Заветы Ильича. «Сим победиши» - Логинов Владлен Терентьевич. Страница 43
Товарищ Ленин не прибегал ни к риторической напыщенности, ни к каким-то жестам, но он обладал чрезвычайным обаянием… Я наблюдал многочисленную толпу и не видел ни одного человека, который бы двигался или кашлял в продолжение этих трех часов. Он увлек всю аудиторию» 360 361.
Итак, вопреки всем опасениям и самого Ленина, и его близких, «доклад прошел очень хорошо, и это, — пишет Мария Ильинична Ульянова, — сразу подняло его настроение. Владимир Ильич заявил после окончания заседания съезда, что надо куда-нибудь поехать отпраздновать этот успех, и мы отправились вместе с находившимся в Большом театре Н.И. Бухариным в “Метрополь”, где он жил тогда.
Владимир Ильич был очень весел и оживлен. Он с большим юмором принялся рассказывать нам о своей недолгой юридической практике в Самаре… Затем был вытребован т. Мануиль-ский, который славился своим умением рассказывать анекдоты и “изображать” товарищей. Мануильский был в этот вечер в ударе, и его слушатели хохотали до упаду. [Мария Ильинична не упомянула, что лучше всего он «изображал» именно Ленина — ВЛ.] Домой мы вернулись чуть не в 4 часа ночи» 362. А в полдень 24-го Ленин уезжает в Горки.
На следующий день он садится писать для продолжающегося съезда Советов «Наказ по вопросам хозяйственной работы». Главной задачей, которую должен поставить съезд, является «достижение в кратчайший срок» прочных успехов в снабжении крестьянства товарами, необходимыми «ддя подъема земледелия и улучшения жизни трудящейся массы крестьянства».
При этом необходимо, с одной стороны, более энергичное привлечение к «работе в данной области всех сколько-нибудь выдающихся сил из рядов беспартийных рабочих и крестьян», а с другой, представителей науки, техники, а также практиков, которые приобрели опыт в организации производства и торговли.
Наркомюсту предлагалось, осуществляя строжайший контроль за соблюдением законов «частниками», не допускать «ни малейшего стеснения их деятельности». А перед Нарком-фином ставилась задача добиваться сокращения эмиссии и восстановления «правильного денежного обращения на основе золотой валюты» 363.
В какой мере все это соответствовало представлениям самих крестьян об их нуждах? Для уяснения этого вопроса вечером 26 декабря Ленин приезжает из Горок в Москву на совещание беспартийных крестьян, собранное Калининым в здании правительства в Кремле. Повторилась та же история, что и ровно год назад во время VIII съезда Советов.
Владимир Ильич вошел в зал и, пристроившись в первом ряду, лицом к президиуму, вынул записную книжку. Сидевший рядом с ним костромской крестьянин И.Г. Гаврилов рассказывает, что Калинин в этот момент говорил о том, что центральная власть знает о тяжелом положении крестьян и делает все возможное для облегчения жизни деревни.
Гаврилов бросил Михаилу Ивановичу реплику: «“Уж больно ласково вы с нами обращаетесь, — не думаете ли и нас сделать коммунистами?..” Владимир Ильич, быстро повернувшись в мою сторону, дотронулся правой рукой и, пристально посмотрев на меня, сказал: “Не делайся, отец, не делайся коммунистом! Мы все время чистим партию от деланных коммунистов… Довольно и того, что являетесь все понимающими нас честными гражданами, и этого вполне достаточно для того, чтобы нам строить новую жизнь”».
Когда Калинин кончил, «посыпались бесконечные жалобы на действия местных властей. Каждый говорил о своем уезде, чуть ли не о своей деревне… Получился шум, как на волостном сходе. Владимир Ильич, не говоря ни слова, быстро писал. Казалось, что из этого беспорядочного говора он улавливал что-то для него очень важное… Через некоторое время Ильич снова обернулся в мою сторону и сказал: “Вот и тут шумят, — видно, что очень наболело на душе. Я в последнее время принялся изучать постановления волостных и уездных съездов. Надеюсь в них найти разгадку той задачи, которую не нахожу возможности решить ни по какой политической экономии”. И быстро отвернулся снова к своей записной книжке.
