Эра Лобановского - Аркадьев Дэви Аркадьевич. Страница 44

Когда Беланов возвратился в Киев, расспрашивая его об игре в Пасадене, я поинтересовался личными ощущениями Игоря. Спросил:

— Как себя чувствовали среди звезд, впервые в жизни попав в их компанию?

— Честно говоря, я даже удивился, что у меня не было, как мы говорим, никакого мандража,— спокойно ответил Беланов. Страшно пожалел, конечно, что подвела травма. Они играли в линию — столько пространства! Чувствовал, что мог бы выскакивать один на один, но ускоряться уже из-за боли боялся. А вот чтобы какого-то волнения или переживания, боязни ошибиться — нет, этого не было.

— Может быть, сыграл свою роль опыт участия в чемпионате мира?

— Может быть. Во всяком случае, я бы не сказал, что все они прямо-таки суперзвезды, перед которыми надо шляпу снимать. Хорошие футболисты, но у каждого есть свои недостатки.

— Но чем же все-таки, на ваш взгляд, они отличаются от ваших партнеров по клубу и сборной? — допытывался я.

— Поверьте мне, наши ребята не слабее! — воскликнул Игорь. Саша Заваров, Вася Рац, Паша Яковенко... Да, впрочем, могу назвать еще многих, которые по своим чисто футбольным игровым качествам ни в чем не уступают зарубежным звездам, а по многим компонентам игры даже превосходят их. Просто на Западе им дают хорошую рекламу — вот они и звезды.

Слушал я Беланова и невольно вспоминал рассказ Олега Блохина, который за семь лет до игры Беланова в Пасадене сыграл в Дортмунде свой первый матч в составе сборной мира против «Боруссии». Блохин признался, что, улетая в ФРГ, чувствовал «неприятный холодок и какую-то скованность». Нашему популярному форварду предстояло выйти на поле в составе «гуманных звезд» (так именовали сборную мира, поскольку и тогда весь сбор от игры шел в детский фонд ООН — ЮНИСЕФ), и он немного нервничал: получится ли у него игра в одной команде со звездами? Блохин рассказывал:

«Я пытался избавиться от скованности, но... Психология в спорте вещь серьезная. „Корой" я убеждал себя, что могу сыграть не хуже, чем приглашенные в сборную именитости, но „подкорка", видимо, брала свое: на протяжении двух десятков лет футбольной жизни я только и слышал о необыкновенной силе профессиональных клубов и их звезд».

После этого Блохин довольно часто играл в составах сборных команд мира и Европы в честь уходящих звезд. А 28 июня 1989 года в Киеве состоялся прощальный матч-бенефис уже самого Олега. На поле Республиканского стадиона в присутствии 100 тысяч зрителей сборная СССР сыграла против сборной звезд мира (3:3). Это событие явилось признанием заслуг подлинно выдающегося советского форварда. Не раз пребывая среди мировых асов, Блохин давно понял то же, что и Беланов в Пасадене: «Наши не хуже!» В 1982 году, в бурном потоке критики по поводу слабой игры нашей сборной на чемпионате мира в Испании Блохину «досталось», пожалуй, больше всех остальных. У читателей даже могло сложиться впечатление, что он и есть основной виновник всех неудач нашей сборной. Но не прошло и месяца со дня окончания чемпионата мира в Испании, и именно Олега пригласили в Нью-Йорк для участия в матче под эгидой ФИФА: сборная Европы — против сборной «остального мира». Блохин вышел на поле в одной команде с десятью другими футбольными звездами континента: Зоффом, Кролом, Пеццайем, Стойковичем, Коэльо, Беккенбауэром, Антониони, Тарделли, Росси и Бонеком. Специалисты футбола и пресса США очень высоко оценили игру Блохина.

Потом прямо из Нью-Йорка, не заезжая домой, Олег вылетел в Испанию, где в городе Ля-Корунья в составе киевского «Динамо» участвовал в представительном международном турнире. Киевляне завоевали главный приз — Кубок «Терезы Эрреры», а Блохина назвали лучшим игроком турнира в Ля-Корунье и вручили приз — «Золотую бутсу».

Но разве нечто похожее не случалось в истории нашего футбола еще за двадцать лет до испанского чемпионата мира? Бывало и не такое.

Вспомним чемпионат мира 1962 года. Сборная СССР потерпела обидное поражение от сборной Чили — 1:2. И чуть ли не основным виновником проигрыша наши обозреватели считали Льва Яшина.

