Мир Спока - Дуэйн Диана. Страница 29

– Молчи. Мы не можем позволить им оставить Федерацию, Джим. По крайней мере до тех пор, пока они не научат нас делать сувениры со вкусом.

У Джима вырвался стон.

– Активируй, – сказал он транспортному технику.

Мир растворился и преобразовался в сумеречный ландшафт, весь в камнях и песке, над которыми расстилалась рыжевато-коричневая тьма, заполненная звездами. От великолепия дневного солнца, которое могло ослепить любого, ничего не осталось, закат почти догорел.

Они стояли перед стенами академии. Серебристый песок простирался вплоть до самого горизонта. Там, в самой дали виднелась цепь низких гор, вырисовывавшихся на фоне кремово-золотого закатного неба. Воздух был сух и неподвижен, и издалека доносился звук чужой, незнакомый, но сладкий и грустный.

– Планета действительно сильно воздействует на тебя, – задумчиво сказал Джим.

Маккой слегка толкнул его локтем, чтобы заставить повернуться.

– Ты еще и половины не видел.

Джим повернулся и невольно сделал шаг назад: перед ним возвышалась массивная каменная глыба, устремившая острые вершины в небо, грозясь проткнуть ими ТгХут. Это был замок, или что-то вроде того, но замок такой величины, какие не строились на Земле никогда.

Здание выглядело так, словно его вырубили из цельной горы.

– Когда-то это была крепость, – сообщил Спок. – В те времена это место было единственным на тысячи миль вокруг, где из камня била вода.

Целые войны велись за владение Пелаштом хотя бы на день. Затем пришел Сурэк, борьба прекратилась, и здесь выросла академия. Пелашт стал церемониальным домом и банкетным залом академии. Может быть войдем?

– Они так и сделали. Джим почти всерьез ожидал услышать звук труб, пока они поднимались по ступенькам к основным воротам. Лазание по крутым ступеням в этой атмосфере – это совсем не то, о чем он мечтал. Джим попросил Маккоя ввести ему дозу Триокса перед тем, как они покинули корабль, а также пару химикатов для того, чтобы усилить работу легких. С ним все будет в порядке. "До тех пор, пока кому-нибудь не придет мысль вызвать меня на дуэль", – с горечью подумал он.

Когда они прошли через массивные ворота, Маккой недоверчиво воззрился на громадные дыры в потолке над холлом (если так можно назвать громадное пространство), который отделял внешние ворота от внутренних. Дыры очень подходили для того, чтобы сбрасывать камни на голову попавшего в ловушку врага. Совершенно определенно, когда-то здесь именно это и происходило: глубокие и многочисленные выбоины в полу подтверждали эту догадку.

– Эти ворота из цельного камня, – пробурчал он. – Из чего могут быть сделаны петли, чтобы выдерживать такой вес?

– Сплав титана и стали, – сказал Спок. – Наш народ открыл его около пяти тысяч лет назад, во время исследований, проводимых с военными целями.

– Для чего же еще? – спокойно сказал Маккой и пошел дальше.

Впереди, в проходе, ведущем вниз, виднелся свет, а доносившиеся оттуда звуки речи отдавались эхом.

Они задержались при входе, но не для того, чтобы произвести эффект, а потому что зрелище, открывшееся глазам, ошеломило их. Зал Пелашта был одним из самых больших помещений в известных мирах – около полумили в длину, четверть мили в ширину, пятьсот футов в высоту. Он был сделан из цельного камня, древнего базальта вулканического происхождения. Сотни ламп, вмонтированных в стены, были крохотными и далекими, как звезды. В этом пустом пространстве Джим чувствовал себя угнетенным и ничтожным. Он замер и стоял так до тех пор, пока его чувства не пришли в норму, и он не смог перебороть ощущение того, что эта громадная крыша, затерявшаяся вверху, может свалиться на его голову без всякого предупреждения. В конце концов, это была страна землетрясений…

Через громкоговоритель спокойный голос произнес:

– Капитан Джеймс Т. Кирк. Доктор Леонард Б. Маккой. Командор Спок.

Они вошли, причем Джим сделал все возможное, чтобы придать своему лицу беззаботное и приветливое выражение. Идти пришлось далеко. Зал был настолько велик, что мог поглотить самую многолюдную вечеринку, которую только можно представить. Поэтому собравшиеся на приеме старались держаться небольшими группами рядом со столами, которые были расположены в центре зала и уставлены снедью и напитками.

Они направились к ближайшему столу, где уже находились Сарэк, Аманда и другие вулканцы, которым их тут же представили, причем каждому персонально. Джим проклинал себя за то, что не удосужился выбрать время, чтобы усилить свой переводчик именным файлом. Изменить в данный момент ничего уже нельзя, так что ему пришлось просто произносить имена так, как они ему были сказаны, и постараться их запомнить.

Все вулканцы обращались с ним с учтивостью, которой не отличался Шас, и разговаривали с ним как с разумным существом. Это было приятно после сегодняшнего дня, когда он подумал, что, может быть все жители планеты видят в нем "чужака". "Это паранойя", – подумал он и тут же с большим удовольствием включился в общую беседу.

Пока он болтал, ему вдруг пришла мысль: вулканцы явно отличались друг от друга. Многие люди считали, что все вулканцы были высокими, темноволосыми и стройными, похожими друг на друга. И хотя большой процент собравшихся действительно подходил под описание, можно было встретить и низкорослых вулканцев, вулканцев – блондинов (он увидел даже одного рыжеволосого, разговаривавшего за одним из столов с К-с-тлкой). В зале были сухопарые мужчины и женщины, хрупкого телосложения, приземистые и крепкие на вид вулканцы. "Они выглядят как люди", подумал Джим, и тут же засмеялся этой мысли.

Джим налил себе напиток – чистейшая вода, но именно эта вода ценилась в этих местах за свой сладкий привкус, и возвратился к группе вулканцев, с которыми беседовал. Там был Срэйл – крепкого телосложения, с каштановыми волосами биолог из академии, ТгМадх программист и ее сын Савеш, который на вопрос по поводу его профессии отвечал: "Я фермер". Это говорилось с чувством тайного удовлетворения, что давало понять, как высоко ценил он свое занятие по сравнению с занятиями других вулканцев. Джим не удержался от улыбки: сама мысль о вулканце, занимающемся сельским хозяйством, была забавной, хотя совершенно ясно, что на планете должны быть фермеры. Но образ вулканца, держащего в руках вилы и собирающего в стог сено, никак не хотел покидать его сознание. Джиму пришлось приложить усилия, чтобы снова включиться в разговор.

Но оказалось, что Савеш представляет собой нечто большее, чем просто водитель трактора. "Хотя время от времени я делаю и это", сказал он, как будто это тоже было предметом его гордости. Савеш проводил исследования, целью которых было повышение урожайности нескольких сортов тикха, местного зернового растения, которое являлось основным продуктом питания на Вулкане, произрастающего на голом песке без добавления удобрений. Проблема заключалась в том, что растение не поддавалось никаким изменениям, которые можно внести с помощью генной инженерии. Если же в почву добавляли питательные вещества, пытаясь повысить урожайность и сроки созревания тикха, растение просто отказывалось их впитывать. Так что нужно было искать другое решение.

– Эта деятельность очень важна, – сказал Са-веш. – За последние триста лет население планеты выросло настолько, что сами мы уже не в состоянии себя прокормить. Возможно, этот итог на сегодняшний день и не логичен, но с этим нужно что-то делать и очень быстро. Мы уже импортируем много пищи, и совершенно ясно, что случится с нашим импортом при определенном исходе дебатов…

– Савеш, – обратился Джим, – могу я поинтересоваться твоим мнением по одному вопросу?

Это была обычная учтивость, как объяснял ему Сарэк, при этом любой вулканец, которому задавался вопрос, мог просто отказаться на него отвечать, если считал, что при этом могут быть затронуты его личные интересы.

– Спрашивай, пожалуйста, – согласился Савеш.

– Что ты думаешь по поводу раскола? Какого исхода желаешь лично ты?