"Локомотив", который мы потеряли - Рабинер Игорь Яковлевич. Страница 47

Правда, Шагинян, не являющийся безоговорочным поклонником Муслина, считает:

– Филатов не хотел «потренировать» – он просто считал себя главным ответственным за результат. И переживал за него страшно, не спал, сердце уже начинало беспокоить. Все это и заставляло его порой вмешиваться в тренерскую работу. Одно дело, когда этим занимаются Липатов или кто-то еще из президентов-ди-лентантов, не имевших футбольного прошлого. Но отец был отличным футболистом, и он по крайней мере видит игру как профессионал. Видел он и другое: европейский подход Муслина был для этой команды не совсем правильным. Хотя по сравнению с Эштрековым, который закручивал гайки, у игроков появилась свобода, за что они Слово и любили.

Тот же Палыч знал, где нужно искать любого игрока, если тот, не дай бог, куда-то исчез, запил. Здесь же было так: потренировались – спасибо, до свидания. Это о многом говорит, потому что тренер должен круглосуточно жить своей командой. Славо же очень четко подразделял время для работы и отдыха, не сильно себя перетруждал. И игроки, глядя на такое доверительное поведение тренера и, возможно, сами того не осознавая, в какой-то момент расслабились, потеряли концентрацию. Результатом чего и стал позор в Бельгии, который, конечно, на отца повлиял. Вы оке помните: главным ответственным за результат он считал себя.

Судьба Муслина, похоже, была предрешена в бельгийском городе Генте, в матче Кубка УЕФА против безвестного клуба «Зюлте-Варегем». К тому времени еще бьша жива память о доблестях «Локомотива» в Лиге чемпионов двух-трехлетней давности – а оттого унижение от полулюбителей было воспринято особенно болезненно. «С каким ощущением просыпается человек, который считал себя "кач-*ом", а вчера был до синевы избит хлипким подростком?» -написал автор этой книги в «Спорт-Экспрессе» на следующий день после той игры. Можно с какой угодно степенью снисходительности относиться к тогдашним, давно растаявшим эмоциям. Но в том-то и заключается их ценность, что они – живые, настоящие. И хлесткость формулировок отражает то, что чувствовал не только я – все, кто имел несчастье видеть ту игру.

В первом матче, на своем поле, железнодорожники гоняли эту команду со сложным названием по полю как Сидоровых коз. Помню свои ощущения во время того матча: мы с коллегами сидели в ложе прессы и смеялись! Нам казалось, что таких неуклюжих «пассажиров» из Западной Европы в Черкизове не видели никогда. Мы обсуждали, с разностью в три или четыре мяча выиграло бы у «Зюлте» со свистом вылетавшее из российской премьер-лиги «Торпедо». И это при том, что сам «Локо» играл даже не в пол-, а в четверть-ноги. Но мы оправдывали это предстоявшим через два дня дерби с ЦСКА, а также тем, что два мяча при всем своем разгильдяйстве железнодорожники забили.

А потом – пропустили глупейший гол на последней добавленной минуте после единственного за весь матч удара бельгийской команды в створ ворот.

Ну и что? Игроки в приватных беседах заявляли знакомым журналистам, что выиграют в Бельгии минимум со счетом 3:0. И Муслин на вопрос: «Что вас беспокоит в преддверии второй дуэли?» за день до бельгийского матча ответил: «Ничего».

Ответил – и не выставил в стартовом составе ни Сычева, ни Билялетдинова, ни Измайлова. Зато играли стопроцентные запасные – тунисец Зуаги и Кингстон из Ганы. Очевидцы рассказывают, что Филатов, узнав, кто выйдет на поле, потерял дар речи.

Впрочем, здесь тоже не все так однозначно. В своем монологе на страницах этой книги Муслин говорит: весь сезон руководство ему напоминало, что в составе команды -25 человек, имногих хороших игроковон-де игнорирует. Вот он и поставил в Бельгии двух легионеров, купленных или арендованных перед тем сезоном – Зуаги и Кингстона. То есть просто выполнил навязчивую просьбу начальства. Так сказать – в концентрированном виде…

Все три локомотивские примы на замену в пожарном порядке все-таки выйдут. Но станет только хуже: до перерыва хотя бы какие-то голевые моменты были, после – исчезли и они. Общего настроя команды, который сводился к одному слову – «недооценка», было уже не изменить. Каждым своим жестом, каждым движением «Локо» убеждал, что от предельной концентрации, какая была у него в матче с ЦСКА, не осталось и следа. А уж попадание в перекладину шотландца О'Коннора на пятой минуте усыпило едва теплившуюся бдительность окончательно. Победа была обязана упасть в руки сама.

