Город Бесконечной Ночи (ЛП) - Престон Дуглас. Страница 14

Он оттолкнул этот голос с внезапной вспышкой гнева.

— Я с этим справлюсь, — пробормотал он, пытаясь убедить самого себя.

Выйдя из кухни, он по коридору добрался до крошечной аскетично обставленной комнаты без окон, которая мало чем отличалась от монашеской кельи. В ней был только простой нелакированный деревянный стол и стул с прямой спинкой. Пендергаст сел, открыл один из ящиков стола, после чего аккуратно, по очереди, извлек три предмета, которые в нем находились, и расположил их на столе: записная книжка в твердой обложке, камея и гребень. Несколько минут он сидел неподвижно и последовательно рассматривал каждую вещь.

«А я... я люблю тебя. Но ты ясно дал понять, что не отвечаешь мне взаимностью».

Записная книжка была изготовлена во Франции и переплетена в оранжевый итальянский кожзаменитель, она состояла из листов пергаментной бумаги «Клерфонтен» [10], идеально подходившей для авторучек. В течение последних десяти лет Констанс пользовалась исключительно такими — с тех самых пор, как почтенный английский поставщик записных книжек с кожаной отделкой, которые она всегда предпочитала, ушел из бизнеса. Пендергаст забрал его из ее тайных апартаментов, скрытых в подвале особняка: это был ее последний дневник, так и недописанный — прерванный из-за ее внезапного отъезда в Индию.

Он еще не открывал его.

Затем он обратил внимание на антикварный черепаховый гребень и старую элегантную камею в оправе из восемнадцатикаратного желтого золота. Он знал, что последняя была вырезана из ценного сардоникса [11] Cassis madagascariensis.

Оба предмета были любимыми вещами Констанс.

«Зная то, что знаю я, сказав друг другу все то, что мы только что сказали, продолжать жить под этой крышей, было бы для меня невыносимо…»

Забрав со стола все три вещи, Пендергаст вышел из комнаты, прошел по коридору и открыл дверь, ведущую в третью и наиболее уединенную часть апартаментов. За дверью находилась небольшая комната, которая заканчивалась седзи — раздвижной перегородкой из дерева и рисовой бумаги. А за седзи размещался скрытый глубоко за массивными стенами старого и элегантного жилого дома чайный сад, воссозданный Пендергастом по самым строгим стандартам.

Он медленно закрыл за собой перегородку и замер, слушая мягкое воркование голубей и вдыхая запах эвкалипта и сандалового дерева. Все это — изящная дорожка из плоских камней, лежащая перед ним, карликовые сосны, водопад, тясицу или чайный домик, который стоял наполовину скрытый в зелени — выглядело слегка размытым в туманном, рассеянном свете.

Наконец, он прошел по дорожке, миновал каменные фонари и направился к чайному домику. Низко пригнувшись, он вошел в тусклые пределы тясицу. Агент закрыл за собой садоу-гути, аккуратно положил три предмета, которые принес с собой, затем огляделся, убедившись, что для чайной церемонии есть все необходимое: мизусаши, бамбуковые метелочки, ложки, мангал, железный чайник кама. Он поставил чайную чашу и емкость с порошком маття [12] на свои места и сел на татами.

В течение следующих тридцати минут он полностью погрузился в церемонию: по традиции, сначала, он символически очистил всю используемую утварь, нагрел воду, прогрел чайную чашу тяван, и только потом, насыпал строго отмеренную порцию маття и залил ее кипятком. И наконец, после того, как с почти трепетной точностью были завершены последние приготовления, он попробовал чай, дегустируя его небольшими глотками. И как только он это сделал, то позволил — впервые за почти месяц — весу печали и вины полностью завладеть его разумом и постепенно, медленно покинуть его.

