Брат номер один: Политическая биография Пол Пота - Чэндлер Дэвид П.. Страница 13

«Я искал подержанные книги, продававшиеся у букинистов на берегу Сены, старые книги, которые любил читать. Получая деньги по стипендии, я тратил их на оплату жилья и еду, так что для себя у меня оставалось всего лишь 20–25 франков. Но все равно у меня было много книг, которые я мог читать. К примеру, «Великая французская революция». Я ничего не понимал там, но все равно читал… Я начал как националист и патриот, а потом читал прогрессивные книги». [46]

Должно быть, Салот Сар изрядно поднаторел во французской литературе. Преподавая в конце 1950-х годов в Пномпене, он покорял студентов тем, что с легкостью цитировал наизусть стихотворения французских поэтов XIX века. Одним из его любимых авторов был Жан-Жак Руссо. Было бы любопытно узнать, какие еще писатели повлияли на образ мышления Сара, однако он никогда не говорил о них, за исключением беглого упоминания работ Мао Цзэдуна после смерти последнего. К 1952 году Сар большую часть новостей узнавал из газет, издававшихся Коммунистической партией Франции, — «Юманите», «Тетради по коммунизму» («Les Cahiers de Сотти-nisme») и т. п. Он также наверняка был знаком с работами Сталина, особенно с его широко разошедшейся «Историей Коммунистической партии Советского Союза». [47] В этой книге излагалась советская история и подчеркивалась важная роль Сталина, управлявшего партией и народом, но редко имевшего дело с простыми людьми. Занятно представить себе Салот Сара, продирающегося через напыщенные фразы при тусклом освещении и перенимающего взгляд на мир, в котором делался упор на конспирацию, силу, бдительность и секретность. Впрочем, было бы неверно на этом этапе усматривать в его деятельности предвестие будущего правления.

В 1951 году Салот Сар познакомился со своей первой женой Кхьё Поннари. Она приехала во Францию вместе с младшей сестрой Кхьё Тирит. Она собиралась изучать в Париже кхмерскую лингвистику, а ее сестра — английскую литературу. Во время Второй мировой войны их отец, судья, сбежал из Баттамбанга с одной камбоджийской принцессой, бросив жену, которой пришлось поднимать детей в одиночку. Предательство отца поселило в сердцах сестер непримиримую ненависть к распущенной камбоджийской знати. В любом случае обе они получили степень бакалавров в Лицее Сисовата. Для камбоджийской женщины того времени это было редкое достижение. Еще до прибытия в Париж Поннари начала преподавать и добилась заметных успехов в карьере. Тирит обручилась с Иенг Сари, когда оба еще учились в Камбодже; свадьба состоялась летом 1951 года в мэрии пятнадцатого округа. Есть соблазн датировать начало романа между Саром и Поннари временем их пребывания в Париже, однако это невозможно подтвердить. [48]

Вскоре после приезда во Францию Иенг Сари и Рат Самоён растормошили Ваннсака и других камбоджийцев и привлекли их в формирующиеся политические группировки. К началу 1951 года несколько молодых кхмеров начали встречаться на квартире Ваннсака для обсуждения марксистских работ. Какое-то время этими дискуссиями руководили Сари либо Самоён. Кто-то из участников обсуждений являлся членом Коммунистической партии Франции, кто-то влился в ее ряды позднее. Остальные участники — наподобие Ваннсака и Салот Сара — приходили сюда потому, что дружили с радикалами. Время от времени на эти встречи заглядывали и другие студенты. Пьер Брошо, являвшийся членом КПФ в 1950-е годы и знавший многих камбоджийцев из университетского городка, назвал эти дискуссионные группы «внешним кругом» коммунистической деятельности — то есть деятельности, одобренной партией и находившейся под ее надзором, но доступной для тех, кто не был членом самой партии. По мнению Мей Манна, принимавшего участие в этих дискуссиях, «Марксистский кружок тайно контролировал студенческое движение изнутри. Но и сам изнутри находился под надзором… членов Коммунистической партии. Они скрывали свою принадлежность к КП, чтобы защититься от преследований камбоджийского правительства, а также для соблюдения партийной традиции». [49]

Среди посещавших квартирные собрания были Сьен Ан, Юн Соёрн, Хоу Йоун, Чи Ким Ан, Тиоунн Мумм и Туч Фоён. Все они уже тогда либо впоследствии стали членами Коммунистической партии Франции. Все они, за исключением Тиоунн Мумма и Мей Манна, во времена Демократической Кампучии будут казнены как предатели. Ваннсак вспомнил обсуждение таких работ, как «Национальный вопрос» Сталина, «Об империализме» Ленина и «Капитал» Маркса. Сами произведения или отрывки из них читались на французском языке. В процессе дискуссий французский смешивался с кхмерским, когда молодые люди изо всех сил старались найти аналоги европейским политическим терминам в своем родном языке. [50]

