Газета "Своими Именами" №1 от 04.01.2011 - Автор неизвестен. Страница 34
- Право? – с вопросительным знаком. Моцарт не только удивлен, но и показывает, не слишком ли высоко хватил Сальери, сравнивая его с богом? Ведь Моцарт был человек глубоко верующий и богу посвящал самые вдохновенные искренние произведения, обращаясь к нему, как к спасителю и защитнику, как верный его служитель.
Третья фраза: «Может быть…». Что она означала? Уж, конечно же, не согласие с мнением Сальери, что Моцарт – бог.
Что хотел сказать Моцарт? – осталось тайной Моцарта и Пушкина. Моцарт замолчал неожиданно. Замолчал, возможно, от страшной догадки, которую нельзя было прямо высказать Сальери. Несомненно, в момент появления Моцарта в комнате Сальери, во время его тяжкого размышления о несправедливости судьбы, Моцарт должен был услышать конец монолога с упоминанием его имени. Но в тот момент он не обратил внимания на этот факт, так как был целиком поглощен мыслями о музыке, которую принес. Теперь же неожиданное молчание Моцарта было началом поступившего в сознание сигнала о фальши в отношениях к нему Сальери. Тревожное страшное открытие о намерении убрать со своего пути мешающего ему гения. Однако, подчиняясь воле судьбы, Моцарт ничего не делает для предотвращения рокового исхода и приходит в трактир на обед с Сальери.
Моцарт посмурнен, молчит и хмурится. Он понимает, что роковой момент настал. Событие должно свершиться. Моцарт это чувствует через ощущение присутствия Черного человека. «Мне кажется, он с нами сам–третей сидит». При этом намерение Сальери и призрак Черного человека олицетворяют для него единое целое – рок, судьбу, которую нельзя преодолеть. И Моцарт вступает в последний поединок с судьбой, имея в арсенале средств борьбы только то, что имел и ценил всю свою жизнь – любовь к искусству, единственному и бесспорному мерилу нравственных ценностей. Ему нужно ещё раз проверить страшную догадку о намерении Сальери отравить его. При этом он пытается в разговоре навести Сальери на способность к пониманию, отрезвлению от безумного намерения в совершении преступления. Он хочет утвердиться в понимании мотивов, побуждающих к тому Сальери. Вопрос гениальности? Вот возможный источник скрываемой нетерпимости.
Моцарт и тут не кривит душой и не признает гениальность Сальери, о чём свидетельствует его здоровая оценка оперы Сальери «Тарар», как «…вещь славную. Там есть один мотив…». Помилуйте, разве такой оценки достаточно для определения гениальности? Конечно, нет. И только насмерть зашоренный и упёртый в своих достоинствах Сальери не может этого понять, он по-прежнему причисляет себя к гениям, в чем убеждается Моцарт.
И он делает последнюю попытку привести в чувство одержимого необходимостью «исполнить тяжкий долг» Сальери. «Он же гений, как ты да я. А гений и злодейство – Две вещи несовместные».
При этом, чтобы заострить внимание Сальери, отвлечь его, он задает вопрос:«Не правда ли?» Но мозг Сальери недоступен для понимания простых истин. Моцарт выпивает стакан с ядом с последними, такими человечески простыми словами: «за искренний союз…двух сыновей гармонии», всё ещё не веря в то, что Сальери решился на преступление. Но когда Сальери закричал: «Постой, постой, постой. Ты выпил… без меня?» - Моцарт понял, что яд он выпил, и всего лишь бросает салфетку на стол, этим прекращая жуткий спектакль. Злодейство свершилось, но даже в этот страшный роковой момент Моцарт проявляет редкое мужество и присутствие духа, погружаясь в звуки Реквиема.
Таков по-человечески простой и великий образ Моцарта, созданный Пушкиным. И чем дальше человечество вникает в творчество двух гениев, тем всё новые тайны будет открывать для себя. Пушкин написал маленькую трагедию «Моцарт и Сальери» за два–три дня. Но замысел о создании этого произведения возник ещё в 1826 году. Тогда в музыкальных кругах, газетах, журналах шли разговоры о загадочной смерти Моцарта. Доктор медицины Дитер Корнер, изучавший материалы о смерти композитора, заметил: «Поэт знал много, быть может, слишком много».
