Исав и Иаков: Судьба развития в России и мире. Том 1 - Кургинян Сергей Ервандович. Страница 27

Итак, «болезненные, противоречивые события последних двух десятилетий»… Последних двух десятилетий… Неслабо? Два последних десятилетия (условно — с 1988 по 2008 год) рассматриваются как единое целое, причем болезненно противоречивое целое. Обратите внимание — речь здесь идет явным образом не о проклятых десятилетиях коммунистического абсурда. Хотя бы потому, что этих десятилетий не два, а больше. Да и вообще речь явно о другом. О двух последних десятилетиях. Но сказать о двух последних десятилетиях можно только если ввести в разряд «болезненно противоречивых» лет весь путинский период…

Скептик воскликнет: «Ах, опять это чтение между строк!»

Во-первых, не между строк.

А во-вторых, любую политическую речь читают именно таким образом. Если, конечно, в ней хотят что-то понять. А не дежурно умилиться или дежурно же высказать свое «фе».

А в-третьих, я отнюдь не собираюсь ограничивать свой анализ подобными собственно политическими частностями.

Обычный политический смысл важен для меня лишь постольку, поскольку он позволяет осуществить полномасштабную герменевтику всех неочевидных сюжетов, связанных с появившейся вдруг на свет божий темой развития.

Есть ли в приведенном мною выше тексте другой — более масштабный — смысл? Безусловно! Эмоциональный, а в общем-то, и экзистенциальный смысл приведенного мною текста очевиден.

Прежде всего, в тексте зафиксировано, что последние два десятилетия — это эпоха с сильным привкусом негатива.

Кроме того, указано, что негатив этот не исчерпывает содержание данного отрезка времени. И потому к эпитету «болезненные» добавлен эпитет «противоречивые». Иначе было бы сказано просто «болезненные». Или «мрачные и болезненные», мало ли как еще. Но эпитет «болезненные» перекрывает эпитет «противоречивые». Да и «противоречивые» при такой склейке читается как «плохие».

Итак, эти десятилетия для автора рассматриваемого мною предвыборного выступления оправданно плохие. А для меня — неоправданно плохие. Но чем же оправдывает их негатив автор?

Тем, что эти плохие десятилетия сформировали некое благо — гражданское общество. Я-то ничего подобного не вижу. По мне, так криминалитет полностью съел это самое гражданское общество. Но меня сейчас должно интересовать прежде всего мнение автора. И, что еще важнее, экзистенциальный, эмоциональный и, по возможности, философский смысл, который автор в свое предвыборное высказывание закладывает. Есть ли такой смысл? Да, безусловно! И он, как мне кажется, достаточно очевиден. «Зима тревоги нашей позади. К нам с солнцем Йорка лето возвратилось» (Шекспир). Болезненность — позади, в прошлых десятилетиях. Впереди — освобожденное от болезненности гражданское общество.

Да, говорит автор, это общество рождалось в болезненных и противоречивых муках (как не вспомнить о «повивальной бабке истории», «родовых муках», сопровождающих приход нового, и так далее). Но ведь оно рождалось! И — родилось. Муки позади. Впереди, заявляет автор, стабильное и цивилизованное (очень важное слово — цивилизованное) развитие. Возможное во многом благодаря болезненному и противоречивому процессу, чьим позитивом является именно структурирование гражданского общества.

Я уже приводил еще одну цитату из выступления Д.Медведева на этом же форуме. Ту, в которой он говорит, что согласен с В.Путиным в том, что Россия исчерпала в прошлом веке лимит на революцию и гражданские распри.

Мне представляется важным напомнить читателю, что еще до В.Путина (и соглашающегося с его формулой Д.Медведева) об исчерпанных Россией в прошлом веке лимитах на революцию и гражданские распри сказал руководитель КПРФ Г.Зюганов. Помнится, шел 1995 год… Первая чеченская война… Колоссальная социальная напряженность, масштабнейшая распря де-факто. И тут на тебе — лимиты на революцию и гражданские распри исчерпаны. А рядом (в исполнении Зюганова, разумеется) заявление о «верности учению Маркса—Ленина». Как можно сочетать учение Маркса, да еще и Ленина, с «лимитом на революции», не понял никто. Но звучало солидно. И должно было понравиться хозяйственному активу. Лимиты, квоты… И чтоб того… «Чтоб базара не было»… А рынок, напротив, был. И, видимо, сам себя развивал. Причем — устойчиво!

