Черная полоса "СПАРТАКА" - Шевченко Владимир Николаевич. Страница 37

Особый вопрос — автомобили. Одно время в клубе решили экономить на всем, даже на них. Служебное авто с водителем оставалось только у Шавло. Так он сам всем объявил. Но куда там! Лизинговое соглашение с «Ауди» продолжало действовать; что-то от игроков оставалось, ржавея в Тарасовке. Да и вообще своя рука — владыка. Смоленцев получил машину как крестный лапа, Денисевич — как третья голова в этом Змее Горыныче. Далее откуда-то взялись разные замы, «помы» — в итоге вскоре уже десять персональных авто служили немым упреком твердому и принципиальному слову Шавло о новых принципах экономии в клубе. Сам гендиректор пересел в 500-й «мерс», укомплектованный согласно собственным пожеланиям (с «теликом»). А финансовый директор Денисович, вооружившись лупой и скальпелем, сутки напролет препарировал действующий бюджет, в надежде отыскать заведомо невкусную котлету в меню команды, либо подозрительно дорогой секундомер в кармане тренера. Увы, «Змей Горыныч» легко тратил десятки тысяч долларов на себя, чтобы потом выкраивать по сто рублей на команде. Все наши бухгалтеры (до сих пор толком не понятно, сколько их и зачем, но говорят: «от трех…»), видевшие, что происходит, коммерсанты и администраторы, реально зависевшие от такой политики, стонали вслух и недоуменно пожимали плечами.

Ясное дело, когда Шавло на выездах подавали лимузин не по чину — он устраивал такие скандалы, что было просто стыдно за него. Самару, например, в день нашего приезда внезапно завалил гигантский снегопад. Мы позже на командном автобусе чудом избежали аварии. Не все на дороге успели «переобуться». Хозяева предложили Шавло шипованную «десятку» как надежную и более безопасную в этих экстремальных условиях. Что тут поднялось! «Лучше на такси! Да мы вам в Москве такое пригоним!» Мракобесие закончилось, когда они где-то откопали «Дэу» на шипах. «Ладно уж, это хоть иномарка», — чуть успокоился генеральный директор «Спартака».

Наша с ним дружба рухнула в одночасье. У Сергея Дмитриевича на рубеже 2005—2006 годов сформулировался ряд претензий к миру вообще и пресс-службе в частности. Он стал интересоваться, почему так плохо пишут о нашей селекции. Но что ему было ответить?

Что о мертвых либо хорошо, либо ничего? Он стал «строить» тех, кому раньше доверял. Сам, впрочем, окончательно попал под каток Денисевича и Смоленцева. При упоминании двух этих фамилий он бледнел и замолкал. Разве что крестным знамением себя не осенял. Хоть это и по определению было бы неуместно.

Иногда плохо писали и об игре. Тоже логично. Что на поле потопаешь, то в прессе и полопаешь. Вновь следовал вызов к генеральному, а за ним — привычный вопрос: «Ну что твой Бодров — самый умный, что ли? Что ты с ним ничего сделать не можешь?» Все чаще в газетах доставалось и самому Сергею Дмитриевичу, особенно после истории с Аленичевым. Я сказал ему о готовящемся интервью. Он отмахнулся. Наверное, подумал, что так быстрее Старков свалится. Цели путча, его задачи и капитал, с которым каждая из сторон клубного противостояния собиралась выйти из этого кризиса, смешались, но в то же время стало ясно, что легкой жизни у нас больше не будет. Копаться в этих пазлах-шахматах мне было не интересно. Сделал тогда, что мог. Меня не послушали. Ну и поступайте, как хотите. Вы же — начальники. Но выйти невредимым из того кризиса все же не удалось. Шавло словно подменили. И вскоре он повысил тон. Причем завелся настолько, что предложил написать заявление по собственному. Маски были сброшены. Сказать, что я обалдел от такой смелости Сергея Дмитриевича, значит не сказать ничего. В итоге я ответил одной фразой, ставшей, видимо, роковой: «Не ты ставил, не тебе и убирать!» И вышел вон. Как бы мы ни пытались потом делать вид, что все забыли и остыли, осадок оставался до самого «развода». И, естественно, особую активность в деле выдавливания проявил уже натаскавшийся в интрижках генеральный директор. Эту бы энергию да в мирное русло, Сергей Дмитриевич. Не думаю, что я как-то повлиял на отношение народонаселения к Шавло. Все и так все видели. Многие уже задали себе вопрос: а не возвращается ли бумерангом эта дурная энергия к «Спартаку», не бьет ли ответкой? Для меня ответ очевиден: еще как бьет. Но речь о другом. Представляете, как эти оскорбления толпы подействовали на злопамятного Шавло? Врагу не пожелаешь.

О Смоленцева спотыкаешься при взгляде на любую проблему клуба, хотя внешне он почти нигде не засвечен. Так «жил и работал» в свое время за спиной Первака Рогозин. Хитрость и осторожность — их музы. Но при всей одиозности Жеки Смоленцева одно фанаты ему точно могут в актив записать — спасение рядового Катанаева. Осенью 2007-го согласно Закону РФ «О всеобщей воинской обязанности» «докосивший» почти до 25 лет паренек ушел на полтора года в армию, хотя Шавло при людях предлагал Ваньке просто «я…ца оторвать». В прямом смысле. И возможности у него для этого, по его словам, были.

— Что мне, своими каналами воспользоваться, что ли?! — кричал он.

— Да вы что, всерьез об этом, Сергей Дмитриевич?! — недоумению собеседника не было предела.

— А что же, если вы ничего сделать не можете! — рвался в бой генерал Шавло.

Здесь два слова о методах борьбы, раз уж пошла такая свадьба. Не знаю, может, это наши частные заморочки с «Шатией-Братией», Шавло, Смоленцевым, еще кем-нибудь. Возможно, окружающим глубоко наплевать на наши разногласия и у них просто нет своей позиции по способам и путям развития Человека, Футбола и «Спартака», потому обе стороны ему безразличны. Тогда воспримите все, как комикс, который отчего бы не полистать на досуге? Этакая печатная версия программы «К барьеру!» (НТВ). Главное, чтобы комикс не выходил за рамки УК РФ, не так ли?

Увы, Сергей Шавло на этом ринге все равно долго не задержался бы. В глаза не смотрит, по существу, прямо не говорит, по-мужски не поступает. Зачем-то предал Владимира Федотова, который помог ему в трудное время. Сдал всех, кого велел сдать Смоленцев. А кого не велел, доедал сам. Вот и все, что сделал в «Спартаке» начальник и человек Сергей Шавло. И очень удивился, когда и его тоже сдали. Значит, так ничего и НЕ ПОНЯЛ. А это наказание повыше увольнений, порицаний и общественных упреков.

Как там у Высоцкого: «Жизнь сама таких накажет строго. Не вру, ей-богу! Скажи, Серега!»

Денисевич

За Новую Экономическую Политику в клубе отвечает финансовый директор Юрий Денисевич. Если правда, что от экономии на питании и быте команды он чуть ли не имеет личные бонусы, то это жуть. По крайней мере система поощрения «Змея Горыныча» (Смоленцев—Денисевич—Шавло) за секвестирование бюджета действовала безотказно.

Денисевич воистину становится сказочным героем.

Вот ему и посвящается. «Сказка о Рыбаке и рынке».

Пришел как-то в клуб бизнесмен, имеющий некий издательский опыт, и говорит:

— Давайте выпускать клубную газету.

— Нет, — отвечаю, — пробовали уже, бесполезно. Денисевич не подписывает затратные проекты.

Он:

— Это клубу ничего не будет стоить.

— А что же вы хотите?

— Чтобы в ее названии было слово «Спартак».

— А редакционная политика?

— Ваша.

Пришли к Денисевичу. Он с порога: «Денег нет».

Объяснили.

— Пусть напишет бизнес-план, — говорит.

Тот написал, принес.

— А где наша прибыль? — спрашивает Юрий Валентинович.

— Так ведь PR — дороже денег, а тут — все на халяву: издание, содержание, распространение, — пытаюсь я убедить его.

— Должна быть прибыль. Надо переписать. И пусть юрист составит договор.

Юрист составил договор, даже по использованию бренда все заранее уладили. Переписал еще раз бизнес-план и наш герой, показав прибыль от рекламы. Поровну с клубом. Составили договор. Принесли Денисевичу.

— Мало нам 50 процентов. Зачем ему столько? — прищурился финансовый директор.

— Надо же и ему как-то развиваться — предположил я.