Яшин запоздал с броском,— писал один из них. Пропускать такие мячи для него непростительно.

Чилийский чемпионат мира,— вторил ему другой,— по всей вероятности, был у Яшина лебединой песней.

А что же сам Яшин?

Лишь когда мы приземлились дома, я впервые узнал, что чемпионат мира проиграл Яшин,— пишет о себе сам Лев Иванович в книге воспоминаний «Счастье трудных побед». Уже ничто не могло удовлетворить трибуны, мстившие главному виновнику поражения сборной. И однажды, не выдержав, я сказал старшему тренеру «Динамо» Александру Семеновичу Пономареву: «Больше играть не буду!»

Но Яшин остался. А меньше чем через год после своего чилийского «фиаско» он был приглашен в состав сборной мира и блестяще сыграл на «Уэмбли» в «Матче века», посвященном 100-летию английского футбола. Между прочим, тренер ФИФА Фернандо Риера, поставивший Яшина в ворота сборной мира, касаясь встречи СССР — Чили, сказал о выступлении советского вратаря в том злополучном для него матче:

— Яшин играл безупречно, и два мяча, которые он пропустил, не взял бы никакой другой вратарь.

Уместно напомнить, что в том же 1963 году, когда состоялся «Матч века», Яшину — первому из советских футболистов! — был присужден «Золотой мяч».

Грустно и больно (даже сегодня) читать такие, к примеру, строки из воспоминаний Льва Ивановича Яшина, обаятельного и мужественного человека, которому жизнь уготовила нелегкие испытания:

...Лишь известие, что я признан за рубежом, заставило журналистов и публику окончательно «реабилитировать» меня дома.

В ноябре 1986 года в знаменитом парижском варьете «Лидо» состоялась торжественная церемония вручения очень престижных в Европе призов, учрежденных еженедельником «Франс футбол» и фирмой «Адидас». Нашему Олегу Протасову первому из советских бомбардиров была вручена «Серебряная бутса».

— Побывав в Париже на торжестве, в котором участвовали футбольные знаменитости, я лишний раз смог убедиться, какой огромный интерес вызывает в Европе советский футбол,— рассказывал Протасов.

«Серебряную бутсу» ему вручил известный в прошлом французский футболист Роже Пьянтони. Он попросил советских журналистов обязательно передать привет Игорю Нетто и Льву Яшину, с которыми он встречался на футбольном поле.

В свое время в футбольном мире гремело имя форварда мюнхенской «Баварии» и сборной ФРГ Герда Мюллера, появление которого на поле повергало в ужас вратарей, приводило в восторг зрителей. Команды, в составе которых он выступал, праздновали одну победу за другой. С ними он становился чемпионом мира и Европы, победителем Кубка европейских чемпионов и чемпионом страны. «Мое призвание — забивать мячи»,— любил говорить о себе Мюллер.

Но вот встретились в первом матче за Суперкубок-75 киевское «Динамо» и мюнхенская «Бавария». На Олимпийском стадионе, на том самом футбольном поле, где многие игроки «Баварии» в составе сборной ФРГ выиграли труднейший финал X чемпионата мира, шла упорнейшая борьба. Напомним, что победа в том матче досталась киевлянам со счетом 1:0 (гол-красавец забил Олег Блохин). По единодушному мнению западногерманских обозревателей, «не повезло» в этом матче Мюллеру, который так и не смог ни разу создать реальной угрозы воротам «Динамо». Дело в том, что опеку звезды мирового футбола тренеры киевлян поручили великолепному защитнику Стефану Решко. И сделал это он по всем правилам высшего футбольного искусства, начисто переиграв всемирно известного бомбардира. А еще за год до этого динамовцы в матче 1/8 финала розыгрыша Кубка кубков встретились на «Лесном стадионе» во Франкфурте-на-Майне с фаворитом чемпионата ФРГ «Айнтрахтом». В этом матче Решко была поручена персональная опека 28-летнего Хельценбайна, который тоже, как и Герд Мюллер, был игроком сборной ФРГ, чемпионом мира 1974 года. И против этой звезды Решко сыграл блестяще. Поединок закончился в пользу «Динамо» — 3:2. Западногерманская пресса, комментируя игру «Айнтрахт» — «Динамо», констатировала как бы полное отсутствие в этом матче Хельценбайна, потому что Решко «спрятал его от зрителей».