Разумеется, Путин и Медведев не должны поверять Марксом и Лениным свои представления о реальном и должном. Они не клялись, в отличие от Зюганова, в «верности марксизму-ленинизму» через несколько лет после демонтажа оного. И почему они должны любить революции, считать их проводниками исторического промысла? Первый президент Веймарской республики социал-демократ Фридрих Эберт сказал, что «революция ему ненавистна, как грех». Ему можно, а Путину и Медведеву нельзя?

Впрочем, не в том дело, можно или нельзя. Дело в том, что реально и что желательно. О реальном не говорится. Ведь и Зюгановская реприза по поводу лимитов имеет именно этот смысл: уйти от реального к желаемому. Вы собираетесь на прогулку… Перед этим несколько дней шел проливной дождь. Вы говорите; «Природа исчерпала лимиты на дождь!» Что это значит? Что вам хотелось бы осуществить прогулку при солнечной и сухой погоде. Но есть же еще метеосводки! И мало ли как учудит природа! Метеосводки — это прогноз реальности (прогноз погоды, в данном случае). А кроме прогноза, есть данность… Дождь начинает накрапывать, а вы говорите, что лимиты на дождь исчерпаны. Что это значит? Что вы как бы восклицаете: «Чур меня! Сгинь!»

Сгинь, болезненность, прииди цивилизованное и стабильное развитие! Сгинь, революционаризм, прииди устойчивое развитие!

А вот фрагмент из выступления Д.Медведева 27 февраля 2008 года на встрече с избирателями в Нижнем Новгороде: «…сделать страну сильной, крепкой, с которой бы считались, которая бы развивалась и где жить было бы не стыдно, а комфортно». То есть еще и — сгинь, дискомфорт! Прииди — комфорт.

Мы видим, что негативы — это болезненность и революционаризм. А позитивы — это ЦИВИЛИЗОВАННОЕ и устойчивое развитие плюс комфорт, без которого жить… не неудобно, а стыдно.

Раз нестыдно, а комфортно, значит — логически, грамматически и по-всякому — стыдно жить некомфортно. А как иначе-то?

Итак, сгинь — стресс! Вперед — к бесстрессовому обществу. Но только не статичному (тогда главное — стабильность, а это прошлое, это Путин), а динамическому (тогда главное — развитие, а это будущее, это Медведев).

Бесстрессовое, динамичное (развивающееся, да еще и не абы как, а стабильно) общество… Вроде бы считалось, что развитие связано с напряжением, перенапряжением, преодолением пределов возможного. Тут предлагается нечто другое. То ли развитие — это комфорт, то есть отсутствие избытка напряжения… То ли для развития нужно оптимальное напряжение, но оно будет иметь комфортный, то есть щадящий, характер…

В любом случае, речь идет не о мобилизационном развитии, при котором «рви пупок, иначе хана», а о другом развитии, которое я бы назвал «гарнирным». Уже есть стабильность как кусок мяса, вполне съедобный и калорийный, но нужен еще гарнир в виде развития.

Спросят: «А вы что — мясо всегда кушаете без гарнира?»

Отвечаю: «Я очень люблю мясо с гарниром! И понимаю значение гарниров и соусов в кулинарии. Я только хочу знать, в чем уникальность нынешней ситуации, при которой я, как гражданин России, впервые за ее многовековую историю смогу спокойно лакомиться вкусным мясом с еще более вкусным гарниром. Ведь не может же эта уникальность быть связана с уникальностью пришедших к власти лиц и структур! У нее должны быть какие-то другие основания в российской и мировой реальности. Какие же?»

Д.Медведев отвечает и на этот вопрос в своем нижегородском выступлении от 27 февраля 2008 года. Основание, оказывается, в том, что Россия получит передышку. Причем весьма длительную. А почему это она ее получит? Медведев не объясняет, почему. Он просто говорит, что России она нужна. Поскольку в другом месте он говорит о том, что лимиты на все, что не есть передышка, исчерпаны, то это выглядит как магическое заклятие: