От лжекапитализма к тоталитаризму! - Антонов Михаил Алексеевич. Страница 31

На самом деле всё, конечно, проще, и не стоит так уж демонизировать ФРС. США предоставили такую свободу частному капиталу, что даже стали единственной страной в мире, где в качестве валюты ходили банкноты. Разумеется, в настоящее время частная группа банкирских домов вовсе не обладает монополией на печатный станок (он контролируется государством с помощью специально выработанного механизма), а доллары — вовсе не фикция, созданная из ничего. Наоборот, это была некогда самая сильная и устойчивая, несомненно платежеспособная валюта в мире (почему доллар и приняли в своё время за эквивалент золота). Другое дело, что соблазн печатного станка делал своё дело, и доллар из самой сильной валюты скатился в разряд слабых. Но и в этом вряд ли стоит винить ФРС, которая лишь выполняла предписания американского финансового истэблишмента.

Демократ Томас Вудро Вильсон, ставший в 1913 году президентом США, Вильсон провёл через конгресс ряд законов, которые при внешне либеральном характере отвечали интересам монополий. Но это не устранило противоречий капитализма, а лишь ещё более обострило конкуренцию — уже среди экономических гигантов. А в 1914 году началась первая мировая война.

В США традиционно были сильны изоляционистские настроения. Ещё первый президент США Джордж Вашингтон в своём прощальном обращении к стране сказал:

В 1823 году появилась так называемая «доктрина Монро» (названная так по имени тогдашнего президента США), провозгласившая принцип взаимного невмешательства стран Европы и Америки во внутренние дела на этих континентах. Её смысл был выражен крылатой фразой: «Америка для американцев».

Но США не просто призывали страны Европы не вмешиваться в происходящее по другую сторону Атлантического океана, а принялись присоединять новые территории. Они купили Западную Луизиану и Аляску с Алеутскими островами и завоевали Флориду, часть Мексики (Техас и часть Калифорнии), Филиппины, Пуэрто-Рико, Гуам, фактически превратили Кубу в свою колонию.

Это большинству американцев казалось нормальным. Но зачем им впутываться в мировую войну, терять жизни своих парней, если США наживают громадные деньги, поставляя вооружение странам Антанты (а иногда и их противникам)?

Но Вильсон увидел возможности расширения влияния США в мире, если его страна вовремя вступит в мировую бойню. Обе воюющие стороны, потерявшие миллионы жизней и доведшие свои экономики до разрухи, неимоверно ослабели и примут те условия мира, какие продиктуют США. И США, вступив в войну в 1917 году, в январе 1919 года выдвинули империалистическую программу мира — так называемые «Четырнадцать пунктов Вильсона». Именно Вильсон выдвинул лозунг: «мир без аннексий и контрибуций!» Но когда этот лозунг перехватил Ленин и провозгласило правительство Советской России, Вильсон в противовес ему предложил план установления гегемонии США в международных делах, прикрытый фразами о «свободе торговли» и «свободе морей», урегулирования колониальных вопросов и пр. Вильсон участвовал и в организации антисоветской интервенции.

Обогатившись на поставках вооружений странам Антанты, монополии США в правление президента Калвина Кулиджа провели технологическую модернизацию производства в масштабах, недоступных разорённым войной странам, что ещё более увеличило отрыв Америки от Европы.

В стране наступила эйфория. Раздавались голоса о наступлении «нового капитализма», «нового американского типа цивилизации», о превосходстве американцев над любой иной нацией мира.

Но процветание это было, как и должно быть при капитализме, односторонним. Разрыв между богатыми и бедными не сокращался, а рос. «Низы» американского общества впадали в позорную нищету.

Прекращение войны, а следовательно и поставок вооружений за океан отрицательно сказались на американской экономике. В то же время разруха, воцарившаяся в побеждённой в войне Германии, создавала условия для подчинения германской экономики американским и английским монополиям. Поэтому США предложили план выплаты репараций Германией, но в то же время — предоставления ей займов и кредитов для восстановления её военно-промышленного потенциала (с прицелом на то, чтобы направить Германию, когда она восстановит в достаточной степени свою военную мощь, против СССР).

Но противоречия в экономике США нарастали. Интересы мощных интегрированных корпораций, хоть и работавших в разных отраслях выпуска своего конечного продукта, пересекались в одной точке — ценах на сырьё. Разрушительная конкуренция соперничающих группировок стала напоминать дикий капитализм середины Х1Х века в самых его худших проявлениях. Даже монополистический капитализм показал свою неспособность обеспечить дальнейшее развитие производительных сил. Ведь если, например, надо построить крупную электростанцию, то следует подготовить и потребителей вырабатываемой ею электроэнергии, допустим, завод по выплавке алюминия. А для ввода его в действие необходимо иметь уже созданную сырьевую базу. И далее следует цепочка других необходимых мер. И обеспечить согласованное развитие столь разных производств монополиям с их противоречивыми интересами было не под силу. Тут требовалось вмешательство государства, чему монополии противились.

Но решающий удар по экономике США нанесли воротилы финансового капитала, и ФРС создала критическую ситуацию, выступив в чистом виде как орудие разрушения.

Финансовые спекулянты, близкие к руководству ФРС, выработали очень хитрый механизм операций на фондовой бирже, позволявший им, установить своё господство в США. Игрокам на бирже предоставлялись на очень выгодных условиях кредиты для покупки акций. Чем больше акций игрок купит, тем большую прибыль получит. Начиная с определённого момента, акции доставались практически бесплатно, и ещё гарантировалась солидная прибыль. Почти вся Америка втянулась в биржевую игру.

Но мало кто обратил внимание на одну тонкость. Деньги ссужались на условиях «24-часовой брокерской ссуды до востребования». Это означало, что должник обязан был вернуть долг в течение 24 часов, если банк это потребует.

И когда банкиры долги потребовали, должники, втянувшиеся в эту авантюру, вернуть долги не смогли. Рынок ценных бумаг рухнул. Миллионы граждан сразу были ввергнуты в нищету. А те, кто остался при больших деньгах благодаря неофициальной информации и в момент краха находился вне рынка, получил возможность скупить всё почти даром. «Сращивание» промышленного и финансового капитала на деле обернулось установлением господства финансистов.

Картина катастрофы

Как пишет автор монографии «Рузвельт» (М., 2000) Анатолий Уткин, за несколько часов «чёрного четверга» 29 октября 1929 года на Нью-Йоркской бирже рынок потерял более 10 миллиардов долларов. Эра беспечного благополучного существования для американцев закончилась. Оказалось, что это не временная неприятность, (спады на бирже случались и раньше, но через некоторое время ситуация вновь возвращалась к норме), а крах. Положение в стране становилось всё хуже. Для США наступили мрачные времена, страна напоминала тонущий «Титаник».

Обанкротились и закрылись 4,5 тысячи банков, поглотив сбережения почти всех американцев. Вот тут-то и сказались слабые места американского менталитета и образа жизни.

Технологически передовая страна мира оставалась в социальном отношении отсталой, что было предопределено и национальным характером американцев. США создавали переселенцы из Европы, индивидуалисты, рассчитывавшие на личный успех, сторонники предельной свободы личной инициативы (в рамках закона) и неограниченной конкуренции и противники вмешательства государства в экономическую жизнь. В стране утвердились культ успеха, прежде всего в денежных делах, и презрение к слабым, к неудачникам. Профсоюзы ещё не пользовались влиянием, что было наруку предпринимателям. Читатель наших дней даже не поверит, в каких каторжных условиях трудились, например, американские шахтёры (об этом может рассказать академик Жорес Алфёров, встречавшийся с одним из них). Впрочем, и в других отраслях производства положение рабочих было немногим лучше, судя хотя бы по романам Эптона Синклера («Джунгли» и др.). Продолжительность рабочего дня была выше, чем в других индустриальных странах, социальной страхование, как и пособия по безработице, по сути, отсутствовали. Впавшим в нищету власть не помогала, и им оставалось рассчитывать лишь на помощь от благотворительных организаций. Широко использовался детский труд, чернокожие и женщины подвергались дискриминации. При таких обстоятельствах экономический кризис больно ударил по разобщённым, неорганизованным трудящимся.