Антидипломатия: Модели, Формы, Методы, Примеры и Риски - Торреальба Альфредо. Страница 28

Немаловажный вклад в развитие данной концепции сделали Гай Фёр [241] и Б. Маккензи, [242] именно тогда, когда смогли пролить свет на различия между дипломатией обмена заложниками и преступной деятельностью. В принципе, учитывая мнения Фёра и Маккензи, дипломатию обмена заложниками признают в том случае, если между государствами или международными террористическими группировками проводятся переговоры по условиям освобождения заложников. Это является отличительной чертой данной стратегии по сравнению с ситуациями, когда гражданское лицо (или группа лиц) силой берет в заложники женщин, мужчин или детей для того, чтобы договориться с правоохранительными органами об освобождении этих заложников взамен на исполнение определенного набора требований. [243] Хотя требования похитителей могут иметь международный характер, данный случай также не относится к дипломатии обмена заложниками, если только другое государство не принимает активного участия в процессе переговоров при использовании формальных и неформальных методов. Если же другое государство участвует в переговорах с похитителями одного государства, то преступное действие приобретает международный характер. Примером может служить 2000 год, когда 154 авиапассажира рейса, летевшего из Кабула (Афганистан) и вынужденно приземлившегося в Лондоне, находились в плену 97 часов. После приземления в Лондоне преступники, оставив при себе треть заложников, потребовали от Великобритании предоставить им политическое убежище, чтобы избежать «ужасного гнета» со стороны режима талибов в Афганистане. Правительство Великобритании отказалось выполнять данные требования и приняло решение не вовлекать правительство Афганистана в переговорный процесс, несмотря на то, что страна требовала принять в нем участие. В конце концов конфликт смогли разрешить мирным путем, без применения дипломатии обмена заложниками. [244] Также в пример можно привести и случай, произошедший 8 сентября 2014 года, когда евразийские СМИ заявили о том, что президент Украины Петр Порошенко должен привлечь свои дипломатические службы для того, чтобы освободить 1200 солдат, которые оставались в руках Луганских и Донецких войск, борющихся за самоопределение. Однако, как оказалось, данная акция была согласована с правительством Украины. Она была связана с соглашениями, подписанными тремя днями ранее на встрече в Минске (Белоруссия) между президентами Украины, России и Белоруссии, целью которых была попытка покончить с гражданской войной на Украине. На данной встрече было принято решение о том, что президент Украины Петр Порошенко обязуется содействовать в процессе обмена заложниками и военнопленными с Луганском и Донецком, что будет первым шагом к миру в Донбассе, несмотря на то, что в таком случае украинское правительство юридически признало бы определенную степень автономии данного региона и наличие на его территории международного конфликта. [245] В этом случае вмешательство в украинский конфликт России и Белоруссии было ярким примером дипломатии обмена заложниками.

Значимый вклад в концепцию дипломатии обмена заложниками привнес Хари М. Ософски, [246] который определил ее как стратегию, включающую в себя все виды дипломатической деятельности, касающиеся переговоров, освобождения или обмена заложниками, которые ввиду своего гражданства имеют определенную политическую ценность для своих государств. К примеру, если какая-либо террористическая группировка берет в плен определенную группу людей с американским гражданством, то правительство США должно попытаться спасти их исходя из того, что они являются гражданами этой страны. Для этого США необходимо действовать, принимая во внимание политическое значение каждого отдельного случая, а также «ценность» заложников. Однако может случиться так, что различная оценка значимости заложников может привести к тому, что США, как и любое другое государство в мире, могут потерять интерес к сохранению жизни этих заложников, не желая поступиться какими-либо принципами. Спорным является тот факт, что государство, используя свой международный вес, может позиционировать себя шантажируемым другим государством или террористической группировкой. Ведь в таком случае, политические элиты могут расценить сделки по обмену заложниками как «Дипломатию унижения». [247]

