Полное собрание сочинений. Том 4. 1898 — апрель 1901 - Ленин (Ульянов) Владимир Ильич. Страница 22

«Еще более неожиданным» и «вполне неверным» объявляет также г. Булгаков положение Каутского, что «страны развитой арендной системы суть также страны с преобладанием крупного землевладения» (S. 88). Каутский говорит здесь о концентрации землевладения (при арендной системе) и концентрации ипотек (при системе собственного хозяйства землевладельцев), как об условии, облегчающем уничтожение частной поземельной собственности. По вопросу о концентрации землевладения, – продолжает Каутский, – нет такой статистики, «которая бы позволяла проследить соединение нескольких владений в одних руках», но «в общем можно принять», что увеличение числа аренды и площади арендованной земли идет рядом с концентрацией землевладения. «Страны развитой арендной системы суть также страны с преобладанием крупного землевладения». Ясно, что все это рассуждение Каутского только и относится к странам развитой арендной системы, а г. Булгаков ссылается на Восточную Пруссию, где он «надеется показать» рост аренды наряду с раздроблением крупного землевладения, и хочет этим отдельным примером опровергнуть Каутского! Напрасно только забывает г. Булгаков сообщить читателю, что Каутский сам указывает раздробление крупных имений и рост крестьянской аренды в Ост-Эльбии, выясняя при этом, как мы увидим ниже, настоящее значение этих процессов.

Концентрацию землевладения в странах ипотечной задолженности Каутский доказывает концентрацией ипотечных учреждений. Г-н Булгаков это находит недоказательным. «Легко может быть, – по его мнению, – что происходит деконцентрация капитала (путем акций) наряду с концентрацией кредитных учреждений». Ну, по этому вопросу мы уже не станем спорить с г. Булгаковым.

III

Рассмотрев основные черты феодального и капиталистического земледелия, Каутский переходит к вопросу о «крупном и мелком производстве» (гл. VI) в сельском хозяйстве. Эта глава – одна из лучших в книге Каутского. Он рассматривает здесь сначала «техническое превосходство крупного производства». Решая вопрос в пользу крупного производства, Каутский дает отнюдь не абстрактную формулу, игнорирующую гигантское разнообразие сельскохозяйственных отношений (как полагает в высшей степени неосновательно г. Булгаков), а, напротив, ясно и точно указывает на необходимость принимать во внимание это разнообразие для применения закона теории к практике. Превосходство крупного производства в земледелии над мелким неизбежно – «само собой разумеется» лишь «при прочих равных условиях» (S. 100. Курсив мой). Это во-первых. И в промышленности ведь закон превосходства крупного производства вовсе не так абсолютен и так прост, как иногда думают; и там лишь равенство «прочих условий» (далеко не всегда имеющее место в действительности) обеспечивает полную применимость закона. В земледелии же, которое отличается несравненно большей сложностью и разнообразием отношений, полная применимость закона о превосходстве крупного производства обставлена значительно более строгими условиями. Например, Каутский замечает очень метко, что на границе между крестьянским и маленьким помещичьим имением происходит «превращение количества в качество»: крупное крестьянское хозяйство может быть «если не технически, то экономически выше» мелкого помещичьего. Содержание научно-образованного управляющего (одно из важных преимуществ крупного производства) чересчур обременительно для мелкого поместья, а собственное заведование самого хозяина бывает часто лишь «юнкерским», но вовсе не научным. Во-вторых, превосходство крупного производства в земледелии имеет место лишь до известного предела. Каутский подробно исследует эти пределы в дальнейшем изложении. Само собой разумеется также, что эти пределы не одинаковы для различных отраслей сельского хозяйства и при различных общественно-экономических условиях. В-третьих, Каутский нисколько не игнорирует того, что «пока» есть и такие отрасли сельского хозяйства, в которых мелкое производство специалисты признают способным к конкуренции, например, огородничество, виноградарство, культура торговых растений и т. п. (S. 115). Но такие культуры имеют совершенно подчиненное значение по отношению к главным (entscheidenden) отраслям сельского хозяйства: производству зернового хлеба и скотоводству. Кроме того, «и в области огородной культуры и культуры винограда имеются уже достаточно успешные крупные производства» (S. 115). Поэтому «если говорить о сельском хозяйстве в общем и целом (im allgemeinen), то те отрасли его, в которых мелкое производство имеет превосходство над крупным, не приходится брать в расчет, и вполне можно сказать, что крупное производство имеет решительное превосходство над мелким» (S. 116).

