В шутку и всерьез - Котов Александр Александрович. Страница 24

Жо… но… абло… кастижано!

Ответом была очаровательная улыбка аргентинки. Как не засмеяться, когда человек на испанском языке объявляет, что он не говорит по-испански? Я твердо знал, что "направо" по-испански – "ля дирече", "налево" – "ля скирда". Вместе с названием станции и десятью пальцами рук это давало более чем достаточный материал для оживленной беседы с кассиршей. Через пять минут Я, гордый, появился на платформе. Теперь уже я не сказал Кересу ни единого слова и устремился в бесконечные подземные переходы. Пауль следовал за мной, сохраняя полную невозмутимость. К моему торжеству, через пятнадцать минут мы уже нажимали кнопку звонка в квартире аргентинского гроссмейстера.

Пока поезд несся под землей, слегка вздрагивая на стыках рельсов, я тайком посматривал на своего друга. Вот уже семнадцать лет, как мы с ним впервые встретились, а имя его я много раз видел и до этого в шахматных отчетах. Сын портного из Тарту, Пауль в раннем возрасте увлекся шахматами, отдавая большую часть досуга партиям по переписке. Примерно в девятнадцать-двадцать лет последовал небывалый скачок в совершенствовании эстонского шахматиста. Завоевав несколько первых призов во второстепенных международных соревнованиях, Керес затем поразил всех исключительно ровной и содержательной игрой в АВРО – турнире 1938 года. Хотя в числе восьми гигантов, боровшихся в этом состязании, были все лучшие гроссмейстеры мира, включая Алехина, Капабланку, Ботвинника, Эйве, именно Керес разделил с Файном первые два места. В возрасте двадцати двух лет посланец Прибалтики получил право на матч с чемпионом мира Александром Алехиным. Лишь война помешала этой интереснейшей встрече.

Четверть века прошло с тех пор. Сколько первых мест занял Пауль в самых крупных турнирах – не счесть! Три раза был чемпионом Советского Союза, а это великое достижение! Весь мир восхищается его изумительными комбинациями, тончайшими маневрами, филигранной эндшпильной техникой. Если бы было проведено голосование, сколько шахматистов в мире высказалось бы за то, что именно Пауль Керес сильнейший! Однако в шахматах царствует объективный закон наивысших спортивных достижений. Победил – и ты герой!

Добиваясь высших результатов в турнирах, Керес с обидной последовательностью берет в турнирах претендентов… "всего лишь" вторые места. Нет слов, сам по себе это отличный итог, но он не позволяет Паулю приблизиться к шахматному трону. Впервые завоевав право схлестнуться с шахматным королем еще в 1938 году, Керес вот уже двадцать семь лет не может повторить своего достижения. Не раз он вплотную подходил к желанней цели, но срывался в последний момент. Всегда второй в турнире, никогда первый! Это обстоятельство печалит шахматный мир, и неоднократно высказывалось предложение дать возможность Кересу "вне конкурса" сыграть матч с чемпионом мира. Однако сами авторы этой идеи отлично понимают, что осуществить ее нельзя.

Приступы молчаливости, которые я описал, сравнительно редкое явление у Пауля. Он интересный, веселый собеседник, готовый рассказать какую-нибудь забавную историю или посмеяться неожиданной развязке анекдота. Пауль – корректный, приятный партнер в любых играх. Особенно искусен он в бильярде и настольном теннисе. Нередко устраивали мы с Паулем "международные" матчи с какой-нибудь парой зарубежных шахматистов и в большой теннис, причем я со своим относительным умением отбивать мячи чувствовал себя за Кересом как за каменной стеной.

Наш визит к Найдорфу состоялся через два дня после окончания большого турнира. Соревнование началось в живописном городе Мар дель Плата, но к концу курортного сезона было перенесено в Буэнос-Айрес. В Мар дель Плата шахматная битва развернулась в фойе громадного казино.

