Голому рубаха - Дворник Андрей. Страница 40

И на сей раз Мич не стала возражать.

— Мы как хотим ехать, — деловито осведомилась она, — с комфортом или без? Если без, то ответ прямо перед нашим носом, — она легонько стукнула по борту лодки. — Нормальные морские зайцы и безбилетники всю жизнь путешествуют именно так...

— Скорчившись в три погибели и замерзая от холода, — поддакнул Порнов. — Нет уж, не для того мы покинули гостеприимное брюхо, чтоб в тесноте давиться!

— Насколько я помню, эта яхта была оборудована для прогулок всей нашей семьи. У каждого были свои каюты; у нас с сестрами — по две, у папы с мамой — пять, — сказала Мич. — Конечно, с тех пор она не раз перестраивалась; но на королевский уровень вход всегда был строго воспрещен; я не удивлюсь, если обнаружу свои каюты в целости и сохранности. Они смежные, поделим поровну — одну тебе, одну мне.

— Своя каюта — это хорошо, — мечтательно сказал Порнов. — Душ там есть?

— Есть; но общий, — сказала Мич и искоса, с хитринкой глянула на Порнова. — А это как, — хорошо или плохо?..

Застигнутый врасплох, Порнов криво ухмыльнулся и отвел глаза.

— Ну, я не знаю... — протянул он.

— Да знаешь, знаешь...

Тут Мич окончательно повергла Порнова в шок: опустила руку вниз и быстро сжала его бедро; одобряюще подмигнула и целеустремленно двинулась прочь.

«Может, мне ее тоже за зад ущипнуть?» — заполошенно думал Порнов, едва поспевая за девушкой, — «Может, это у них обычай такой — месяц гнобить и мурыжить мужика; а на следующий день сразу — „Здравствуй, Ваня, я твоя“?

Выбравшись с кормы, Порнов и Мич оказались у дверей, ведущих в высокую рубку; в нее, впрочем, лезть не стали, двинулись вдоль борта вперед.

— Вот те на, — растерянно сказал Порнов, когда они миновали половину судна, — смотри, пандус и впрямь опущен!

Откинутый на канатах широкий деревянный мостик летел над водой, краем сшибая макушки самых высоких волн; не то что человек, тюлень мог бы вскарабкаться по нему.

Мич, впрочем, не особо обрадовалась его находке; или умело скрыла свои настоящие чувства.

— Я как чувствовала, — только и сказала она. — Я чувствую; я всегда чувствую...

— Несмотря на колтун? — неосторожно вырвалось у Порнова. — Ну, в смысле, на прическу эту... гад Вставалкин, такие волосы угробил...

— Да ладно, не оправдывайся, — успокоила его Мич. — Колтун — он и есть колтун. Решила я постричься, то есть сбрить все напрочь; как считаешь?

— Я сразу говорил... — начал Порнов.

— Вот и хорошо, — Мич не дала ему закончить фразу, распахнула ближайшую дверь. — Нам сюда!

Тьма в помещении, куда юркнула Мич, была кромешная, хоть глаз выколи; Порнов включил прибор ночного видения, но все равно натыкался на столы и стулья, которыми был завален проход.

— Не ломиться же нам через центральный портал, — оправдывалась Мич; она пробиралась более сноровисто — выгодно сказывались малые габариты. — Все, пришли. Помоги мне дверь открыть...

Глава 4

О вреде коктейлей

Напоследок Порнову пришлось еще и грузчиком поработать: маленькая железная дверь в стене оказалась полузавалена объемными картонными коробками.

— Что-то это мало королевскую яхту напоминает, — сказал Порнов, кантуя очередной пузатый куб. — Скорее, плавучий склад какой-то.

— Говорю же, теперь это исследовательское судно, — Мич трудиться не пожелала; сославшись на усталость, стояла рядом и руководила. — Папа с мамой старенькие для таких прогулок стали; Лео все больше по галактике шныряет; я — сам понимаешь — персона нон грата. Одна Броу — пай-девочка, в науку подалась, в исследования; вот корабль ей и достался... Осторожней, упадет! Там же лабораторное стекло; побьешь!

— Почем ты знаешь, что там внутри? — пропыхтел Порнов. — Открывала, что ли?

— Вон же на коробках нарисовано, — сказала Мич, — прямо перед твоим носом... Расколешь — шуму будет!