Наконец, спокойствие и эмоциональная стабильность были восстановлены, и он внимательно и размеренно провел заключительные этапы церемонии, в конце повторно очистив инвентарь и вернув все на свои надлежащие места. Теперь Пендергаст снова обратил внимание на три предмета, которые с собой принес. Через мгновение он потянулся к записной книжке и в первый раз — наугад — открыл ее и позволил себе прочитать только один абзац записей. И тут же через рукописные слова пред ним предстала личность Констанс: ее саркастический тон, ее холодный разум, ее немного циничное и слегка жутковатое мировоззрение — все это с налетом взглядов и нравов девятнадцатого века.

Пендергаст с большим облегчением обнаружил, что теперь может читать ее дневник с определенной долей отстраненности.

Он аккуратно положил записную книжку рядом с гребнем и камеей: простые, пустые стены и пол этого тясицу казались на тот момент самым подходящим для них местом, и, возможно, в недалеком будущем он снова вернется сюда, чтобы поразмышлять о них и об их владелице. Но в настоящий момент у него были более насущные дела.

Агент покинул чайный домик, прошел по дорожке из камней, вышел из сада и быстрым твердым шагом миновал длинную череду коридоров, достигнув входной двери. Как только он там оказался, то сразу же вынул из кармана пиджака свой мобильный телефон и быстро набрал номер.

— Винсент? — сказал он. — Если вас не затруднит, давайте встретимся в особняке Кантуччи. Я готов провести осмотр, о котором вы мне говорили.

И затем, вернув телефон на место, он надел пальто из шерсти викуньи и вышел из квартиры.

11

Д'Агоста не был в восторге от того, что ему снова пришлось вернуться на место убийства Кантуччи, да к тому же практически посреди ночи — и все это ради встречи с Пендергастом, который, наконец-то, соизволил провести осмотр. Сержант Карри открыл лейтенанту парадную дверь, и через минуту д’Агоста увидел, как большой винтажный «Роллс» Пендергаста с Проктором за рулем паркуется у тротуара. Специальный агент вышел из машины, быстрым шагом подошел к дому и проскользнул мимо Карри.

— Добрый вечер, мой дорогой Винсент, — приветствовал он, и, не теряя времени, они вместе зашагали по коридору.

— Видите все эти камеры? — спросил д’Агоста. — Преступник взломал систему безопасности и отключил сигнализацию.

— Я хотел бы прочесть отчет.

— У меня для вас готов полный набор, — сказал д’Агоста. — Судебно-медицинская экспертиза, волосы и волокна, отпечатки и тому подобное. Сержант Карри отдаст вам все это на выходе.

— Отлично.

— Проникновение произошло через парадную дверь, — продолжал д’Агоста. — Взломанная система безопасности сама пустила преступника. Он перемещался практически по всему дому. Вот как мы думаем, это произошло: все указывает на то, что Кантуччи проснулся в тот момент, когда убийца только проник в дом. Мы считаем, что адвокат подошел к монитору видеонаблюдения и увидел на первом этаже преступника. Далее он надел халат и достал свой пистолет — девятимиллиметровую «Беретту». Вероятно, Кантуччи подумал, что парень поднимается на лифте, поэтому, когда лифт прибыл наверх, он буквально изрешетил пулями дверь. Но убийца одурачил его и отправил пустую кабину. Итак, далее Кантуччи — вероятно, после того, как снова проверил камеры — спустился на третий этаж, где взломщик возился с сейфом, в котором находилась скрипка Страдивари. Там адвокат попал в засаду и его убили тремя стрелами, выпущенными одна за другой, причем все три прошли через его сердце. И затем преступник обезглавил Кантуччи. Если верить судмедэксперту, он сделал это практически в тот самый момент, когда сердце жертвы перестало биться.

— Должно быть, это был довольно кровавый процесс.

Д'Агоста не был уверен, что именно Пендергаст хочет этим сказать, поэтому промолчал.

— Далее преступник поднялся на чердак, где находились записи с камер видеонаблюдения, взломал их с помощью пароля, вынул жесткие диски и ушел, покинув дом через ту же входную дверь. По словам нашего эксперта, только сотрудник или бывший сотрудник компании, которая устанавливала систему безопасности, мог бы ее отключить. Это все есть в отчете.