Избранное. Том 2 - Петраков Николай Яковлевич. Страница 24

Великие буржуазные революции подводили черту под процессами зарождения нового в старом. Они действительно были «повивальными бабками истории». Их результатом стало изменение юридических норм, отмена сословных привилегий и ограничений на различные виды деятельности, и прежде всего в экономической сфере. В этом смысле можно считать, что венцом Великой французской революции, одним из важнейших ее итогов явился гражданский кодекс Наполеона.

По Марксу, революция приводит юридическую и политическую надстройку общества в соответствие с ранее изменившимся экономическим базисом, с новыми нарождающимися отношениями собственности. Но, по тому же Марксу, в недрах буржуазного общества ничего подобного не созревало и не могло созреть. Согласно его теории социалистическая собственность выступает антагонистической по отношению к частной, не может порождаться последней, следовательно, никакого социализма в недрах капитализма возникнуть не может. Таким образом, у социалистической революции нет и не может быть какой-то глубинной внутренней причины, проистекающей из кризиса форм собственности.

Маркс и Энгельс внутренне чувствовали слабость своей позиции в центральном пункте обоснования необходимости грядущих социалистических революций. Действительно, ими было выдвинуто положение о том, что основное противоречие буржуазного способа производства – это противоречие между общественным характером производства и частнокапиталистической формой присвоения результатов труда. Но данная формула беспомощна в научном отношении и ничего не разъясняет по существу вопроса. Общественный характер производства – вечный его признак. Любой индивидуальный производитель: фермер, ювелир, мойщик стекол, ученый – является лишь звеном в общественном разделении труда, поскольку пользуется сырьем и полуфабрикатами, орудиями труда и знаниями, созданными другими. И так было всегда. Огромные масштабы современного производства – не повод для социальных революций, а размер предприятия не характеризует глубину общественного разделения труда.

Что касается второй части формулы – частного характера присвоения результатов труда, то оно, также как и потребление (удовлетворение потребностей), за малыми исключениями всегда, в конечном счете, индивидуально. Коллективная собственность на результаты экономической деятельности для их продвижения к потребителю требует промежуточного звена – огромной армии чиновников, следящих за реализацией того или иного принципа распределения. Но конечным пунктом этой схемы все равно является индивидуальный потребитель.

Таким образом, формула основного противоречия буржуазного общества представляет собой малосодержательную дефиницию.

Марксистская доктрина проводит четкий водораздел в обществе. Все многообразие социальных слоев делится на собственников и несобственников. Это и называется классовым подходом. Собственники хотят удержать и приумножить свою собственность. Люди, не имеющие собственности, хотят захватить ее в свои руки (основной социальный слой, заинтересованный в коммунистической революции, – рабочий класс).

Я не хочу заострять внимание читателя на очевидной примитивности такого подхода, важнее уловить ярко выраженную экспроприационную мотивацию социалистической революции. Конечно, элемент экспроприации и перераспределения собственности присутствует при всех социальных потрясениях, носящих характер революции. Но экспроприация не должна быть самодовлеющим позитивным стержнем социальных преобразований. Даже при самых жестоких поворотах истории экспроприация не может быть самоцелью. Можно спорить, насколько она эффективна в качестве средства (например, отнять или выкупить собственность у одних с целью передачи ее в руки тех, кто может ее использовать с большей эффективностью). Но в марксистской концепции единственным основанием для получения права на собственность выступает ее отсутствие. Неимущий обязан быть имущим – таков принцип социалистических революций.

Я признаю право каждого мыслителя на любую концепцию социального развития. Но в ней должна быть внутренняя логика. В связи с этим возникает вопрос: из каких умозаключений следует, что рабочий класс, став собственником капитала и природных ресурсов, будет более эффективно их использовать и тем самым поднимет общество на качественно новый уровень благосостояния?

Рабочие, кстати сказать, так же как и чиновники, относятся по характеру своей трудовой деятельности к группе исполнителей. Данная обширная группа населения координирует свою деятельность с другой группой, которую условно можно назвать созидателями. Исполнительская и созидательная деятельность – два взаимосвязанных элемента практически любого экономического, социального или политического процесса, любого вида жизнедеятельности человека и общества. Обслуживание техники, контроль за качеством продукции, четкое соблюдение установленных юридических процедур во всех сферах взаимоотношений между людьми, наблюдение за исполнением законов – все эти крайне важные виды деятельности требуют и специфических навыков, и особой дисциплины, и ответственности.

Существует каламбур: если водитель трамвая начнет искать новые пути, трамвай сойдет с рельсов. Без четко поставленной исполнительской работы общество не может существовать. Управление же экономическими и социальными системами предполагает совершенно иной характер труда. Объект управления и ситуации, возникающие перед органом управления, отличаются многовариантностью развития событий и возможностью возникновения самых непредвиденных ситуаций. Поэтому главные качества человека, работающего в сфере управления, – умение делать правильный выбор из множества возможных вариантов, способность рисковать в разумных пределах, навыки работы в условиях неопределенности и нехватки информации. Это совершенно специфический тип деятельности, требующий от человека того, что называется творческой жилкой. Маркса еще можно было бы понять, если бы он доказывал, что всеми этими качествами капиталисты не обладают и к власти должны прийти ученые и инженеры. Но по его логике, любой человек с навыками исполнителя может превратиться в творческого работника, как только ему скажут, что он является собственником. Здесь – элементарная подмена понятий.

Итак, концепция марксизма признает, что внутри буржуазного общества не созревает никаких элементов будущего социалистического устройства. Далее считается, что внутренним мотивом социалистической революции выступает отсутствие собственности у значительной части членов общества. Это достаточное основание для разрушения всей системы экономических и человеческих отношений, базирующихся на праве частной собственности. Естественно, что при таких условиях революционная деятельность не имеет никаких иных корней, кроме недовольства части общества своим положением. Недовольные приходят к власти и начинают свою деятельность с чистого листа. В момент революции в обществе нет ни социалистического базиса (производственных отношений), ни социалистической надстройки (юридических и иных форм регулирования взаимоотношений между людьми).

Короче говоря, в области разрушительной все понятно. В части созидания неясно: что делать, как делать и, собственно, кто и во имя чего будет что-то делать? Все перечисленные вопросы решаются на «живую нитку», исходя из фактически складывающейся политической, социальной и экономической конъюнктуры, и остается единственный лозунг: «Мы строим социализм». Но что такое социализм? К сожалению, марксистская доктрина, оплодотворившая не только коммунистическое, но и социал-демократическое движение, не дает вразумительного ответа на этот вопрос.

Под термином «социализм» в течение последних полутора веков понимали в одном случае социалистическую идею как одну из возможных концепций социальной справедливости. А в другом – особую организацию производства и распределения продуктов и благ, альтернативную рыночной системе.

Многие заблуждения науки, идеологии и политики обусловлены отождествлением этих двух аспектов. Социалистическая идея стара, как христианство. В ее основе – концепция самоценности человека независимо от его социального и экономического статуса в обществе. Уравнительность в распределении и потреблении, проповедуемая многими сторонниками социалистической идеи, на самом деле вторична. Главная содержательная часть социализма и его мировоззренческая ценность состоят в том, что общество, по мнению социалистов, должно не только провозгласить, но и гарантировать каждому члену возможность существования и духовного развития. Общество должно принять на себя ответственность за самореализацию человека, появившегося на свет, будь он калека от рождения или атлет, умственно отсталый или гений. Все люди равны перед Богом, и сообщество людей должно обеспечить реальное воплощение этого равенства.