Вратари — не такие как все - Глэнвилл Брайан. Страница 36

— Билли, скажите прямо, я плохо играл в субботу?

— Ну, ты знаешь, — ответил он, — бывало и получше, Ронни. По-моему, второй гол на твоей совести. Но это не значит, что ты играл плохо, нет.

— Спасибо, — сказал я. — Я тоже так думал.

Но вот в среду я действительно играл безобразно, никаких сомнений. И я даже знаю, почему: слишком старался. Из-за этого я и первый гол пропустил, и травму получил.

Мы начали совсем неплохо. Против нас играла солидная, сильная команда, но у нее не хватало изобретательности. Если ты мог бороться с ними в воздухе, где у них играли два высоких парня, Кеннеди и Редфорд, то твои шансы резко возрастали. В таких играх, как эта, основная проблема заключалась в том, что Джеки Ноксу приходилось нелегко из-за невысокого роста. Когда у соперников был только один высокий игрок, как Уин Дэвис, например, то с ним мог играть Рэй Макгроу; но с двумя-то ему было не справиться.

Естественно, «Арсенал» попытался использовать это преимущество и начал без остановки навешивать издалека на мои ворота. Однажды, такой навес пришелся точно на Кеннеди, но Джеки помешал ему, и тот ударил выше ворот. В другой раз ему под удар откинул Редфорд, но он не смог сильно пробить, и я поймал мяч.

Я далеко выкинул мяч Джесси Моду, который снова появился у нас на левом краю. Он пошел вперед, сыграл в стенку с Дэнни и низом прострелил вдоль линии штрафной. Боб Каллен перепрыгнул через мяч, и Томми Дугалл ударил мимо Боба Уилсона.

Это придало нам уверенности в себе, и мы заиграли совсем хорошо. Два или три раза могли забить еще. Уилсон потрясающе отбил один удар Дэнни, и Боб Макнаб однажды головой выбил мяч из пустых ворот после удара Джесси. А потом они вдруг пошли вперед и сравняли.

Чарли Джордж получил мяч, когда за его спиной стояли двое наших, великолепно развернулся и пасом вывел вперед Джорджа Армстронга. Армстронг навесил, я хотел выйти на мяч, но потом передумал, увидев, что Рэй готовится прыгать. Поэтому, когда Джон Редфорд взлетел и переиграл его, от меня было пользы не больше, чем от пня; мяч влетел в сетку над моей головой. В тот момент я готов был оказаться где угодно — в горящем доме, на тонущем корабле, — но только не там, где я был. Передо мной вся моя команда, позади — болельщики «Боро».

Артур Прескотт, проходя мимо за мячом, сказал: «Что, и этот тебе помочь достать?» Джеки Нокс что-то кричал мне, но я старался не слышать его, что было не так уж трудно из-за шума, который подняли зрители; я просто видел, как он открывает и закрывает рот, будто большая рыба.

Я был полон решимости реабилитировать себя и в результате, как всегда бывает в таких случаях, стал играть безрассудно, что для вратаря ничуть не лучше, чем быть трусливым. Мы начали наседать на них, но вот они опять пошли в контратаку, и Джон Редфорд устремился вперед в середине поля. Рэй Макгроу заставил его сместиться вправо, и если бы я спокойно остался в воротах, сократив угол обстрела, то мог бы без труда поймать мяч. Но я все еще был на взводе после гола и рванулся наг встречу, бросившись за мячом прямо ему в ноги. Может быть, подсознательно я хотел отомстить ему, ведь это он забил тот злополучный гол.

Мяч я схватил, но его бутса пришлась мне прямо по голове — чистая случайность, но от этого не легче. Как будто кто-то зажег бенгальский огонь в моем черепе, а потом ночь. Дон Коллинз привел меня в чувство и сказал: «Тебя где учили — в школе камикадзе?» Сперва у меня перед глазами все плыло, цвета были размыты. Потом как будто кто-то навел фокус в кинокамере, и все опять стало резким и четким. Голова раскалывалась от боли, и я с трудом понимал, что происходит, но когда Дон спросил: «Можешь играть? Видишь мой палец?» и помахал им передо мной, я сказал: «Да».

Насколько я помню, до конца матча я играл вполне нормально. Потом мне рассказывали, как я спасал ворота, как пропустил второй гол от Джорджа Грэма, как Джесси Мод забил наш второй гол. Док осмотрел меня в раздевалке и, повернувшись к Чарли Макинхошу, сказал: «Легкое сотрясение», а потом снова посмотрел на меня и улыбнулся: «Но вратари ведь и так чокнутые, правда, Ронни?» Он был классным шутником, наш док.