Хари М. Ософски отмечает, что в международно-правовом плане у США есть обязательства защищать свой суверенитет, поэтому они не могут поддаваться давлению террористов, так как это может повлиять на их авторитет как актора международного права, а также создать нежелательный прецедент, который побудил бы другие государства и террористические группировки продолжать шантаж с помощью заложников. Тем не менее, благодаря возрастающей роли средства массовой информации и их влияния на общественное мнение, государства находятся сейчас под большим давлением, и именно поэтому ищут все новые способы, дабы не подвергнуть риску жизнь своих граждан, находящихся в плену. Действительно, если государство не сможет позаботиться о жизни своего гражданина, и этот негативный факт попадет в прессу, он может породить большую волну общественного негодования, что негативно скажется на статусе политических элит, контролирующих центральное правительство данного государства. Например, в 2015 году два японских заложника погибли от рук Исламского государства (англ. Islamic State of Iraq and the Levant – ISIL) из-за того, что правительство Японии отказалось выплатить 200 млн долларов за их освобождение. [248] После их смерти некоторые японские СМИ обвинили правительство «в отсутствии способности вести переговоры». По некоторым данным, через несколько дней после этого происшествия правительству США пришлось изменить свою политику в отношении заложников. В январе 2015 г. президент США Барак Обама заявил, что их правительство не намерено привлекать к суду семьи американцев, похищенных за пределами страны, которые платят выкуп за их освобождение. Это решение было принято в связи с бурной критикой со стороны различных НПО, вызванной убийством американских военнопленных боевиками Исламкого государства годом ранее. Также Б. Обама упомянул о том, что хоть и можно было бы сделать исключение, однако правительство США не изменит свою политику и не станет предоставлять выплаты организациям, поддерживающим американских военнопленных, несмотря на просьбы их семей: «Сделать это – значит подвергнуть риску еще большее количество американцев и поощрить терроризм, с которым мы пытаемся бороться». [249] Изменение политики Б. Обамы говорит о том, что политическая ценность заложников в последние годы заметно возросла. В связи с этим дипломатические работники обязаны обращаться к методам дипломатии обмена заложниками для достижения договоренностей в ситуациях, связанных с их освобождением. Это необходимо при переговорах с террористами, которые, как правило, характеризуются неустойчивостью своих решений, требований, заявлений и так далее, что на сегодняшний день является реальной проблемой.

По мнению Алехандро Саласа Матураны, когда террористы захватывают заложников, они тем самым пытаются использовать их как инструмент давления, чтобы в конечном итоге в рамках нетрадиционного конфликта вынудить правительство выполнить свои политические требования. [250] А вот Минво Юн, напротив, упоминает, что эффект, вызванный войной с терроризмом, подтолкнул террористов на поиски альтернативных источников финансирования – незаконный оборот наркотиков [251] и захват заложников. [252] К 2005 году экономические преимущества от захвата заложников стали привлекать террористов всего мира, увеличивших своё вооружение и набравшихся опыта в этой сфере благодаря прибыльным сделкам по выкупу и освобождению заложников, получивших название «Бизнес на заложниках» (англ. Hostage Business). [253] Интересным фактом является то, что данная сфера не предусматривает такого серьезного уголовного наказания, как торговля наркотиками. Кроме того, по словам Патрика Брандта и Тода Сэндлера, террористические группировки чаще всего были склонны именно к «бизнесу на заложниках», поскольку сделки по выкупу и освобождению заложников приобрели устойчивую форму и теперь делятся на три вида в зависимости от способа захвата: похищение на улице, захват в зданиях, захват общественного транспорта (самолетов, водного транспорта, поездов, автобусов). [254] На самом деле эти три вида преступной деятельности являются в разы менее сложными, нежели незаконный оборот наркотиков. Последний подразумевает под собой множество сложных процессов: производство, распределение, расходы и окупаемость, что требует вовлечения большого количества людей на различных социальных уровнях, а также четкой организации рабочей деятельности. Это все не входит ни в какое сравнение с тем, каким легким способом можно получить те же деньги, прибегнув к «бизнесу на заложниках».