Кризис либерализма - Рормозер Гюнтер. Страница 33

Как либерал он предлагает нечто вроде нового "общественного договора", по которому все общественные группы и индивиды нашли бы новые общности и могли бы заново сформировать общество, а именно на принципах плюрализма, либерализма, осуществления гражданских прав и равенства шансов для всех. Глядя на нынешнюю историческую ситуацию, идея переустройства общества на основе нового договора может показаться и в самом деле чудесной мыслью. К сожалению, однако это всего лишь типичная процессорская идея, до которой можно додуматься только будучи, к примеру, деканом в Оксфорде. С какими духовными силами сплотил и обновил бы либерализм общество, и без того переживающее распад и раздробленность, даже и представить себе невозможно.

После опыта тоталитарного Третьего рейха представители обеих христианских церквей решили представлять христианскую истину вместе, единой партией. Большинство немцев поняло, что немыслимые преступления, организованное уничтожение миллионов людей были следствием дехристианизации немецкого народа. Политическое объединение представителей обеих церквей было продиктовано общим желанием, чтобы ничего подобного в Германии никогда более не говорилось. Однако сегодня мы видим, что к процессу дехристианизации в ФРГ партия ХДС приспособилась и борьбу с ним давно прекратила. Впрочем, она и не знала, как вести эту борьбу. Духовная ориентация была заменена принципом прагматизма.

Деятельность партии при всех обстоятельствах подчинялась цели прихода к власти или сохранения ее как можно дольше, если власть уже завоевана. У избирателей возникает тогда впечатление, что перед ними какие-то картели по удержанию власти, существующие на деньги налогоплательщиков. Партии не участвуют в формировани политической воли общества, как это и предусмотрено конституцией, они оккупировали и монополизировали все средства массовой информации. Но даже при такой прагматической позиции партиям нужен какой-то источник ориентации, если они хотят удержать или завоевать власть.

Они нашли этот источник в демоскопии, в опросах общественного мнения, отказавшись от духовного осмысления исторической ситуации. Программатика партий постоянно приспосабливается к колебаниям курса "смены ценностей". Партии не в состоянии политически осмыслить новое положение. Единственное, что их интересует и что на них оказывает впечатление, это итоги выборов.

Если в Германии не появится разумная консервативная партия, способная действовать на уровне исторических задач, то реакцией на неспособность существующих партий к убедительной политике будет возникновение правоэкстремистских и даже фашистских движений. Официальные партии с их старыми методами неспособны повернуть правый потенциал в какое-то приемлемое русло и разумным образом интегрировать правых избирателей в демократическую систему. Это могли бы сделать в нынешней ситуации в Германии только разумные консерваторы, которые настоятельно нужны нам, чтобы спектр политических партий в стране стал действительно представительным.

Опасность состоит в том, что в ХДС есть ряд "либеральных" деятелей, которые постоянно пытаются загнать консерваторов в угол, объявив их неонацистами или фашистами. Партии ХДС следовало бы вспомнить о том, как еще в начале 80-х годов ее саму обвиняли в том, будто она является наследницей НСДАП в форме буржуазной партии. В соответствии с марксистскими представлениями о фашизме ХДС подвергалась нападкам, будто она представительница военно-промышленного комплекса империализма.

Террористы восприняли эту теорию тогда всерьез и убили ряд видных государственных чиновников и крупных предпринимателей как "типичных представителей капитализма". ХДС должна была бы извлечь уроки из этого опыта, что значит выталкивать кого-то из общества.

Самое опасное для нашего правового государства - это преследование за убеждения, террор по отношению к инакомыслящим, какие бы формы он ни принимал. По этой причине я был в свое время против запрета на профессии, против того, что коммунистам не разрешалось быть на государственной службе. Это противоречит принципу правового государства.

Правовое государство может реагировать только на определенное поведение человека, на фактическое нарушение закона, но не на убеждения человека. В этом сущность правового государства: каждый вправе мыслить свободно, государство защищает его право на полную свободу убеждений и их публичное высказывание. Одно из худших явлений нашей политической жизни выражается в анонимном, скрытом давлении на убеждения людей, в результате чего страна потеряла много значительных политических дарований, и все потому лишь, что мы не в силах были вынести другой образ мыслей, не соответствующий заданным нормам. Роза Люксембург верно определила суть демократической свободы: "Свобода всегда есть свобода инакомыслящего".

Опыт двадцатых годов говорит о том, что при последовательном и радикальном самоосуществлении либерализм уничтожает себя. Аналогия между ФРГ и Веймарской республикой состоит в том, что и та, и другая подтверждают данный вывод. Мы и сегодня имеем дело с таким либерализмом, который притязает на тотальность и начинает разрушать условия своего собственного существования. Следующий раздел книги посвящен расширяющемуся кризису правового государства в ФРГ.

Кризис правового государства

В ФРГ, как и в Веймарской республике, существует глубоко позитивистское понимание правового государства. За право принимают все, что объявляется как таковое законодателем после выполнения им определенных процедур. Однако, как мы знаем, именно из-за такого позитивистского понимания права и погибла Веймарская республика. Поэтому после 1945 г. была предпринята попытка принять какую-то нравственную идею или нравственную субстанцию права, с учетом опыта отрицания права в период национал-социализма.

Принципиальную опасность для правового государства представляет оправдание практики абортов, когда закрывают глаза на то, что фактически происходит убийство человека. Речь идет не о "ценностях", а именно о человеческой жизни. Принимать такую позицию, будто решение по данному поводу является исключительно личным делом женщины, значит действовать, по сути, в духе социалистического, коммунистического, атеистического государства.

Нейтральная позиция евангелической церкви в ФРГ в данном вопросе оправдывается тем, будто бы эта церковь может согласиться только с такими правовыми решениями и этическими нормами, которые соответствуют плюрализму общества. Между тем убийство неродившегося ребенка совершенно очевидно противоречит христианским заповедям и принципам. У нас обсуждают пути сокращения численности абортов и социальные программы, предназначенные для соответствующей помощи, опять-таки обходя стороной суть проблемы, что речь идет в каждом отдельном случае об убийстве человека.

Количество убитых ничего не меняет в правовой и моральной оценке самого явления. Столь ж безнравственной аргументацией является, к примеру, пересчет или какой-то "перезачет" числа жертв нацистского режима при сравнениях с количеством жертв в других преступлениях. Для моральной и правовой оценки совершенно достаточен факт убийства одного-единственного человека, беспомощного предотвратить то, что он будет умерщвлен.

Ставить вопрос об абортах таким образом, что лучше всего было бы воспрепятствовать этой практике угрозой наказания или принятием соответствующих социальных мер, значит подходить к данному вопросу чисто прагматически. Между тем речь идет о важном принципе, об отношении в обществе к праву. Общество достигло такой точки, когда уже невозможен стал консенсус по поводу того, почему убийство человеческой жизни недопустимо в принципе. Вопрос о жизни и смерти не получает уже однозначного ответа, коли он ставится в зависимость от конкретных обстоятельств.

Если государство ставит наказание также и других противоправных действий в зависимость от действенности наказания, это означает самоликвидацию государства. В ФРГ ежегодно совершается пять миллионов преступлений, численность их имеет тенденцию к возрастанию. И если процент убийств достигает определенного уровня, то, следуя логике сторонников прагматического подхода к наказанию (эффективно ли оно), нужно было бы вообще отменить наказание за убийство. В наших городах становится все больше районов, где полиция вынуждена отказаться от розыска преступников. И если так будет продолжаться, люди вернутся к "естественному состоянию".