Русский бой на Любки - Шевцов Александр А.. Страница 18

А затем что-то происходит, и они уже сцепились в клубок рвущих друг друга тел, как кажется невнимательному, а точнее, неподготовленному наблюдателю. На самом деле всё не так просто.

В какой-то миг противники понимают, что угрозы не работают. Они замолкают, но ещё не сцепляются. Они начинают искать пути сближения, а точнее, пути входа в ядро схватки. Они двигаются вокруг друг друга. Вот это и есть схватка. Как только слова потеряли значение ударов, оружием стало тело. Вот тогда все движения становятся направлены на то, чтобы поразить противника телесно, и это есть начало схватки.

Не надо забывать, что ядро — это не особая часть битвы, а часть схватки. Поэтому схватка состоит из движений, необходимых, чтобы вывести своё тело на удар или бросок, и движений ударных. Но разница тут в том, что ударные и бросковые движения совершаются строго против тела, а вот движения к ним подводящие, чаще всего призваны обмануть защиты, которые отнюдь не только телесны.

Всевозможные приёмы, которым обучаются бойцы, — это хитрости, свойственные людям, но могущие вовсе не соответствовать естественному для человека способу двигаться в пространстве и по земле. Поэтому схватка может вестись как на основе земных любков, так и на основе любков людских или хитрых. Именно поэтому движения, предваряющие вход в ядро, могут быть очень сложными и подобными плясу. Они должны раскрыть защиты противника и позволить перейти к простой и действенной части боя.

Соответственно и обучение схватке часто велось в любках через плясовые, в которых надо было взаимодействовать со множеством условных «противников» сразу. Как это, к примеру, происходит в плясках вроде Тимони или Ворыхана, где надо и женщин успевать обхаживать, и помехи убирать. И там вполне принято наносить удары противникам, хотя и не поражающие, но вполне ощутимые, как рассказывают те, кто плясал со стариками.

Пляска такая особенно хороша для обучения бойцов, привыкших выступать на соревнованиях, потому что раскрывает видение, которое у них сводится к узкому коридору, нацеленному только на противника. В живой драке, как и в бою, противников может быть много, и они подкрадываются к тебе со всех сторон. Их всех надо видеть, и не попадаться только на того, кто захватывает твоё внимание.

Впрочем, плясы далеко не единственный способ обучения схватке.

В действительности, главным, что определяло это обучение, было искусство находить сквозняки в защите противника. То есть выявлять своими непредсказуемыми движениями слабости в его способности видеть и двигаться, позволяющие тебе проскользнуть в ядро схватки. Учили и выманивать противника из его защиты.

Движение боя — похление, сквозняк и манок — это важнейшие приёмы схватки, подводящие к косанию — нанесению ударов. Как говорил Поханя, чтобы укосать противника, его нужно перепохлить. То есть переходить.

Как переходить противника, пожалуй, в словах и не расскажешь. Это искусство. Но для опытных бойцов оно и так понятно.

Глава 20. Поединок

Поединок — гораздо более широкое понятие, чем мы можем вообразить себе сходу. И гораздо чаще используемое в жизни, чем кажется. Просто мы используем само понятие, не называя его по имени.

Именно эта широта, я надеюсь, позволит лучше понять и что такое поединок в боевых искусствах. В сущности, поединок — это тоже самое, что и единоборство. Вступить в единоборство, вступить в поединок — все это имена для боя один на один. Иное имя подобному бою — противостояние.

Поединок может быть на кулаках, может быть словесный, и даже заочный. Семейная жизнь часто превращается в затяжное противостояние, сотканное из множества мелких стычек и схваток. И это важное наблюдение, показывающее, что внутри одного поединка может быть много схваток. Что значит, что в схватку можно входить и из нее выходить и много раз за один поединок. К примеру, если не удалось нанести решающий удар.

Поэтому поединок нельзя рассматривать, как простую подготовку к схватке. Поединок — это пространство, в котором ты живешь, и живешь очень полно. Только в схватке жизнь огненна и чиста, поскольку на грани смерти не остается сил для лжи. Но в самом поединке, пока ты готовишь схватку, проявляется вся твоя личность. Поединок оказывается словно бы фокусом, в котором так или иначе проверяется все, что накоплено за жизнь. То, что ведет к победе, сохраняется, неполезное отбрасывается и изгоняется из сознания.

Личность потому и ведет бесконечные поединки по всей жизни, что она вся создана для боя, а все её личины по сути своей являются воинниками, созданными ради победы в какой-то из неведомых битв твоей личности. Это поразительная вещь, но ты можешь по-настоящему даже не подозревать о том, что твоя личность ведет какую-то битву, настолько это состояние становится привычным. Однако, если попробовать окинуть взглядом жизнь у себя дома, то можно увидеть, что многие близкие люди, которые не могут друг без друга, не могут лишь потому, что им нужен достойный противник. Не случайно древние и любовь называли любовной войной.

Самое неприятное в этой многоуровневой и многослойной битве, которую мы все постоянно ведем с близкими, соседями, сослуживцами, продавцами магазинов, мастерами, ремонтирующими наши дома, то, что она сильнейшим образом съедает наше сознание, мешая видеть настоящую жизнь.

И в действительном поединке мы очень часто оказываемся заложниками собственной личности. То, что она вообще толкает нас в драки, понятно. И что мы потом частенько жалеем, что полезли в драку или не сдержались, это тоже всем знакомо. Но вот то, что ведя поединок, мы можем одновременно вести несколько битв, это не так очевидно. Однако вспомните какую-нибудь драку, в которой вы постоянно ощущали присутствие зрителей, и все станет ясно.

Как часто мальчишка вынужден выходить на поединок не потому, что ненавидит противника, а затем, чтобы завоевать уважение класса или улицы! Значит этот поединок состоит из двух боев, и скрытый — битва за уважение — гораздо важней. Он — именно битва, в которой эта драка лишь один из боев.

И так же часто парень выходит на соревнования не ради победы над противниками, а чтобы доказать что-то тренеру, друзьям, любимой. Или победить таким заочным образом тех, кого боится, потому что они обижали его на улице.

Почти все наши поединки — двойные и тройные. И это надо осознавать, потому что от этого зависит распределение сил и вообще способность управлять силой. Настоящими поединками бывают лишь бои не на жизнь, а насмерть. И если они у вас были, их надо обязательно вспомнить и прокрутить в своем сознании, чтобы увидеть основу настоящего поединка в чистом виде. После этого появится возможность понять, на что же ушли ваши силы в тех боях, которые вы проиграли.

А если вы обрели такую способность видеть свои действительные бои, то останется лишь один шаг до того, чтобы научиться собирать себя перед боем, и отдаваться ему всецело. Без этого искусства мастерством боя не овладеть.

Правда, бой в любках осознанно ведется с учетом зрителей. Просто потому, что любошные или потешные бои были обязательной частью многих обрядов плодородия и очищения.

На любки бились не только в стенках, но и на Святки, и на Масленицу, когда захватывали снежную горку. И всегда это была либо битва света против тьмы, либо весны против зимы. И в ней побеждали наши, потому что те, кто побеждал, и были нашими.

В любках просто необходимо вести два боя одновременно — поединок с соперником, и битву за выживание нашего мира от лица всего общества — против чужих, кто хочет наш мир разрушить. Поскольку чужого изображает один из своих, битва эта оказывается скоморошьей, и приносит всеобщую радость.

Но это никак не отнимает возможности научиться в Любках настоящему бою, поскольку учит видеть шире и глубже. Ведь ты обязан осознавать свое состояние, и состояние окружающих, и их воздействие на тебя. Это школа. И эту школу не было бы лишним пройти любому бойцу, хотя бы для того, чтобы овладеть собственным сознанием и стать ему хозяином.