Доказав техническое превосходство крупного производства в земледелии (более подробно аргументы Каутского мы изложим ниже, разбирая возражения г. Булгакова), Каутский задается вопросом: «что может противопоставить мелкое производство преимуществам крупного?» и отвечает: «большее прилежание и большую заботливость работника, который, в отличие от наемника, работает на себя самого, а затем такой низкий уровень потребностей мелкого самостоятельного земледельца, который оказывается даже ниже уровня сельского рабочего» (S. 106), – и целым рядом рельефных данных о положении крестьян во Франции, Англии и Германии Каутский ставит вне всякого сомнения факт «чрезмерного труда и недостаточного потребления в мелком производстве». Наконец, Каутский указывает на то, что превосходство крупного производства выражается также в стремлении сельских хозяев устраивать товарищества: «товарищеское производство есть крупное производство». Известно, как носятся с товариществами мелких земледельцев идеологи мещанства вообще и российские народники в частности (назовем хоть цитированную выше книгу г. Каблукова). Тем более значения приобретает поэтому превосходный анализ роли товариществ, данный Каутским. Товарищества мелких сельских хозяев являются, конечно, звеном экономического прогресса, но выражают они переход к капитализму (Fortschritt zum Kapitalismus), а вовсе не к коллективизму, как часто думают и утверждают (S. 118). Товарищества не ослабляют, а усиливают превосходство (Vorsprung) крупного производства в сельском хозяйстве над мелким, потому что крупные хозяева имеют больше возможности устраивать товарищества и больше пользуются этой возможностью. Что общинное, коллективистическое крупное производство выше капиталистического крупного производства, это Каутский признает – само собой разумеется – с полной решительностью. Он останавливается на опытах коллективного ведения земледелия, которые делались в Англии последователями Оуэна [74], на аналогичных общинах в Севе-ро-Американских Соединенных Штатах. Все эти эксперименты, – говорит Каутский, – неопровержимо доказывают, что коллективное ведение работниками крупного современного земледелия вполне возможно, но, чтобы эта возможность перешла в действительность, для этого необходим «целый ряд известных экономических, политических и интеллектуальных условий». Мелкому производителю (и ремесленнику, и крестьянину) мешает перейти к коллективному производству крайне слабое развитие солидарности, дисциплины, их изолированность, их «фанатизм собственников», констатируемый не только среди западноевропейских крестьян, но, – добавим от себя, – и среди русских «общинных» крестьян (вспомните А. Н. Энгельгардта и Гл. Успенского). «Нелепо ждать, – категорически заявляет Каутский, – чтобы крестьянин в современном обществе перешел к общинному производству» (S. 129). Таково чрезвычайно богатое содержание VI главы книги Каутского. Г-н Булгаков особенно недоволен этой главой. Каутский, – говорят нам, – повинен в «основном грехе» смешения различных понятий, «технические преимущества смешиваются с экономическими». Каутский «исходит из неверного предположения, будто более совершенный технически способ производства является более совершенным, т. е. более жизнеспособным и экономически». Это решительное суждение г-на Булгакова совершенно неосновательно, как, мы надеемся, убедился уже читатель из нашего изложения хода рассуждений Каутского. Нисколько не смешивая техники и экономики [75], Каутский поступает совершенно правильно, исследуя вопрос о соотношении крупного и мелкого производства в земледелии при прочих равных условиях в обстановке капиталистического хозяйства. В первой лее фразе первого параграфа VI главы Каутский точно указывает эту связь между высотой развития капитализма и степенью общеприменимости закона о превосходстве крупного земледелия: «Чем более капиталистическим становится сельское хозяйство, тем в больших размерах развивает оно качественную разницу между техникой мелкого и крупного производства» (S. 92). В докапиталистическом земледелии этой качественной разницы не было. Что же сказать о строгом назидании г-на Булгакова Каутскому: «На самом деле, вопрос должен быть поставлен так: какое значение в конкуренции крупного и мелкого производства, при данных социально-экономических условиях, могут иметь те или иные особенности каждой из этих форм производства?». Это – «поправка» совершенно такого же свойства, как и рассмотренная нами выше.