Заветы Ильича. «Сим победиши» - Логинов Владлен Терентьевич. Страница 89
При обсуждении во ВЦИКе проекта положения об учреждении прокурорского надзора Ленин сталкивается еще с одним вопросом, вызвавшим разногласия не только среди членов ВЦИК, но и в самом Политбюро.
В проекте, внесенном Наркомюстом 13 мая, в полном соответствии со всеми правовыми нормами, устанавливалось, что прокуроры на местах, минуя местные исполкомы, подчинены исключительно прокурору республики и обязаны опротестовывать любые решения местных властей с точки зрения их законности.
Но, поскольку среди членов ВЦИК преобладали упомянутые выше «должностные лица» центрального и местного аппаратов власти, члены комиссии ВЦИК забраковали данный проект, настаивая на «двойном подчинении» прокуроров, т. е. не только прокурору республики, но и руководству губерний. Члены Политбюро Каменев и Рыков согласились с ними 696.
20 мая Владимир Ильич направляет в Политбюро письмо «О “двойном” подчинении и законности». Он сразу обнажает замалчиваемую суть спора: «..Л прихожу к вывожу, — пишет он, — что защита “двойного” подчинения по отношению к прокуратуре и отнятие у нее права опротестовывать всякое решение местных властей не только неправильно принципиально, не только мешает основной нашей задаче неуклонного введения законности, но и выражает интересы и предрассудки местной бюрократии и местных влияний, т. е. худшего средостения между трудящимися и местной и центральной властью, а равно центральной властью РКП»1.
Что касается доводов оппонентов, будто «двойное» подчинение «есть законная борьба против бюрократического централизма, за необходимую самостоятельность мест и против высокомерного отношения центра к губисполкомам», то они совершенно несостоятельны.
«“Двойное” подчинение необходимо там, где надо уметь учитывать действительно существующую неизбежность различия. Земледелие в Калужской губернии, — поясняет Ленин, — не то, что в Казанской. То же относится ко всей промышленности. То же относится ко всему администрированию и управлению», где учет местных различий «является основой разумной работы». Иное дело прокурорский надзор. «Нет сомнений, что мы живем в море беззаконности и что местное влияние является одним из величайших, если не величайшим противником установления законности и культурности».
«Законность не может быть калужская и казанская, а должна быть единая всероссийская и даже единая для всей федерации Советских республик… Поэтому решение большинства комиссии ВЦИК не только представляет из себя величайшую принципиальную неправильность, не только ошибочно применяет принцип “двойного” подчинения, но и подрывает всякую работу по установлению законности и минимальной культурности» 697 698.
22 мая Политбюро большинством голосов приняло предложение Ленина и направило свое решение в комфракцию в ЦИК. Тем не менее и после этого фракция продолжала отстаивать «двойное» подчинение. 24 мая Политбюро вновь потребовало выполнения решения ЦК Но «местные влияния» оказались достаточно сильны, решение вопроса затянулось, и лишь 8 июля ВЦИК принял пункт 5 «Положения о прокурорском надзоре» в ленинской редакции 699.
Когда после XI съезда Ленин договаривался о поездке в отпуск на Кавказ, предполагалось, что она состоится в начале мая. Но шли дни, недели и становилось ясно, что по состоянию здоровья отправляться в столь далекое путешествие нереально.
Профессор Клемперер настаивал на том, чтобы до отъезда Ленину сделали операцию. Он предполагал, что головные боли, бессонница вполне могут быть вызваны хроническим отравлением свинцом от двух пуль, оставшихся после покушения 1918 года. 18 мая, после того, как из Германии прибыл профессор-хирург Ю. Борхардт, состоялся консилиум.
Профессор Розанов высказал сомнения относительно целесообразности операции. Но Фёрстер поддержал коллег, и Владимир Ильич, дабы устранить препятствия для поездки, согласился. «Ну, одну-то — сказал он Розанову, — давайте удалим, чтобы ко мне не приставали и чтобы никому не думалось»1.
22 апреля, в свой день рождения, он едет на 3-ю Миусскую улицу в Институт биологической физики, где, в связи с предстоящей операцией, ему делают рентгеновские снимки грудной клетки. Из института Ленин уехал не скоро. Встретив академика Петра Петровича Лазарева, с мнением которого очень считался, пошел осматривать институт. Разговор от биофизики быстро перекинулся на геофизику, речь пошла о Курской магнитной аномалии, и Владимир Ильич «уговорил Петра Петровича давать ему краткие рапортички… по любимой форме Ильича — что сделано, какие нужды» 700 701.
На следующий день, 23-го, Ленин поехал на Ходынку в Сол-датенковскую больницу, и в 12 часов профессор Борхардт, которому ассистировал Розанов, провел операцию по извлечению пули. Розанов «был уверен, что операция будет амбулаторная и Владимир Ильич через полчаса после операции поедет домой. Борхардт категорически запротестовал против этого и потребовал, чтобы больной остался в больнице хотя бы на сутки» 702.
Спорить с ним не стали, в женском корпусе отыскали изолированную палату (№ 44), где Ленин переночевал, сделал перевязку, а потом уехал домой. Самое время было отправиться на отдых. Вот только на Кавказ Владимир Ильич уже не рассчитывал…
В уже приводившемся письме от 17 апреля Владимир Ильич написал Серго Орджоникидзе, что желал бы, чтобы дом, в котором его намерены поселить, не протекал и отапливался. Тогда кавказские товарищи, видимо, посмеялись в усы. Ленин явно недооценил кавказского гостеприимства. Для Владимира Ильича в Боржоми готовили роскошный дворец в мавританском стиле в парке на берегу Куры, ранее принадлежавший наместнику Кавказа великому князю Михаилу Николаевичу, а затем его сыну великому князю Николаю Михайловичу1.
Ленину для отдыха только и не хватало «дворца в мавританском стиле». Он и так тяготился шикарным неоклассицизмом «Большого дома» в Горках. К тому же в подготовку «мавританского дворца» вовлекли такое количество людей, что о конспирации нечего было и думать. Так что, как и предполагал Владимир Ильич, с поездкой на Кавказ опять получился “анекдот”. И он предлагает Уншлихту телеграфировать на Урал, за подписью Дзержинского и Сталина, просьбу подыскать нормальное помещение, пригодное для лечения и отдыха около Екатеринбурга или Перми.
Уральцы ответили довольно быстро. В четырех верстах от Екатеринбурга есть прекрасное местечко Шарташ — сосновый лес, большое чистое озеро и вполне приличный домик, который можно быстро привести в порядок. Этот вариант Владимира Ильича вполне устраивал, и уральцам дали команду готовиться в приему гостей 703 704. 10 мая Ленин сообщает Орджоникидзе: «Я на Кавказ не еду. Будьте любезны, пока (все лето) для конспирации распространяйте осторожненько слух, что еду» 705.
Надо сказать, что всю вторую половину мая чувствовал себя Владимир Ильич неважно. 15 мая, прочитав письмо Кре-стинского о необходимости ленинской статьи для зарубежной прессы об организации кампании по оказанию России хозяйственной помощи, Ленин отвечает: «не могу по болезни». 18 мая приходит письмо от известнейшего экономиста Д. Кейнса. Он предлагает Ленину выступить со статьей в «Манчестер Гардиан». И Владимир Ильич опять отвечает, что просьбы выполнить не сможет, «так как болен» 706.