Антони Иден - Трухановский Владимир Григорьевич. Страница 62

12 декабря крейсер "Кент" доставил группу Идена в Мурманск. Это был прифронтовой город, ведший трудную боевую жизнь. Местные советские органы предложили Идену выбор: лететь самолетом, что было не очень надежно из-за плохой погоды, или ехать поездом. В военных условиях поездка по железной дороге до Москвы должна была занять 60 часов. Иден выбрал поезд. Вероятно, на него подействовал рассказ сопровождавшего группу генерала Ная о том, что в английском министерстве авиации существует секретное правило: если сотрудник этого министерства должен прибыть в определенное место к определенному времени, он должен ехать поездом.

В Москве группа Идена была размещена в отеле "Националь". Гостиница понравилась, ибо, как нашли Иден и Кадоган, она очень похожа на "Бо риваж" в Женеве, где всегда останавливалась английская делегация, приезжая на заседания Лиги Наций. Англичане осматривали Москву (Москву фронтовую декабря 1941 г.), побывали в Мосторге, с интересом отметили продажу елочных игрушек и были удивлены, что москвичи в таких условиях бойко покупали книги. Затем Иден и Кадоган попросили отвезти их на Поклонную гору, где Наполеон в 1812 году ожидал так и не появившуюся делегацию от Москвы. Оба англичанина были огорчены тем, что из-за тумана не смогли увидеть, как выглядит столица с Поклонной горы.

Переговоры между советскими руководителями и Иденом были трудными. Предложенный англичанами проект декларации (иногда ее называют соглашением) не мог ввести в заблуждение их партнеров. Взамен подсовываемого "жидкого кофе" Советское правительство предложило заключить конкретный договор о союзе и взаимной поенной помощи между Советским Союзом и Англией в койне против Германии. Кроме этого, предлагалось заключить второй договор, призванный создать "взаимопонимание между Советским Союзом и Англией в отношении решения послевоенных проблем". Иден никак не был готов вести конкретный разговор на эти темы и тем более подписывать конкретные обязательства.

Наиболее острые споры вызвал вопрос о границах Советского Союза. Идена спросили, обязуется ли Англия при послевоенном мирном урегулировании поддержать Советское правительство в том, чтобы границы СССР были признаны по состоянию на 22 июня 1941 г. Переговоры показали, что вопрос был поставлен правильно и своевременно. Иден ответил, что не может дать такого обязательства.

Галифаксу в Вашингтон он телеграфировал: "Я использовал Атлантическую хартию в качестве аргумента против требования Сталина". Это многозначительная фраза. Она означает ни много ни мало, что Черчилль и Рузвельт сформулировали хартию так, чтобы она была исправлена не только против врагов антигитлеровской коалиции, но и в известной степени против СССР. Во всяком случае, так ее толковал Иден. Сталин на это ему возразил: "Я думал, что Атлантическая хартия направлена против тех, кто пытается установить свою мировую гегемонию. А сейчас дело выглядит так, что Атлантическая хартия направлена против СССР". Иден пытался изворачиваться, но ему был задан вопрос: "Почему же восстановление наших границ вступает в конфликт с Атлантической хартией?" Иден был вынужден ответить: "Я никогда не говорил этого". Явная неправда, что, между прочим, подтверждается и упомянутой выше телеграммой Галифаксу.

Сталин заявил Идену в этой связи: "Все, о чем мы просим, - это восстановить нашу страну в ее прошлых границах. Мы должны иметь их по соображениям нашей безопасности... Я должен отметить, что если вы уклоняетесь от этого, то это выглядит так, как если бы вы создавали возможность для расчленения Советского Союза. Я удивлен и поражен тем, что правительство Черчилля занимает такую позицию. Это практически та же позиция, которую занимало правительство Чемберлена". Иден отговаривался тем, что без согласования с правительством США и правительствами доминионов он не может пойти навстречу пожеланиям СССР. Это тоже была отговорка. Такие вопросы английское правительство могло при желании решать и решало самостоятельно.

