Я - Златан - Ибрагимович Златан. Страница 36

После этого мы поехали в Турин, и где-то на трассе Мино позвонил в «Урбани», ресторан «Ювентуса», и сказал им не закрываться еще какое-то время. С этим трудностей не возникло. Перед самой полуночью нас встретили, как королей. Мы сели вместе за стол, вспоминали все, через что мы прошли до оформления сделки. Я был особо счастлив, что папа был там и наблюдал за всем этим.

— Я горжусь тобой, Златан, – сказал он.

Я и Фабио Каннаваро пришли в «Ювентус» в одно время, и на «Стадио Делле Альпи» в Турине у нас была совместная пресс-конференция. Каннаваро всегда смеется и шутит, мне он сразу понравился. Его признали лучшим футболистом в мире спустя несколько лет, а в самом начале он мне много помогал. Но сразу после пресс-конференции мы с папой полетели в Амстердам. Там мы расстались с Мино перед отлетом в Гётеборг, где мне нужно было играть за национальную сборную.

Это был очень нервный период. Я никогда не возвращался в мой дом в Димене. Он уже был позади. Перед тем, как переехать в квартиру к Филиппо Индзаги, я какое-то время я жил в отеле «Le Meridien» в Турине.

Мино забрал мои вещи из дома в Димене. Но когда он вошел туда, он услышал какой-то шум сверху, и замер. Грабитель? Очевидно, что сверху слышались голоса! Мино прокрадывался наверх, готовый к бою.

Но там не было никаких грабителей. Это был мой Xbox, который работал три недели, с тех пор, как я рванул из дома, чтобы полететь на самолете «Ювентуса» в Милан.

«Капелло cказал: «Ты не новый ван Бастен. Ты лучше». Я — Златан. Часть двадцать седьмая

Фабио Капелло, возможно, один из лучших европейских тренеров последнего десятилетия, звал меня к себе. Я подумал: а что я такого сделал? В этот миг все страхи детства вернулись ко мне, ведь Капелло может заставить нервничать кого угодно. Уэйн Руни как-то сказал, что, когда Капелло проходит мимо вас в коридоре, рядом словно проносится сама смерть. Да, это действительно так. Обычно он просто берет свой кофе и проходит мимо, бросая на вас свой взгляд. Становится не по себе. Иногда пробормочет «Ciao». А иногда просто исчезает, будто его тут и не было.

Итальянские звёзды не станут делать что-то только потому, что так велит тренер. Если этот тренер не Капелло. При нём все по струнке ходят. Рядом с Капелло все стараются быть паиньками. Как-то журналист спросил его об этом:

— Как к Вам приходит всеобщее уважение?

— Оно не приходит просто так. Его надо завоевать, — ответил Капелло. Этот его ответ надолго засел в моей голове.

Если Капелло сердится, вряд ли кто-то осмелится посмотреть ему в глаза. А если не пользоваться теми шансами, которые он предоставляет, то можно с таким же успехом идти продавать хот-доги. К Капелло со своими проблемами не пойдешь. Он не приятель какой-нибудь. Просто так с игроками не общается. Он эдакий sergente di ferro, Железный Сержант. И когда он зовёт к себе, это плохой знак. С другой стороны, никогда не знаешь. Он ломает людей и заново строит их. Помню одну тренировку, когда мы только начинали тактические занятия.

Капелло дал свисток и закричал:

«Все внутрь! Вон с поля!». Никто не понимал, что происходит.

«Что мы не так сделали? К чему это?»

«Вы ничерта не выкладываетесь! Противно».

В тот день больше не было тренировок, и это сбивало с толку. Хотя у него было что-то на уме. Он хотел, чтобы мы пришли на следующий день заведенными и по-спортивному злыми. Мне такое по душе, у меня ведь в детстве всегда так было. Люблю, когда у людей есть характер. И Капелло верил в меня.

«Тебе нечего доказывать. Я знаю, кто ты и на что ты способен», — сказал он в один из первых моих дней там. После этих слов я чувствовал себя в безопасности.

Можно было немного расслабиться. Хотя давление было ужасным. Многие газеты скептически отнеслись к моему переходу, писали, что я недостаточно много забиваю. Многие прочили мне прозябание за скамейке, полагая, что в такой команде я потеряюсь.

«Готов ли Златан к Италии?» — писали они.

«Готова ли Италия к Златану?» — поправлял их Мино, и это была совершенно справедливая ремарка.