Владельцы известной на весь мир рулетки вот уже который год жертвовали изрядную сумму денег на шахматы, привлекая этим дополнительный контингент новых жертв адской машины со скачущим в огромной чаше шариком. Да и с гроссмейстерами знатоки психологии человеческой поступали хитро: каждый участник получал бесплатный билет для входа в игорный зал. Попробуй удержись от соблазна выложить на зеленый стол сотню-другую песо! В итоге значительная доля призов возвращалась обратно в дирекцию казино, а такие, как Найдорф, добавляли немалую сумму из своих личных средств.

Мы с Паулем неплохо начали турнир. Мне удалось на старте выиграть несколько партий подряд, но затем я проиграл аргентинскому мастеру Сангинетти и заметно отстал. Пауль же методично наращивал темпы и вскоре вышел на первое место. Не мешали ему ни страшная жара, стоявшая в то время на курорте, ни шум бродящей вокруг столиков толпы. Крепкие нервы помогали талантливому гроссмейстеру абстрагироваться от окружающей обстановки.

– Скажите, гроссмейстер, почему Керес так хорошо играет в шахматы? – спросил меня один из любителей. – Что, здесь дело только в таланте?

– Конечно, талант в шахматах – сила немаловажная, – подтвердил я с улыбкой. – Но есть еще одна причина. Приглядитесь, как Керес пьет кофе.

Я показал в сторону моего друга, которому только что принесли маленькую чашечку кофе. Медленно развернув обернутый в бумажку кусочек сахара, Керес бережно опустил его в чашку, так, чтобы не брызнуть на костюм, затем долго помешивал черную жидкость ложечкой. Зачерпнув в нее немного кофе, он попробовал, каково оно на вкус, и подумал.

"Маловато сахара", – видно, решил гроссмейстер и не спеша проделал знакомую операцию с другим кусочком сахара. Опять минуты две медленного помешивания и осторожная проба. В конце концов желанная пропорция была достигнута, и Пауль принялся методично прихлебывать кофе с ложки.

– А теперь я покажу вам, как пьет кофе Котов, – сказал я. И изобразил жестами, как я хватаю горячую чашку, бросаю туда сахар и, даже не размешав кофе, обжигаясь, проглатываю его крупными глотками. Мой собеседник засмеялся: образно показанная разница в характерах во многом объяснила ему причины безошибочной игры Пауля.

… В квартире Найдорфа, кроме нас, было еще двое гостей.

– Президент шахматной федерации Перу, – представил нам Мигуэль маленького господина с восточным разрезом глаз. – Приехал договориться о вашем визите.

Во время турнира в Мар дель Плата мы получили приглашение посетить Чили, Уругвай, Перу, Колумбию и Венесуэлу. Турне советских шахматистов вызывало большой интерес в странах Латинской Америки, мы получали вырезки из газет с объявлениями о нашем приезде. Что из этого получилось, читатель увидит дальше.

Как всегда, после обеда начался бесконечный блиц с шутками. Веселый хозяин был неистощим: он часто и заразительно хохотал, придумывал самые неожиданные способы всех рассмешить. В перерывах между партиями сильнейший шахматист Аргентины сообщил нам, что жить в стране становится все труднее, что он собирается куда-то уехать и работать в страховой компании. Мы и сами видели, какая разительная перемена произошла в Аргентине со времени нашего прошлого визита в 1954 году. Всего три года прошло, а курс песо заметно снизился, зато подскочили цены на товары; введено осадное положение по всей стране.

Часа в четыре мы расстались. Местный активист, обедавший вместе с нами, напомнил, что в следующее воскресенье – моя лекция в помещении Общества дружбы Аргентина-СССР. Сам он отлично говорил по-русски и вызвался быть переводчиком на этой лекции.

Несколько дней мы с Паулем давали сеансы одновременной игры в Буэнос-Айресе и его пригородах, а з конце недели я начал уже готовиться к выступлению. Активисты провели большую подготовительную работу: известили о встрече рабочих многих предприятий, студентов, членов шахматных клубов.

И вдруг все полетело вверх тормашками! В ночь с пятницы на субботу полиция Аргентины арестовала триста коммунистов и деятелей движения за мир. Газеты писали: в квартире генерального секретаря Компартии Аргентины арестован чилийский поэт Пабло Неруда, направлявшийся в Москву из родного Сант-Яго.