На коробках и впрямь были нарисованы всякие колбы-реторты; ронять столь звонкий материал точно не стоило.

Последнюю коробку Порнов просто отодвинул вбок; вход был свободен.

— От себя, — сказала Мич, когда он взялся за ручку двери.

Толстая дверца тяжело и плавно подалась вперед; пригибаясь, Порнов шагнул в новую комнату; Мич последовала за ним.

Здесь было значительно светлее; через шторку на иллюминаторе пробивалось несколько солнечных лучиков.

— Ну, как, номер «люкс» подходит? — спросила Мич с гордостью.

Порнов аж присвистнул; просторная комната поражала своим убранством даже при столь скудном освещении; дорогая мебель, картины в богатых рамах, некое подобие камина у противоположной стены.

— Не такое уж и запустение, — только и смог он сказать.

— Похоже, тут все же прибирались, — поняла его по-своему Мич. — И последний раз — совсем недавно: пыли почти нет. Все к лучшему — теперь неделю-другую никто не побеспокоит. Мы же будем осторожны и постараемся своего присутствия не выдавать...

— А есть что будем? — спросил Порнов, оглядываясь в поисках холодильника или шкафа с продуктами. — Неужели опять придется питательную жидкость из скафандра глотать; я пару раз попробовал — мне хватило; неделю я не выдержу.

— С едой у нас плохо, — Мич присела на корточки у низкой тумбочки и принялась шарить внутри. — Вряд ли что осталось... Разве что консервы... Да и то сомневаюсь... Ух ты!

Она вытащила высокую узкую бутылку.

— Папино любимое, — сказала она, поворачивая этикетку к свету, — вековой выдержки вино; теперь уже даже больше. Хочешь попробовать?

— А как же, — с готовностью отозвался Порнов. — Для разгону — самое то; а чем продолжить, — у меня есть! — он потряс мешок. — На неделю этого, конечно, не хватит, но маленький пир с текилой и омарами устроить можно...

Тут он спохватился, расстегнул карман и вытащил наружу коробочку «скорой помощи».

— Совсем забыл! — воскликнул он, — у меня же тут питательной смеси на год вперед; правда, она вся в корку спеклась... Но свойств своих не потеряла... — он лукаво глянул на Мич и добавил, — даже, может быть, наоборот...

Про «новые свойства» он пока решил Мич не говорить, подождать развязки событий; Порнов плотским нюхом чуял, что она недалека.

— Сделаем так, — решила Мич, пересекая каюту наискось и открывая дверь; за ней оказалась еще одна комната, столь же просторная и богато убранная. — Эта каюта будет твоей, а та — моей. Располагайся, приводи себя в порядок; туалетная комната у нас с тобой одна, но вход у каждого свой; поэтому будь любезен стучать. А я немедленно займусь своей головой, надо убрать весь... как ты это назвал?

— Колтун, — стыдливо подсказал Порнов.

— Вот именно, колтун, — сказала Мич. — Надо будет поискать подходящий парик; помнится, где-то у меня здесь пара штук была. Ну-ка, ну-ка... Ко мне пока нельзя, — она устремилась внутрь своей комнаты.

Дверь хлопнула, щелкнул замок; Порнов остался один.

Прошелся взад-вперед, расстегивая застежки скафандра; только сейчас он сообразил поднять забрало шлема.

Воздух в каюте был свежий и напоенный сладковатым цветочным ароматом; ни затхлости, ни пыли в нем не чувствовалось; решив — «дышать можно», Порнов поволок с головы шлем; поставил его на ту же длинную тумбочку, присел рядом, заглянул внутрь и присвистнул: «Живем!». Кроме вынутой Мич бутылки там скрывалось еще не меньше дюжины стеклянных сосудов; судя по богатству этикеток, по рисунку на крепко вбитых деревянных пробках, вино и впрямь было королевским.

У Порнова и без того было хорошее настроение; теперь же оно стало праздничным. Едва удержавшись от того, чтобы не отбить горлышко и не отпить, он поискал в тумбочке штопор; не нашел и, как был в расстегнутом скафандре и с бутылкой в руке, устремился к двери в смежную комнату.

— Нельзя! — строго сказала Мич, едва он только постучал по двери. — Сказано же!

— Мич, ты не знаешь, где я могу штопор найти? — виновато спросил Порнов; он знал, что ведет себя, как последний алкоголик, но ничего с собой поделать не мог.