Господи, сколько раз мы все это уже проходили! «Спартак» – в словацком Кошице 97-го. ЦСКА – в норвежском Мольде 99-го и македонском Скопье 2003-го. Как минимум три раза высокомерие и пренебрежение заканчивались для наших клубов плачевно. Да и сам «Локо» годом ранее с чуть-чуть более солидным «Рапидом» явил то же самое. Хотя, исходя из первого, ничейного матча в Вене, должен был рвать этот «Рапид» в клочья.

Вот только мы ничему не хотим учиться. И после пусть словацких, норвежских и македонских, но все-таки профессионалов один из ведущих российских клубов оказался унижен бельгийскими полулюбителями из городка с населением 36 тысяч жителей – меньше любого московского микрорайона. Из городка, где даже матч уровня до-групповой стадии Кубка УЕФА провести нельзя – приходится ехать в Гент.

Автор первого гола в ворота «Локомотива» Маттейс рассказал в телевизионном интервью, что каждый день до обеда продает обувь, а автор гола второго по фамилии Сержант в то же время суток подрабатывает страховым агентом. Услышав это, оставалось утешаться тем, что хотя бы после обеда они тренируются. И это уже частично оправдывало «Локомотив»…

Но хватит горькой иронии. В тот вечер команда нанесла сокрушительный удар по своей репутации. И по симпатии к муслиновскому «Локомотиву», которая на протяжении нескольких месяцев стала возникать и расти у ценителей футбола, специалистов, общественности.

Лично мне еще с мая эта команда была чрезвычайно приятна. Несмотря на обилие новичков и ужасный старт, Муслин быстро смог завоевать доверие у футболистов и создать из них единое целое. Команда нравилась желанием все время что-то придумывать, творить, по-футбольному улыбаться на поле. В межсезонье я был настроен к сербскому специалисту более чем скептически – но сам сезон это отношение резко изменил.

И вдруг – такой конфуз.

Наблюдать за позором в Генте было унизительно. Может, кому-то из болельщиков сгоряча и хотелось, чтобы Муслину по итогам этого матча устроили аутодафе.

Но уж кому-кому, а руководству клуба нельзя было руководствоваться эмоциями. Работа-то в течение сезона была проделана фантастическая! И в чемпионате к тому моменту «Локомотив» 16 туров не знал поражений. А затем еще и в Казани, вопреки всем ожиданиям, выиграл, забив четыре гола.

Казалось, тема отставки перестала быть актуальной. «Простим за золото» – такой баннер вывесили болельщики «Локо» на той игре…

И тут -14 октября. Домашний матч с «Москвой».

На этот поединок Муслин решил на позиции правого полузащитника выставить Владимира Маминова. На поле в том сезоне ветеран выходил нечасто, а уж позиция крайнего хавбека для него, ярко выраженного игрока центральной зоны, была вообще чужой.

Филатов жестко на это Муслину указал. Но тренер ничего менять не стал. Это как раз и был тот упомянутый Удальцовым случай, когда тренер «взбрыкнул». Возможно, даже и не первый раз. Вмешательством руководства в свои дела серб был сыт по горло.

Наверное, это могло бы сойти ему с рук. Вот только «Москве» железнодорожники проиграли. Аргентинец Бар-рьентос забил единственный мяч со штрафного в конце игры.

И тем самым подписал Муслину приговор.

Александр Удальцов рассказывает:

– После матча с «Москвой» был выходной, а на следующий день в Баковке планировалась тренировка, открытая для журналистов. Но в пять утра мне позвонил Ха-сан Биджиев и сказал: «На тренировке никого, кроме команды, быть не должно. У нас новый главный тренер -Олег Долматов».

И я-то был в шоке, а можете представить себе лица игроков, которые прямо на базе обо всем и узнали?! Муслин тоже там был. Держался достойно, старался улыбаться. Долматова в этой ситуации просто жалко было. Специалист сильный, мужик отличный. Порядочный человек, глубоко верующий. Но не могло у него в той ситуации получиться. Слишком сильным было потрясение команды от отставки Славо.