Немецкая карта - Комосса Герд-Хельмут. Страница 33

Между прочим, первые в мире ракеты запускали в небо с китайской земли. Даже если сначала это были просто фейерверки, в этом уже присутствовала идея их военного использования, причем задолго до того, как в Пенемюнде Вернер фон Браун провел свои первые пробные ракетные пуски.

Сегодня в Германии мы наблюдаем растущую антипатию по отношению к США и их политики, особенно с учетом личностных качеств президента Буша. Этому есть много объяснений. Одно из них — неприятие Буша как человека. Очевидно, мы забыли, что его отец, Джордж Буш–старший, во времена «холодной войны» относился к нам, немцам, доброжелательно и радушно.

Хотя после Второй мировой войны и первых послевоенных лет прошло уже более полувека, страдания и переживания немцев в то время еще продолжают ощущаться до сих пор. Здесь, в Германии, еще не забыли план Моргентау, согласно которому немецкий народ подлежал уничтожению бомбовыми ударами, а Германию предполагалось превратить в аграрную страну.

Немецкое неприятие в первую очередь распространяется на США, хотя британцы во главе с их премьер–министром Черчиллем и во время и после войны преследовали те же цели, что и Америка. И поведение Франции после ее «победы над германским рейхом» едва ли достойно похвал, если вспомнить о судьбе Фройденштадта и других городов, отданных на разграбление.

Если вспомнить только тот факт, что генерал Леклерк приказал расстрелять на месте без суда двенадцать молодых французских солдат только за то, что они на стороне немцев, одетые в немецкую военную форму добровольно сражались против Советской армии, не против своей страны. Это заставляет серьезно задуматься. Экзекуция во славу Франции? Есть еще много других примеров. Отношение французов к немецким военнопленным часто не соответствовало международному праву. К сожалению, это — тоже факты горестного прошлого.

Массированные бомбардировки американской и английской авиации вызвали в Германии ненависть, отголоски которой еще не до конца улеглись по сей день. До тех пор, пока до конца не проработана темная глава Второй мировой войны,включая честное изображение ее предыстории, постоянно будет возникать по меньшей мере раздражение. То, каким образом союзники — американцы, англичане, французы, югославы, русские и греки — отмечали их победу над Германией, последующие поколения подвергнут критическому рассмотрению. И хотя новейшая история учит нас, что человек склонен к забывчивости, она также свидетельствует и о том, что однажды вся правда становится известной. Сейчас уже поколение внуков начинает задавать вопросы. «Дедушка, но это ведь несправедливо», — сказал мой внук Тобиас, когда я рассказал ему о моей утраченной родине — Восточной Пруссии и подарил мою книгу «Из Мазурии на Рейн. Возвращение домой на чужбину» (Грац, 2003  г.). И это действительно несправедливо, а прочный мир можно построить только на основе справедливости. Нельзя отрицать, что США постепенно принесли нам, немцам, демократию, а через демократию и свободу. Но нам кажется, что эта страна сама слишком часто нарушает принципы демократии и свободы. Во всяком случае, у многих, особенно у молодых немцев, возникает такое впечатление, в результате чего время от времени создается негативный образ Соединенных Штатов. Та огромная помощь, которая была оказана путем организации воздушного моста для предотвращения оккупации советскими войсками всего Берлина, отошла на задний план.

Прошлое народов невозможно стереть, словно неправильно написанное слово со школьной доски на уроке истории.

С этим прошлым мы должны жить и будем жить. И мы не должны и не имеем права выдвигать взаимные обвинения, необходимо осознать собственную вину, покаяться в своем грехе и простить других. Христиане должны быть способны на это. Ведь прощение является одним из главных догматов христианской веры. Однако в такой ситуации, когда немецкие политики высокого уровня не любят свою страну и из–за двенадцати лет ее мрачной истории не могут гордиться ее грандиозными достижениями последних более чем двух тысяч лет, а некоторые, по их собственному признанию, даже ненавидят ее, невозможно объективно исследовать немецкую историю прошлого столетия.

В 2006  г. доминирующее настроение в Германии неожиданным образом изменилось. То, что не удалось сделать политикам и чего они, возможно, и не хотели, произошло благодаря чемпионату мира по футболу. Немцы развернули флаги. Никто не призывал их к такой национальной демонстрации, никакая партия, ни правительство не давали такой команды. Немцы вышли на улицы и площади, похоже на то, как это было в 1989  г., и скандировали «Германия! Германия!», повсюду были черно–красно–золотые флаги. Граждане испытывали гордость за свою страну. В этом не было и следа фальшивого национализма. Это была радость от спортивного успеха, который наполнял чувством гордости людей на улицах и в пивных. И в конце концов было уже не важно, что в итоге наша великолепная команда не добилась полного успеха.

Сегодня в Германии никому не приходилось бы вспоминать этот отрезок европейской истории, если бы нас, немцев, не подвергали постоянным обвинениям. А какой народ в мире не несет на себе вины? Не англичане ли во время войны против буров в Южной Африке придумали концентрационные лагеря с их ужасными последствиями? Постоянные упреки в адрес Германии и немцев заставляют постоянно искать справедливости. Когда–нибудь эти поиски естественным образом приведут к тому, что мы будем сравнивать степень вины, которая лежит на других нациях.

Остается фактом, что в Германии с началом иракской войны отношение к США явно изменилось. Немцы стали относиться к Соединенным Штатам с подозрением. Это началось с выступления Федерального канцлера Герхарда Шрёдера на центральной площади Гослара, когда он с большим эмоциональным порывом крикнул собравшимся: «Не думайте, что мы будем участвовать в этой войне!» До тех пор никто в международном сообществе этого не требовал и не ожидал. Это был чисто эмоциональный, вербальный всплеск, ориентированный на решение тактических задач предстоящих выборов. Сомнительным было то, что руководящий политик в своей речи разделил немецкий народ на сторонников и противников войны. ХДС и СвДП вынуждены были поторопиться и сгладить впечатление, что в отличие от других политических партий они якобы являются партиями войны. Эта политика вскоре возымела последствия. В течение года немецко–американская дружба находилась в состоянии неустойчивого равновесия. В течение года в политике царило молчание, пока наконец и Герхард Шрёдер не осознал, что не следует захлопывать дверь, так как однажды ее снова придется открывать. Ему нужно было что–то предпринять, если он не хотел, чтобы его политика в будущем была направлена против интересов Германии. Постепенно начали разгребать те завалы, которые политика сотворила без участия дипломатии, отчасти это происходило медленнее, чем разбирались завалы на улицах немецких городов после Второй мировой войны.

Меня не покидает беспокойство за судьбу нашей страны. У меня создалось впечатление, что мы, граждане, больше озабочены судьбами страны и нашего народа, чем некоторые политики в Берлине. Им легче дается неприятие американской политики. Мы, граждане, чувствуем особую ответственность. Если мы постоянно будем стараться делать все, что служит интересам нашей страны, тогда мы не будем делать поспешные суждения о других странах. В первую очередь мы допускаем большую ошибку в том, что в игре сверхдержав начали отдаляться от США и Великобритании с целью поиска более тесного сближения с Россией или даже с Китайской Народной Республикой. Это не имеет никакого отношения к нашим большим усилиям, направленным на расширение торговых связей. Но самой большой ошибкой будет, если в нашей внешней политике, которая и без того в период «красно–зеленого» правительства с дипломатической точки зрения была ущербной, будет доминировать неприятие или враждебность по отношению к США.