до самой Камчатки иного на долговременном пути своем собственного пристанища для роздыха и поправления, как токмо на северо-западе холодную нашу колонию на острове Баранове, куда должно нарочито и в сторону склоняться, или, как и все почти мореплаватели, идущие из Европы к северо-западным берегам Америки, по необходимости приставать к помянутым Сандвичевым островам, лежащим почти на самом пути».
РАК просила Нессельроде довести все изложенное до императора.
То есть сама по себе инициатива Шеффера всеми, разбирающимися в сути проблемы, отнюдь не расценивалась в реальном масштабе времени как авантюра или нечто несуразное. Лишь позднее, когда на проекте царь проставил «вето», всех собак повесили на доктора.
А пока департаментские колеса МИДа только начинали раскручиваться… И 24 февраля (8 марта) 1818 года Нессельроде уведомил министра внутренних дел Козодавлева:
«Государь император изволит полагать, что приобретение сих островов и добровольное их поступление в его покровительство не только не может принесть России никакой существенной пользы, но, напротив, во многих отношениях сопряжено с весьма важными неудобствами…»
На оригинале была помета царя: «Быть по сему»…
Осип Петрович Козодавлев ни в чем особо плохом в русской истории не замечен и отмечен там скорее положительно, чем никак. Однако яркостью и — уж тем более — самостоятельностью характера он не отличался, да и широкого государственного ума не имел.
Он просто «оттранслировал» сообщение Нессельроде в Главное правление РАК и тем ограничился… Не думаю, что лично он специально приурочил отправку письма в правление РАК именно к 13 марта русского стиля. Но это важное письмо датировано именно 13-м числом…
Да, активность проявляла другая сторона — антирусская. Так, граф Яков Осипович Ламберт, фигура темная, в то время — управляющий Государственной комиссией погашения долгов, позднее— директор департамента внешней торговли, заявил, что «России вследствие ее географического положения не предначертано большое развитие ее морских сил».
Ну, а о Нессельроде я уже и не говорю…
В своей «Истории Русской Америки» издания 1799 года (я об этом удивительном труде еще буду говорить не раз) академик Болховитинов утверждает, что основную роль в принятии отрицательного решения сыграл МИД, и это так. Но с чего он взял, что это решение учитывало «соображения, изложенные в записке Х.А. Ливена»? Ведь Ливен писал вообще-то об обратном!
ОСТАВАЛОСЬ решить — что делать с торжественно подписанным на шканцах «Открытия» актом «покорения»?
Ведь в записке РАК от 19 (31) января 1818 года были и такие строки:
«Ныне Правление Компании получило… оригинальный акт короля Тамари чрез управляющего российскими в Америке колониями коллежского советника и кавалера Баранова, который имеет счастье представить Вашему сиятельству для поднесения оного Его императорскому величеству».
А теперь этот документ превращался в неудобную бумажку. И 26 марта (7 апреля) 1818 года Совет РАК постановил: