Спецкоманда SEAL. Абордаж - Дуглас Кейт. Страница 51
Только после этого Мёрдок смог заняться пленным. Он осклабился в зловещей усмешке: белые зубы на черном лице, как показывает опыт, гнетуще действуют на психику пленных.
— Равст бегвид! — прорычал он, прежде чем перейти на английский. — Говори правду! Сколько с тобой людей?
— Четыре... и... да, четырнадцать, — признался лежавший. Золотые нашивки на воротнике такой же формы оливкового цвета, что и на остальных, выдавали в нем полковника Пасдарана. Повезло, если только удастся его разговорить. — Четырнадцать, не считая меня. Вы уже часть убили...
— Мак! — проговорил Мёрдок в миниатюрный микрофон, приклеенный к щеке. — На борту всего пятнадцать танго, — подняв руку, он надвинул на глаза очки ночного видения и осмотрел комнату. — У меня пять трупов и один пленный.
— У меня три трупа, — ответил Маккензи. С тремя снятыми на верхней палубе всего было двенадцать.
Оставалось трое.
Мёрдок щелкнул тумблером «Моторолы».
— Прикрытие, Прикрытие, говорит Простыня, — вызвал он. — У нас потерялось трое танго...
00.02 (21.02 по Гринвичу)
Борт вертолета ЮЭйч-1.
Индийский океан, в 230 милях к юго-востоку от Масиры.
— Будь спок, — произнес Мэджик Браун, прижимаясь глазом к окуляру ночного прицела.
— Простыня, вас понял, — пробурчал в микрофон Николсон. — Мэджик уже ведет одного.
Они находились у открытого правого люка вертолета ЮЭЙч-1 «Ирокез», который держался на высоте восьмидесяти футов, чуть опережая «Белугу». Николсон подсвечивал цель ручным инфракрасным прожектором, а Браун целился из Ml Эй 1 — модифицированной снайперской винтовки М14.
Со своего места Мэджик видел почти всю палубу «Белуги» с лежащими на ней трупами иранцев. Два пустых БНСа двигались за яхтой на буксире, третий — с «Золотым» отделением шел следом. Из иллюминатора по левому борту «Белуги» высунулся человек. Он уже высвободил руки и отчаянно протискивался наружу. Оба Котика несколько секунд пристально наблюдали за ним.
— Ну же, детка, — негромко приговаривал Мэджик. — Глянь-ка на папочку...
— Вряд ли это штатский, — сказал Николсон. — Ага, вон оружие!
— Вижу, — ответил Мэджик.
Человек уже вылез на палубу; через иллюминатор ему передали что-то, похожее на штурмовую винтовку Г-3. И все же не исключено, что это один из заложников, пытающийся бежать из каюты с захваченным оружием. В серо-зеленых тонах инфракрасного прицела трудно определить, в форме он или нет.
Неожиданно он повернулся и посмотрел прямо в прицел Мэджика так, что тот смог разглядеть лицо. Определенно, он не с «Белуги», ведь Котики изучили на «Нассау» лица всех пассажиров и команды яхты. Плавно, ласкающим движением Браун нажал на спуск. Выстрел — и запрокинутое к вертолету лицо исчезло.
— Готов, — сказал Николсон. — Удачный выстрел, Мэджик.
— Один, — откликнулся тот. — А где же двое оставшихся ублюдков?
00.02 (21.02 по Гринвичу)
Яхта «Белуга».
Индийский океан, в 230 милях к юго-востоку от Масиры.
Маккензи сделал знак рукой сначала Хиггинсу с Эллсуортом, потом Роселли с Гарсией. «Вы двое — туда, вы — туда!» Док Эллсуорт кивнул и нырнул, подняв пистолет, в первую дверь. Конечно, «Белуга» относилась к яхтам класса «люкс», но тем не менее коридор ее был узковат, особенно если учесть забивших его шестерых Котиков, да и тела трех убитых иранцев не делали его просторнее.
В коридор выходило несколько дверей. Большая передняя каюта напротив салона принадлежала владельцу яхты. Дверь была распахнута — отсюда на нижнюю палубу врывалась носовая штурмовая группа Маккензи. Еще четыре каюты располагались попарно по обе стороны коридора, который ближе к носу переходил в трап, ведущий на нижнюю палубу, — там находились кубрики экипажа, кладовые и машинное отделение.
Две открытые каюты пустовали — одна из них служила радиорубкой, вторая, судя по всему, спальней для иранцев. Двери двух дальних кают были заперты. Маккензи знаками отдал последние распоряжения. Док и Профессор заняли позицию у левой двери, Гарсия и Роселли — у правой. Только что Николсон сообщил по радио об убитом на палубе и предупредил, что еще один танго, возможно, находится в каюте по правому борту.
Пугач и Проф обеспечивали прорыв, поэтому вместо пистолетов держали в руках дробовики. Два оглушительных в узком пространстве коридора выстрела слились в один. Тонкие фанерные двери кают проектировались скорее для создания иллюзии изолированности, не более. Картечь разнесла их вместе с замками в щепы.
Роселли нырнул в правую каюту, сжимая свой «смит и вессон» обеими руками; луч лазера плясал в темном помещении смертоносной рапирой. В дальнем углу, у открытого иллюминатора стоял иранец, нацелив на дверь Г-3.
Выстрел дробовика, град щепок и прочих обломков заставил его отвернуться, и это спасло Роселли — тот открыл огонь с секундной задержкой. За эту секунду Роселли упер красную точку лазера в грудь иранцу, и в ту же самую секунду один из двух других находившихся в каюте мужчин — долговязый человек в легкой куртке-сафари — бросился к двери.
Роселли не стрелял: заложник оказался как раз между ним и иранцем. И тут огонь открыл солдат. Очередь, предназначавшаяся Роселли, ударила в потолок, перегородку и в спину заложника. Тот упал, и вот тогда Роселли всадил в иранца одну за другой три пули, отшвырнувшие того к иллюминатору.
Док ворвался в противоположную каюту почти одновременно с тучей щепок от разнесенной выстрелом Хиггинса двери. В каюте находился только один иранец — он стоял, прикрываясь высокой блондинкой в синих слаксах и топике. Левой рукой он с такой силой сжимал ее горло, что та не могла даже крикнуть, беспомощно пытаясь разжать тонкими пальцами его стальную хватку; «Кольт» в правой руке прижимался дулом к ее виску.
— Аслехетандра бияндавзид! — срывающимся от страха голосом крикнул он. — Гуси конид ва илав мизанам!
За точность перевода Эллсуорт не ручался — фарси он не знал, не считая нескольких заученных фраз сугубо утилитарного характера. Однако смысл до него дошел. Что-то вроде «брось оружие, иначе стреляю!» Фраза в духе Дикого Запада.
— Полегче, дружок, — произнес Эллсуорт, шаря глазами по маленькой каюте. На единственной кушетке сидели, прижавшись друг к дружке, еще две женщины. — Тебя никто не тронет. Азьяти бех шомав намиразад!
Выражение видимой Эллсуорту части лица иранца сменилось с отчаяния до полного обалдения. Пистолет у виска блондинки не шелохнулся, но сквозь пышную гриву ее волос проглядывалось теперь полголовы бандита. Док изменил прицел всего на долю градуса, и красная точка лазерного прицела уперлась прямо в лицо бедолаги. Иранец дернулся, возможно, от слепящего луча, попытаясь получше спрятаться за девицу. Док еще подвинул лазерный луч — теперь он ударил в ее волосы.
— Таслим Шавид! Сдавайся!
— Э?
Док нажал на спуск — пистолет фыркнул, выплюнув пулю сквозь волосы блондинки точно в левый глаз иранца. Солдат опрокинулся на спину и упал прямо на кушетку к двум женщинам. Блондинка застыла, зажмурясь и визжа на предельной громкости.
— Черт, — сокрушенно произнес Док. — Я и не думал, что у меня так плохо с произношением...
Блондинка замолчала, открыла глаза и, разглядев своего спасителя, завизжала снова.
— Все в порядке, — произнес он громче. — Все в порядке! Мы американцы.
— Американцы! — одна из женщин, сидевших на кушетке, бросилась к нему и схватила за руку. — Слава Богу. Американцы!
Две другие, немного придя в себя, присоединились к ней, окружив Дока.
— Левая каюта — чисто! — доложил он, отбиваясь от женщин. — Убрал одного танго.
— У меня тоже один танго снят, — сообщил на том же канале Роселли. — И один заложник. Док, ты нам здесь нужен!
— Иду, Клинок, — чтобы выбраться из каюты, Доку пришлось растолкать женщин. — Все в порядке! Спокойно, леди! Мы вас скоро отсюда вытащим.
Грохот вертолета приблизился к яхте.