Оказавшись в трудном положении в ходе бесед с советскими руководителями, Иден решил пойти на хитрость. По дороге в гостиницу он договорился с Кадоганом и другими членами делегации, что, зайдя в номер Идена, они будут в сильных выражениях высказывать свое возмущение позицией советских представителей и пригрозят отказом от переговоров. Расчет строился на том, что в гостинице есть устройства для подслушивания и возмущение англичан тут же дойдет по назначению. Как сообщает Кадоган, все охотно согласились участвовать в этом спектакле и очень старались. Но, поскольку ни Кадоган, ни Иден ни словом не упоминают о результатах сего представления, нужно думать, что желаемого действия оно не возымело.

Переговоры Идена в Москве не принесли результатов, на которые рассчитывала английская сторона. Скорее даже наоборот. В то же время советские руководители теперь знали, какова позиция правительства Черчилля по ряду важных проблем. Что же касается объективных результатов переговоров, то в общем они были полезным шагом на трудном пути складывания антигитлеровской коалиции. "Признав провал, - записал Кадоган 20 декабря, - мы принесли (своим советским партнерам. - В. Т.) краткий проект обычного бесцветного коммюнике. Когда прибыли (на заседание), то обнаружили, что у русских есть намного лучший проект, который мы немедля и приняли".

Позиция Советского Союза, которая определилась в ходе переговоров с Иденом в декабре 1941 года, последовательно проводилась на протяжении всей войны. Дэвид Дилкс отмечает в этой связи: "Замечательно, что уже на данном этапе, после отчаянного шестимесячного кризиса, когда немецкие армии находились у ворот Москвы, русские так точно сформулировали свою политику и так уверенно ее проводили".

В тот день, когда Иден уезжал из Москвы, Черчилль прибыл в Вашингтон для совещания с Рузвельтом. Переговоры были вполне успешны, и премьер-министр остался ими очень доволен. Для Англии было важно, что США согласились считать Германию врагом номер один, а Японию - врагом номер два. Это означало, что европейский театр военных действий будет пользоваться приоритетом. А в остальном, как заметил Иден, встреча двух лидеров "обещала массу джема для завтрашнего дня и очень немного - для сегодняшнего".

8 января 1942 г. Черчилль телеграфировал Идену из Вашингтона по поводу его переговоров в Москве: "Никто не может предвидеть, какое будет соотношение сил и где окажутся армии-победительницы к концу войны. Однако представляется вероятным, что Соединенные Штаты и Британская империя не будут истощены и представят собой наиболее мощный по своей экономике и вооружению блок, какой когда-либо видел мир, и что Советский Союз будет нуждаться в нашей помощи для восстановления страны в гораздо большей степени, чем мы будем тогда нуждаться в его помощи". Очень емкая формулировка! Она все еще содержит надежду на то, что Англия и США вдвоем установят послевоенный мир, и расчет на максимальное ослабление СССР к выгоде английского и американского империализма. А раз это выгодно, то такого ослабления и следует добиваться любыми средствами. Этот стратегический расчет присутствует в английской политике на протяжении всех военных лет.

Конец 1941 и начало 1942 года ознаменовались одним из крупнейших событий второй мировой войны. Битва под Москвой закончилась разгромом наступавших германских армий и переходом Красной Армии в контрнаступление. Немцы были отброшены от Москвы. А для США и Англии, как заметил американский историк Роберт Шервуд, это была "зима катастроф". На Тихом океане и в Азии они несли тяжелые поражения в боях против Японии.

Потерю крупнейшей военно-морской крепости Сингапур Черчилль считал не только большим несчастьем, но и позором для английских вооруженных сил. Первые девять месяцев 1942 года, по оценке Дилкса, "были самым тяжелым временем" для внешней политики Англии "по причине сознания собственного бессилия, порожденного систематическими военными неудачами и вызванной ими дипломатической слабостью".