Мой старик пришел на игру и, разумеется, был страшно расстроен, поджидая меня на выходе. Он спросил, как я себя чувствую, и хотел отвезти меня домой. Я отказывался поначалу, но вышел док и сказал: «Это лучшее, что ты можешь для себя сделать. Немедленно везите его домой, мистер Блейк, и привяжите к кровати. Да, Ронни, не вздумай садиться за руль».

Что ж, поскольку папа тоже не мог вести, нам пришлось взять такси до дома, и хотя мне было довольно хреново, я не мог не заметить, как неуютно чувствовал себя отец — клянусь, это, наверное, была первая поездка на такси в его жизни. Он всё время ерзал и смотрел в окно, словно ему тут было совершенно нечего делать и его могли в любую минуту вышвырнуть из машины.

Когда мы приехали домой, мама была в ужасе. Ей уже позвонили те, кто был на игре, и я не знаю, что она ожидала увидеть. Она тут же затащила меня в постель, и должен признать, что я не очень-то сопротивлялся. Док дал мне с собой какие-то таблетки, я выпил их и уснул.

Проснувшись в воскресенье утром, я почувствовал себя куда лучше, и надо сказать, мне приятно было оказаться дома. Звонили ребята, босс, а позже зашел док. «Как дела? — спросил он. — Лучше? Этого я и боялся. Мораль уяснил? Боксеры никогда не лезут вперед подбородком, а вратари не должны лезть вперед головой, даже если она такая крепкая, как у тебя. Не болит? Отлично. Завтра на тренировку не идешь, в четверг во второй половине дня жду тебя в «Боро».

В субботу я снова был в порядке и играл. То есть, говоря, что был в порядке, я имею в виду самочувствие, но не игру. Как я уже говорил, когда теряешь уверенность, уходит и все ocтальное, потому что на этом уровне хорошего вратаря от плохого отделяет совсем немного, какие-то сотые доли секунды. Если ты пошатнулся, то тебе нужно двинуться назад, чтобы выпрямиться, и на это уходит время. А во вратарском деле время — это все.

Мы играли в гостях против «Манчестера Юнайтед», а такая игра никогда не может быть легкой, даже если в тебя ничем не швыряют со «Стретфорд Энда». Там и без того хватает Бобби Чарльтона, который может шлепнуть с любой ноги. Джорджа Беста, творящего такое, во что ты никогда не поверишь, пока сам не увидишь — а это будет уже поздно, — и Брайана Кидда, очень большого, сильного и всюду успевающего.

Именно на Брайане Кидде я и обжегся. Игра уже подходила к концу, и счет был 1:1. Томми Дугалл вывел нас вперед после того, как Боб скинул ему головой под удар, когда мы подавали угловой. Бобби Чарльтон сравнял ударом с левой с линии штрафной. Я ничего не мог увидеть и думаю, что ни один вратарь в мире не справился бы в такой ситуации, ни Гордон Бэнкс, ни кто-либо другой. А потом, во втором тайме, был момент, когда Рэй Макгроу и Брайан Кидд побежали за высоко отскочившим, от земли мячом — поле было очень твердым. Я думал, что Рэю удастся допрыгнуть до него и откинуть мне назад головой, но мяч перелетел их обоих и должен был угодить прямо мне в руки. Брайан Кидд тоже это увидел; он вдруг резко ускорился и взял меня наскоком. Он мчался очень, очень быстро. Я протянул руки к мячу, но он успел коснуться его за мгновение до меня, потом мы оба упали, а мяч закатился в сетку. Мне было тошно, честное слово.

Я знал, что босс мне скажет, — он это и сказал: что мяч был мой, что у меня было полчаса, чтобы дойти до него, что если бы я смотрел на мяч, а не на игрока, все было бы в порядке. Наверное, тут он был прав. Потом он добавил: «Вратарь, который совершает такие ошибки, не имеет права играть в футбол». В тот момент я его ненавидел. Я ничего не ответил, просто разделся и пошел в душ, но у меня не было ни малейшего желания когда-либо снова играть в его команде.

На следующую игру меня не поставили — впервые за все время. Я узнал это не от него, прочитал в газетах. Купил где-то в городе «Ивнинг Стэндард» и наткнулся: «Возможно, «Боро» даст передышку своему 18-летнему вратарю Ронни Блейку и вернет в состав бывшего голкипера первой команды Терри Моргана. Вот что сказал менеджер клуба Чарли Макинтош: «Ронни в последнее время преследуют травмы. Он постоянно играет в первой команде с семнадцати лет, а это огромная нагрузка для молодого вратаря. Наверное, пришло время отдохнуть».