Непонятно, кем задавались темы для обсуждения — КПФ либо членами группы. Многих иностранных коммунистов и сочувствующих коммунизму, проживавших во Франции, партия разделила на языковые группы, которые можно было привлекать к демонстрациям и прикреплять к небольшим дискуссионным кружкам. Члены партии, в свою очередь, были разбиты на ячейки по три человека в каждой для участия в дискуссиях, демонстрациях, подписания петиций, продажи партийной литературы и т. п. «Индокитайская» группа в основном состояла из студентов, квартировавших в индокитайском корпусе университетского городка. Обычно они говорили по-французски. Несмотря на то, что в ячейки Коммунистической партии могли входить и вьетнамцы, и камбоджийцы, дискуссионные группы на квартире Ваннсака ограничивались кхмерами.

Воспоминания о поведении Салот Сара на этих собраниях противоречивы. В нескольких интервью, записанных в 1980-х годах, когда в Пол Поте узнали Салот Сара, Кенг Ваннсак говорил, что Сар посещал собрания нерегулярно, держался в тени и мало чем впечатлил своих товарищей. Однако в 1975–1976 годах, до того, как было установлено, что Пол Пот — это Салот Сар, какой-то не назвавший своего имени человек побеседовал с журналистом Франсуа Дебре. Он утверждал, что Салот Сар «был самым умным, самым убежденным, самым непримиримым. Именно он оживлял споры и оказывал наибольшее влияние на новичков». Аноним даже процитировал Салот Сара: «Без сплоченной и управляемой твердой рукой Партии невозможно применить никакую теорию, и враги социализма воспользуются этой возможностью, чтобы захватить руководство». Подобную идею Сар вполне мог вычитать в сталинской «Истории КПСС». По словам собеседника Дебре, Сар якобы закончил свое высказывание следующим образом: «Я буду руководить революционной организацией; я стану ее генеральным секретарем, у меня на руках будут досье, я стану контролировать министров и смотреть, чтобы они не отходили от линии, установленной центральным комитетом в интересах народа». [51]

Когда Дебре писал свою книгу, ни он, ни его информатор еще не знали, кто скрывался под именем Пол Пота. Неизвестный считал Пол Пота Рат Самоёном. Учитывая, что все предсказания Сара сбылись и принимая во внимание сохранившуюся у него на всю жизнь любовь к маскировке, последняя цитата, если она точна, оказывается необычайно разоблачительной. Слова, брошенные сгоряча в пылу спора помогают объяснить довольно длительную пассивность Сара, равно как и большую часть его поступков в апреле 1976 года, когда он стал премьер-министром Демократической Кампучии. Хотя в его выдвижении не было ничего неизбежного, записанные Дебре свидетельства предполагают, что все совершенное Саром было продумано еще в начале 1950-х. Кроме того, Сар рассматривал коммунизм как набор методов, которые позволят членам партии добиться независимости для страны.

В 1951–1952 годах на камбоджийских радикалов в Париже оказывали влияние события во Франции, Камбодже, Вьетнаме, Китае и Корее. В Камбодже демократы готовились к избирательной кампании. Сон Нгок Тань по-прежнему жил в ссылке в провинциальном городе Пуатье, и многие камбоджийские студенты в Париже надеялись на то, что он сможет вернуться домой и привести демократов к победе. Молодежь также взволновал нараставший внутри заграничной камбоджийской общины разлад между радикалами и консерваторами. К середине 1951 года Тиоунн Мумм и многие другие кхмеры стали коммунистами и пришли к тому, что начали рассматривать борьбу за независимость Камбоджи в свете идей марксизма-ленинизма. В августе 1951 года Мумм и больше десяти других студентов из группы по изучению марксизма съездили в Восточный Берлин на Международный конгресс молодежи, организованный при поддержке Советского Союза. Конгресс посетило более ста тысяч делегатов со всего мира. В возбуждающей и тщательно срежиссированной атмосфере Конгресса камбоджийцы впервые узнали о сопротивлении кхмерских коммунистов и недавно созданной Кхмерской Народно-революционной партии. Взволнованный Тиоунн Мумм вернулся в Париж со знаменем камбоджийских коммунистов (пять желтых цветов на красном поле). Этот флаг камбоджийским студентам передала на Конгрессе делегация Вьетминя. [52]