Так как мне показалось, что Владимир Ильич говорил, не обращаясь собственно ко мне, а как бы вслух думая, то я не посмел отозваться на его слова ни единым знаком»1.
После того, как делегаты хоть как-то выговорились и шум поутих, они все-таки настояли на том, чтобы Ленин выступил. Стенограмма этого выступления сохранилась. «…Я хочу сказать, — начал Владимир Ильич, — что вот теперь около половины девятого, мы можем до половины десятого и даже попозже здесь заняться… Давайте распределим время на те вопросы, которые представляют больше всего значения для вас. Мое дело здесь, как я понимаю, больше слушать и записывать…»
И все-таки ему пришлось опять коротко рассказать о мерах, принимаемых для оказания помощи голодающим, о важности успешного проведения весеннего сева, ответить на конкретные жалобы, связанные с гужевой повинностью крестьян и т. д.
А в конце он сказал: «Повторяю, что я все указания, которые здесь делаются, записываю и о каждом из них в соответственный наркомат или совнархоз напишу, для того чтобы можно было принять меры». И тут же добавил, что решено значительно увеличить число беспартийтлх крестьян в составе ВЦИК, чтобы они не только жаловались, но и сами боролись со всеми непорядками и злоупотреблениями на местах 364 365.
Когда совещание закончилось, Владимир Ильич успел переговорить с членом ВЦИК, сельским учителем из Тверской губернии Иваном Андреевичем Петрушкиным. Разговор был коротким: на прямой вопрос, поставленный Лениным, Петрушкин ответил, что меры, намеченные съездом Советов, полностью отвечают чаяниям крестьян.
В том, что Петрушкин не подыгрывал начальству — сомнений не было. Выступления на съезде самих крестьян сви-детельсгвовали о том, что новую политику Советской власти они не только приняли, но и по-своему осмыслили. Причем это касалось не только сугубо практических мер.
Весьма примечательным в этом отношении стало выступление делегата Московской губернии Головкина, седобородого старика в дубленом желтом полушубке и теплых катанках.
«Пережил я трех царей, — сказал Головкин, — и Александра Освободителя, и Александра Миротворца, и Николая Виноторговца, и говорю, что, слава богу, этих помазанников больше нет. Пока они были, я сидел за печкой с тараканами, ни земли, ни хлеба у меня не было, а теперь гляди, где я сижу — в президиуме Всероссийского съезда…
При старой разверстке я сам зарывал в землю хлеб, а теперь все держу открыто, не боюсь, так как продналог уплатил. Надо крестьянина больше удовлетворить, а он все даст своему государству. Крестьянство — это основа. Вот как в этом театре: стены — это крестьяне, крыша — рабочий, а окна и двери — интеллигенция. Подкопайте стены — рухнет все здание, сломается крыша, лопнут окна и двери. Погибнет крестьянин — все погибнет».
И еще Головкин сказал: «Наше советское хозяйство мы наладим обязательно. Построим мы скромно, честно, чисто, только не забывайте Карла Маркса. Дело это простое: вот у человека две руки, и он обязан одной работать для государства, а другой для себя, и тогда все пойдет очень хорошо благодаря новой экономической политике» 366.
Именно в эти дни Ленин реализует свою давнюю задумку — ввести крестьян, как тогда выражались — «от сохи», в состав руководства наркомата земледелия. Мысль об этом пришла Владимиру Ильичу еще в феврале, после встречи с Иваном Афанасьевичем Чекуновым. И то, что Чекунов, помимо землепашества, был когда-то трактирщиком и человеком глубоко верующим, нисколько не смущало Ленина. В октябре Иван Афанасьевич бьш введен в состав коллегии Наркомзема, стал присутствовать на заседаниях Госплана.