Собрание сочинений. Том 5 - Маркс Карл Генрих. Страница 65
Наконец, от возмещения расходов, связанных с войной, которые понесли частично герцогства, частично Германский союз. Но те расходы, которые понесла, собственно Дания, будут ей компенсированы.
Нам представляется, что наши значительно более сильные враги в этом перемирии потеряют гораздо больше, чем мы — маленький, презираемый народ».
Шлезвиг возымел непонятное желание стать немецким. Совершенно естественно, что он за это наказан, что Германия оставила его на произвол судьбы.
Текст договора о перемирии мы напечатаем завтра.
Написано Ф. Энгельсом 20 июля 1848 г.
Печатается по тексту газеты
Напечатано в «Neue Rheinische Zeitung» № 51, 21 июля 1848 г.
Перевод с немецкого
На русском языке публикуется впервые
ПЕРЕМИРИЕ С ДАНИЕЙ
Кёльн, 21 июля. Как известно нашим читателям, мы всегда с большим хладнокровием относились к войне с Данией. Мы не присоединяли свой голос ни к шумливой хвастливой болтовне националистов, ни к надоевшей, проникнутой дешевым энтузиазмом песне об омываемом морем Шлезвиг-Гольштейне. Мы слишком хорошо знали наше отечество, мы знали, что значит положиться на Германию.
События полностью подтвердили нашу точку зрения. Беспрепятственное завоевание Шлезвига датчанами, обратное завоевание страны и поход в Ютландию, отступление к Шлею, вторичное завоевание герцогства до Кёнигсау{84}, — все это непонятное от начала до конца ведение войны ясно показало шлезвигцам, какой защиты можно ожидать от совершившей революцию великой, сильной, единой и т. д. Германии, от якобы суверенного сорока пяти миллионного народа. Но для того, чтобы у них окончательно пропала охота стать немцами, чтобы «датское иго» показалось им несравненно милее «немецкой свободы», — для этого Пруссия от имени Германского союза вела переговоры о перемирии, текст которого мы сообщаем сегодня в дословном переводе.
По существовавшему до сих пор обычаю, при заключении перемирий обе армии сохраняли занимаемые ими позиции, и лишь в крайнем случае между ними проводилась узкая нейтральная полоса. При заключении же настоящего перемирия — этого первого успеха «славного прусского оружия» — победоносные пруссаки отступают на двадцать миль назад, от Кольдинга{85} за Лауенбург, в то время как разбитые датчане сохраняют свои позиции у Кольдинга и оставляют только Альсен. Более того. В случае денонсирования перемирия датчане снова возвращаются на позиции, которые они занимали 24 июня, т. е. без единого выстрела овладевают в Северном Шлезвиге полосой в 6–7 миль — полосой, откуда их дважды выбивали, — в то время как немцы могут продвинуться вперед только до Апенраде{86} и его окрестностей. Так «охраняется честь немецкого оружия», а Северному Шлезвигу, совершенно истощенному после четырех кратного занятия его войсками, придется подвергнуться нашествию в пятый и шестой раз!
Но и этого еще мало. Часть Шлезвига даже во время перемирия будет занята датскими войсками. Шлезвиг, согласно ст. 8, будет оккупирован полками, личный состав которых был набран в герцогстве, т. е. отчасти шлезвигскими солдатами, участвовавшими в движении, отчасти теми войсками, которые в то время несли гарнизонную службу в Дании, которые боролись в рядах датской армии против временного правительства, которыми командуют датские офицеры и которые во всех отношениях являются датскими войсками. Датские газеты точно так же оценивают положение.
«Несомненно», — пишет «Faedrelandet» 13 июля, — «присутствие в герцогстве надежных шлезвигских войск значительно поднимет настроение народа, которое теперь, после испытанных бедствий войны, с силой обратится против виновников этих бедствий».