Отвечать им в подобном стиле было необходимо. Нужно быть с ними жёстким. Иногда я думаю, а удавалось ли мне это без Мино? Думаю, что нет. Если бы я прибыл в «Юве» так же, как в своё время в «Аякс», журналисты бы меня живьем сожрали. Они же в Италии повёрнутые на футболе. Если шведы пишут о матче за день до него и на следующий день, то тут пресса всю неделю до матча накаляет обстановку. Журналисты следят за каждым шагом, и на первых порах, пока не привыкнешь, это очень тяжело.

Но теперь у меня был Мино. Он был моим щитом, я всегда ему звонил. Ну вот, «Аякс», что там? Да детский сад просто в сравнении с тем, что было здесь. Тут даже на тренировке забить было непросто: нужно было мало того, что пройти Каннаваро и Тюрама, так там ещё и Буффон в воротах. Да и спустя рукава никто ко мне не относился, только потому что я новичок. Скорее наоборот.

У Капелло был ассистент, Итало Гальбьяти. Он из старшего поколения, поэтому я звал его старичком. Славный дядя. Капелло и он — это как плохой и хороший полицейские. Капелло говорит что-нибудь такое суровое, жёсткое, а остальное — забота Гальбьяти. После первой же тренировки Капелло послал его ко мне:

— Итало, займись им!

Все остальные члены команды отправились в душ. Я был совершенно измотан. Я бы тоже с удовольствием завершил этот день. Но вратарь молодёжной команды подошёл от боковой линии, и я понял, что сейчас будет происходить. Итало собирался, что называется, накормить меня мячами. Меня окружили и стали навешивать, пасовать, просто забрасывать мячи в штрафную. А я должен был бить по воротам, удар за ударом. И не имел права покинуть штрафную. Это была моя зона — так он говорил. Вот где я должен был быть. И бить, бить, не отдыхая и не сбавляя темпа. А темп был, конечно, сумасшедший.

«Следуйте за ним, давайте-давайте, не стесняйтесь!», — кричал Итало, и это уже превращалось в привычную вещь.

Иногда такое проделывали с Дель Пьеро или Трезеге, но большую часть времени доставалось мне. Я, Итало и 50, 60, а то и 100 ударов. А иногда появлялся Капелло, как ни в чем не бывало.

«Я собираюсь выбить из тебя этот «Аякс»», — сказал он.

«Хорошо, я понял».

«Мне эти голландские привычки не нужны. Раз-два, раз-два, играй в стеночку, играй хорошо, играй технично. Обводи всю команду. А хотя, без этого можно обойтись. Мне нужны голы, понимаешь? Мне нужно вбить тебе в голову итальянский менталитет, развить в тебе инстинкт убийцы».

Эти процессы во мне уже стартовали. Я прекрасно помнил разговоры с ван Бастеном и Мино, но я всё ещё не ощущал себя настоящим голеадором, хотя место моё, без сомнения, было там, впереди. Я чувствовал, что нужно перестраиваться, но из моей головы никак не уходил этот дворовой футбол с кучей финтов. Но Капелло изменил меня. Его стойкость была заразительна: я всё больше превращался из позёра в борца за результат.

Не то чтобы я раньше не хотел выигрывать. Дух победителя родился вместе со мной. Но не стоит забывать, что футбол для меня был способом выбиться в люди! Каждым своим движением на поле я хотел доказать, что я являюсь кем-то большим, чем просто парень из Русенгорда. Все эти «охи» и «ахи», они заставляли меня двигаться вперёд. Я вырос на аплодисментах за собственные трюки. И очень долго я считал идиотами тех, кто не видел разницы между голом-красавцем и каким-нибудь неуклюже закатившимся в ворота мячом.

Но теперь я понимаю, что за филигранную технику или гол через себя «спасибо» никто не скажет, если команда в итоге проиграет. Всем будет плевать, если ты забьёшь фантастический гол, но вы не выиграете. Поэтому я постепенно стал играть жёстче, превращался на поле в настоящего воина. Конечно, это не значит, что я стал слушать всё, что мне говорят. Каким бы жёстким и суровым не был Капелло, у меня были свои цели. Прекрасно помню уроки итальянского. Сложно он мне давался. На поле это не было проблемой, у футбола свой язык. Но вне поля было сложновато. Клубу пришлось даже отправить ко мне репетитора. Нужно было встречаться с ней дважды в неделю. И учить грамматику. Грамматику! Я, что, вернулся в школу? Мне это нужно не было. Я так ей и сказал: «Возьмите деньги и никому ничего не говорите. Представьте, что вы уже тут были, только не принимайте это близко к сердцу». Конечно, она сделала так, как я сказал.