Новые и старые войны: организованное насилие в глобальную эпоху - Калдор Мэри. Страница 18

То, что страх и ненависть не были эндемичны для боснийского общества как такового, стало ясно по вспышке гражданского активизма в преддверии войны²о. При решительной поддержке со стороны боснийских СМИ, профсоюзов, интеллектуалов, студентов и женских групп развернулось массовое движение за мир. В июле 1991 года десятки тысяч человек образовали живую цепь через каждый мост в Мостаре. В августе 1991 года на организованный с помощью «Ютела» митинг в Сараеве пришло 100 тысяч человек. В сентябре к тысячам боснийцев, стоящим в живой цепи, связавшей мечеть, православный храм, католический костел и синагогу в Сараеве, присоединились 400 европейских активистов за мир, путешествующих в качестве «Каравана мира» Хельсинской гражданской ассамблеи. Подобные же демонстрации были организованы в Тузле, Баня-Луке и других городах и деревнях.

Высшая точка и конец этого движения пришлись на март и апрель 1992 года. 5 марта активистам за мир удалось разобрать баррикады, возведенные мусульманскими и сербскими националистическими группами после убийства сербского жениха, застреленного на своей свадьбе. 5 апреля по Сараеву к зданию парламента прошли от 50 до 100 тысяч демонстрантов, требуя отставки правительства и международного протектората. Еще тысячи прибывали в битком набитых автобусах из Тузлы, Зеницы и Какани, но не могли войти в город из-за баррикад сербов и мусульман. Война началась, когда с гостиницы Holiday Inn огонь по демонстрантам открыли сербские снайперы — первым погибшим был 21-летний студент-медик из Дубровника (Хорватия)²!. На следующий день европейские государства признали Боснию и Герцеговину и сербы покинули боснийскую скупщину. Государство получило признание как раз в момент своей дезинтеграции.

Согласно Бугарелю, боснийская война была гражданской войной в том смысле, что она была войной против гражданского населения и против гражданского общества⁵¹. По сообщениям же Тадеуша Мазовецкого, специального представителя Комиссии ООН по правам человека, некоторые наблюдатели были уверены в том, что «нападающие решительно настроены „похоронить“ город [Сараево] и ту традицию толерантности и этнической гармонии, которую он олицетворяет»2³. Иначе говоря, эту войну можно было бы рассматривать как войну эксклюзивистских националистов против светского мультикультурного плюралистического общества.

Как велась эта война: военные и экономические средства

Югославия была, вероятно, самой милитаризованной страной в Европе, исключая Советский Союз. До 1986 года военные расходы составляли 4% ВНП — больше, чем в любой другой несоветской стране в Европе, кроме Греции⁵². Сама ЮНА состояла почти из 70 тысяч кадровых офицеров и персонала плюс около 150 тысяч призывников. Помимо этого, каждая республика и автономная провинция отвечала за организацию и снабжение частей ТО — в основном резервных сил, насчитывавших, по сообщениям, один миллион человек.

Вплоть до 1991 года ЮНА оставалась югославским образованием. Армия контролировала сеть взаимосвязанных баз, оружейных складов и предприятий, которые, в отличие от остальной экономики, были организованы на общеюгославской основе. Несмотря на то что партизанская стратегия, придавшая форму организации ЮНА, основывалась на децентрализованных локальных боевых единицах, общий контроль оставался централизованным на югославском уровне. В момент, когда в других сферах общественной жизни югославизм шел на убыль, среди офицеров ЮНА, 70% которых были сербами или черногорцами, он продолжал расти. На содержание ЮНА шла основная часть федерального бюджета, и к 1991 году казалось, будто ЮНА и Союз коммунистов — это фактически все, что осталось от югославской идеи; соответственно, югославизм начал ассоциироваться с тоталитаризмом и милитаризмом.