Вдобавок к этому — шлезвиг-гольштейнское движение! Датчане называют его мятежом, пруссаки обходятся с ним как с мятежом. Временное правительство, признанное Пруссией и Германским союзом, безжалостно приносится в жертву. Все законы, постановления и т. д., изданные со времени установления шлезвигской независимости, теряют силу; отмененные же датские законы, напротив, вновь вступают в силу. Короче говоря, ответ по поводу знаменитой ноты Вильденбруха, ответ, который Ауэрсвальд отказывался дать, находится здесь — в статье 7 проекта о перемирии. Все, что было революционного в движении, беспощадно уничтожается, и на место выдвинутого революцией правительства выступает легитимное правительство, назначенное тремя легитимными государями. Гольштейнские и шлезвигские войска снова получают датское командование и датские плети, гольштейнские и шлезвигские суда остаются по-прежнему «Dansk-Eiendom»{87}, несмотря на последнее распоряжение временного правительства.
И, наконец, предполагаемое новое правительство венчает все это дело. Послушайте, что говорит «Faedrelandet»:
«Если мы в том ограниченном кругу людей, из числа которых избираются датские члены нового правительства, по-видимому, не рассчитываем встретить соединения энергии и таланта, ума и опыта, которыми будет располагать Пруссия при выборе своих членов», — то еще ничто не потеряно. «Члены правительства должны безусловно выбираться из среды населения герцогств, но никто не запрещает нам окружить их секретарями и помощниками из уроженцев и постоянных жителей других местностей. При выборе этих секретарей и советников можно не считаться с местными соображениями и принимать во внимание только их способности и таланты; весьма возможно, что эти лица окажут значительное влияние на весь дух и направление деятельности правительства. Можно надеяться, что даже высокопоставленные датские чиновники займут эти посты, хотя они и ниже по рангу. При создавшихся обстоятельствах каждый добрый датчанин сочтет за честь занять подобную должность».
Итак, министерская газета предсказывает герцогствам, что они будут наводнены не только датскими войсками, но и датскими чиновниками. Полудатское правительство сделает своей резиденцией Рендсбург, находящийся на признанной территории Германского союза.
Таковы преимущества перемирия для Шлезвига. Не меньшие преимущества получит и Германия. О включении Шлезвига в Германский союз не упоминается ни единым словом — наоборот, вследствие способа формирования нового правительства постановление Союзного сейма самым настоящим образом дезавуируется. Германский союз выбирает представителей за Гольштейн, датский король — за Шлезвиг. Шлезвиг находится, следовательно, под датским, а не под немецким верховенством.
Эту датскую войну Германия могла бы действительно вменить себе в заслугу, если бы она добилась отмены зундской пошлины[150], этого пережитка старинного феодального разбоя. Немецкие приморские города, ущемленные блокадой и захватом их кораблей, охотно еще долго переносили бы подобный гнет, если бы это привело к отмене зундской пошлины. Правительства повсюду заявляли во всеуслышание, что отмены пошлины уж во всяком случае надо добиться. А что вышло из этого хвастовства? Англия и Россия хотят сохранения зундской пошлины, и послушная Германия, конечно, покоряется.
Само собой разумеется, что взамен возвращенных кораблей будет возмещено все, что было реквизировано в Ютландии, — на том основании, что Германия достаточно богата, чтобы заплатить за свою славу.
Таковы преимущества, которые министерство Ганземана обещает германскому народу в этом проекте перемирия! Таковы плоды трехмесячной борьбы против крохотного народа в полтора миллиона человек! Таковы результаты всего бахвальства нашей националистической печати, наших страшных пожирателей датчан!
Говорят, что перемирие не будет заключено. Генерал Врангель, поддержанный Безелером, наотрез отказался его подписать, невзирая на все просьбы графа Пурталеса, представившего ему соответствующий приказ Ауэрсвальда, и несмотря на неоднократные напоминания о его долге как прусского генерала. Врангель заявил, что он прежде всего подчиняется германской центральной власти, а последняя не даст своего согласия на перемирие, если армия не сохранит своих теперешних позиций и если временное правительство не останется у власти до заключения мира.