В самом деле остаётся лишь гадать, что мог слышать Пушкин, завсегдатай салона австрийского посла в Петербурге графа Фикельмона, из «первых уст» человека, самого осведомленного в этой взбудоражившей всех истории.
За те тяжелые страдания, невзгоды, непонимание, нищету, на которые обрекли современники Моцарта, растаптывая всё, что превышает уровень понимания и превосходит их интеллект, они не понесли никакой кары на земле. Возможно, это случится на небе? Мысли человеческие часто обращаются к небу. В космос. Это он посылает многочисленным обитателям планеты, как части Вселенной, напоминание о том, что мы сами по себе существуем не для осуществления низменных желаний и потребностей. Напоминание о том, что надо иногда останавливаться, чтобы задуматься о смысле бытия, которое для каждого из нас имеет свой конец. Сигнал из Космоса – это музыка В.А. Моцарта, которая будет звучать вечно, пока существует Вселенная.
Неразгаданная тайна В.А. Моцарта будет приближаться к разгадке на протяжении времени существования всех миров, потому что музыкой В.А. Моцарта с нами говорит вечность. И сам В.А. Моцарт – посланец вечности, посетивший планету Земля для того, чтобы испить чашу человеческих страданий и, страдая, вознести силу человеческого духа в глубины Вселенной. Музыка Моцарта связывает невидимой нитью разума народы, века, миры. В назидание человечеству мощь воздействия музыки гения не угасает, а из века в век набирает силу и влияние в противовес безудержному размаху сил растления, алчности, преступности, бесчеловечности.
О вечный луч света!
Проникающий в самые глухие закоулки души,
Возвращающий к жизни обессилевший разум,
И имя тебе – Моцарт!
О.В. ТЕТЕРИНА
ТЕНИ ЗАБЫТЫХ ПРЕДКОВ
Лев Прозоров. «Варяжская Русь». Изд-во «Эксмо», изд-во «Яуза», 2010 г.
Когда говорят о забытых цивилизациях, обычно приходят на память Атлантида и Лемурия, Гиперборея и Му. Или растоптанные конкистадорами империи инков и майя. Или затерявшиеся во мраке тысячелетий державы этрусков и шумеров.
Словом, нечто фантастически-экзотическое и «страшно далёкое».
Трудно вообразить, что мы забыли (!!!) цивилизацию, процветавшую в сердце Европы и угасшую в обозримом прошлом – в двенадцатом веке нашей эры. А ведь эта цивилизация не исчезла, оставив после себя лишь полуразрушенные храмы да смутные упоминания в легендах. О ней можно прочесть в русских летописях и западноевропейских хрониках. Язык, кровь и культуру её народа наследуют англичане и голландцы, немцы и датчане, поляки и латыши – и русские.
Однако в нашей стране об этой цивилизации знают немногие.
«Варяжская Русь». Так называется недавно вышедшая в свет книга Льва Прозорова – историка, мыслителя, публициста и литератора. Автора книг «Кавказский рубеж», «Богатырская Русь», «Язычники крещёной Руси», «Боги и касты языческой Руси» – книг, открывших многим «нехрестоматийные» подробности древней истории нашей страны. (Не то чтобы эти подробности были неизвестны – просто образовательная, научно-популярная и художественная литература последних десятилетий обходила эти вопросы стороной.) Автора героической саги «Евпатий Коловрат» и бестселлера «Святослав Хоробре».
Новая же книга посвящена балтийским славянам – летописным варягам.
Пять тысяч лет назад в Южной Прибалтике зародилась так называемая «культура боевых топоров». «Боевые Топоры» были и первонасельниками Русской равнины. Увы, этот народ, постигший непростое искусство шлифовки камня, научившийся выплавлять бронзу, приручивший животных и предположительно приступивший к земледелию, письменных памятников не оставил. Поэтому можно лишь гадать, были ли «Боевые Топоры» (а также сменившие их народы лужицкой и пшеворской культур) предками всех индоевропейцев или – общими предками германцев, балтов и славян.