С 1986 по 1991 год произошло резкое сокращение военных расходов (с 2,491 миллиона долларов США в неизменных ценах 1988 года до 1,376 миллиона)2⁵, что способствовало нарастанию внутри ЮНА чувства виктимизации и паранойи по поводу внутренних и внешних врагов. (Выражением этой паранойи стал арест — и последовавший печально известный суд — молодого словенского журналиста, в 1988 году подвергшего критике экспорт оружия в страны третьего мира.) История войн в Словении, Хорватии, и прежде всего Боснии и Герцеговине,— это также история развала югославского военно-промышленного комплекса. В результате дезинтеграции ЮНА и частей ТО образовалось сочетание регулярных и нерегулярных сил, в которое влились преступники, добровольцы и иностранные наемники, конкурирующие за контроль над военными активами бывшей Югославии.

В начале войны в Боснии и Герцеговине многообразие военных и военизированных формирований сбивало с толку. Теоретически в этом конфликте участвовали три стороны: сербы, хорваты и боснийцы. На практике же разные силы кооперировались друг с другом в тех или иных сочетаниях. Так, на ранних стадиях войны хорваты кооперировались с боснийцами против сербов. Затем, после обнародования в 1993 году плана Вэнса-Оуэна, который основывался на этнической кантонизации, друг против друга начали воевать хорваты и мусульмане, так как хорваты хотели установить контроль над «своими» кантонами. Потом было принято навязанное американцами Вашингтонское соглашение между мусульманами и хорватами, и на заключительных стадиях войны мусульмане снова скооперировались с хорватами, по крайней мере официально. В ходе войны силы каждой из сторон конфликта приобретали все более централизованный и регулярный характер. К концу войны главными регулярными силами были Армия боснийских сербов (АБС), Хорватский совет обороны (ХСО) и Армия Боснии и Герцеговины (АБиГ).

После десятидневной войны в Словении в июне 1991 года ЮНА отвела свои части в Хорватию (бросая за собой свое вооружение). К середине июля

1991 года войска ЮНА (примерно 70 тысяч человек) уже вошли в Хорватию. Объединившись с нерегулярными сербскими силами численностью около 12 тысяч человек, состоявшими как из местных добровольцев, так и завезенных из самой Сербии групп (зачастую преступных), они опробовали там стратегию, которая затем стала применяться в Боснии и Герцеговине. После прекращения огня в Хорватии ЮНА отошла в Боснию и Герцеговину, забирая с собой свою боевую технику. В мае

1992 года ЮНА официально вывела войска из Боснии и Герцеговины. На практике в Сербию и Черногорию ушло только около 14 тысяч человек; остальные войска перешли в Армию боснийских сербов.

ХСО был образован из ополчения при ХДС. Он действовал вместе с Хорватской армией (ХА), сформированной на основе хорватских сил территориальной обороны и отточившей в ходе войны свое мастерство благодаря инструкторам из созданной отставными американскими генералами частной военной компании Military Professional Resources Incorporated (MPRI)2⁶.

Когда началась война, боснийской армии не существовало. По сути, оборону боснийской территории организовывали на местах. Сараево защищала сборная солянка из патриотических союзов и дру-

ТАБЛИЦА 3.1. Регулярные вооруженные силы в Боснии и Герцеговине (1995 год)

АБиГ

ХСО

АБС

Вооруженные силы

92 ООО

50 ООО

75

⁰⁰⁰

Основные танки

3

¹

100

37

⁰

Артиллерия

100

200

700

Реактивные системы залпового огня

2

30

7

⁰

Минометы

200

3

⁰⁰

900

Источник: Military Balance 1995-1996, International Institute for Strategic Studies. London, 1996.

гих военизированных формирований, в основном организованных сараевским подпольем. Тузлу обороняли местные силы полиции, усиленные местным же патриотическим союзом. Несмотря на то что в мае 1992 года Изетбегович заявил о формировании регулярной армии, до осени 1993 года, когда премьер-министром стал Силайджич, командование армии не было централизовано, а разнообразные бандитские группы никем не контролировались. Даже в ту пору, согласно оценке экспертной комиссии ООН, из 70 тысяч человек личного состава были вооружены только 44 тысячи⁵³.