Не служил бы я на флоте... - Бойко Владимир Николаевич. Страница 19

сов, как и сам. Никто и ничего. У

ребят постарше спросить стесняемся. Еще лейтенантский гонор не

выветрился. Что же это слово значит?

Дня через три все – таки спросил у сдающего мне дела коман-

дира отсека, «пятнадцатилетнего капитана» (на флоте тогда так

называли офицера в звании «капитан–лейтенант», прослужив-

шего в этом звании пятнадцать лет). Тогда узнал, и запомнил на

всю оставшуюся жизнь, что «пипифаксник» – это проволока или

штырь, на который навешивается туалетная бумага в лодочных

туалетах.

Сами ли подводники придумали или это настоящее назва-

ние – не знаю, но до сих пор продолжаю держалку для бумаги у

себя в туалете называть «пипифаксником».

ЧК НЕ ДРЕМЛЕТ

Конец 80-х. Возвращаемся из очередной автономки. Неистре-

бимое шкурное племя замполитов пускает по экипажу опросной

лист и один из вопросов этого листа можно понять как кто чем не-

доволен, попросту говоря. То ли пищей, то ли кинофильмами, взя-

тыми в море, то ли литературой, то ли еще чем-то.

На Пульте ГЭУ (Пульт ГЭУ на всех проектах атомоходов – сбори-

ще лучших умов, мозг и кладезь мыслей) горячо обсуждаем про-

кламацию зама. Еще бы – три дня до прихода в базу, а здесь такое

развлечение.

Прикомандированный к нам для выполне-

ния задач БП, а прикомандированным в море

ходить – манна небесная, Павел, психанув, на-

писал в замовском листе: «Я, капитан – лейте-

нант Голландский, не доволен Советской вла-

стью!». Паша, кстати, прославился в 19 ДиПЛ

тем, что при разборе на партсобрании за пьян-

ку, в заключительном слове сказал: «Товарищи

коммунисты! Да, я могу предать себя, жену, но

вас и Родину – никогда!». После его слов даже резолюций не при-

нимали, а все встали и разошлись.

Так вот, посмеялись мы тогда над его записью, и забыли. Но

не забыл ЗКПЧ и Особый Отдел. На третьи сутки по приходу в базу,

Павел был исключен из рядов КПСС и уволен из рядов Вооружен-

ных Сил чуть ли не за попытку свершения государственного пере-

ворота! Полный абзац!!!

Нечего мы сделать не смогли. Правда, в начале 90-х, когда

СССР развалился, Павел приехал к нам и был полностью реабили-

тирован, как пострадавший от коммунистического режима. Здесь

хоть правда восторжествовала.

А я, когда ходил прикомандированным с другим экипажем,

первым делом заму говорил, что у меня день рождения через

двадцать пять дней и получал испеченный торт или пирог на име-

нины, который под чай на ПУ ГЭУ и уничтожали. Вторым делом,

писал табличку «По тревогам не кантовать, при пожаре выносить

первым!», и вывешивал на шторке койки в каюте.

ЧК НЕ ДРЕМЛЕТ – 2

Не восторжествовала правда в другом случае. Служил у нас се-

кретчиком мичман Сергей Зубко. Нормальный и честный парень.

Вот честность его и подвела. При очередном оформлении допуска

он в графе «Ближайшие родственники» упоминает тетку свою род-

ную, которая живет в Федеративной Республике Германии. До это-

го лет десять при оформлении допусков он о ней и не упоминал.

За трое суток Серега был уволен в запас (из КПСС, правда не

исключили) и отправлен на родину в Донбасс. Навещаем его с Са-

ней Кириченко, который служил со мной техником – дозиметри-

стом, а по совместительству медбрат при операциях медицинских,

если таковые случались. У него в дипломе

по окончании Ждановского зоотехникума в

графе специальность было написано «Зоо-

техник – осеменитель»!? Вот где повод для

шуток!

Работает Серега на шахте в Горловке на

поверхности, электриком. Спрашиваем, а

почему не в шахте, больше платят там, да и

подводник ты, не привыкать ведь к замкну-

тому объему? На что Сергей отвечает «Спу-

стился я в шахту. А там +40 по Цельсию, грязь и мрак, намного

хуже, чем в подводной лодке. Ну ее на хрен, эту шахту, лучше бы я

на лодке так и служил».

ЧК НЕ ДРЕМЛЕТ – 3

Учился у нас в роте Александр Щерица. На вопрос «Кто Щери-

ца?» всегда отвечал «Я Щерица!», поэтому Ящерицей и кликали в

шутку мы его.

Чудом, окончив училище, попал Шура на Камчатку и через год

загремел по большому кругу. Уже, будучи старлеем в Пальдиски

после парада 7 ноября прилично набравшись, с флагом РСФСР

бродил по ночному городку с призывом «Бей лесных братьев!».

Уволен был в запас без промедления, но чувство юмора со-

хранил и по сей день, как его жизнь не била по голове. В училище

прославился тем, что первый на третьем курсе ввел обычай пить

вино бабки Лютиковой (вино было знаменито тем, что через пять

минут приема этого знаменитого пойла, мозги поворачивались на

180 градусов) из чайника за столами во время обеда или ужина –

якобы пьем компот или чай.

ЧК НЕ ДРЕМЛЕТ – 4

В начале 80-х на атомную подводную лодку Северного Флота

прибыли для дальнейшего прохождения службы два однокашни-

ка по Севастопольскому ВВМИУ Александр и Владимир, оба из

роты Максимыча. Александр на должность командира I дивизи-

она электромеханической боевой части, а Владимир – оперупол-

номоченным особого Отдела КГБ. Служили не тужили, в автоном-

ки вмсте ходили, о том, что они однокашники, знал лишь очень

ограниченный круг сослуживцев. Однажды, переодеваясь на СРБ,

Александр обнаружил на соседнем шкафчике записную книжку

офицера, хозяином которой оказался минер, командир БЧ-3. По-

ложив ее себе в карман с мыслью вернуть хозяину, Саня пошел на

подводную лодку.

По пути на корабль в его голове

созрел план шантажа хозяина запис-

ной книжки. Спустившись в прочный

корпус, он позвонил минеру и сооб-

щил ему, что вроде бы особист нашел

его записную книжку и начал вести

расследование по утере документа для служебного пользования.

Минеру уж очень не хотелось гондурасить на Колыме (как он вы-

ражался – лучше колымить на Гондурасе) и он умолял Александра

забрать записную книжку у своего друга однокашника – особиста

и замять дело. Саня, не долго раздумывая, запросил три литра

«шила» на утряску вопроса. Через десять минут трехлитровая бан-

ка спирта стояла на пульте ГЭУ, записная книжка офицера вытаще-

на из кармана и вручена хозяину.

Минер затем долго сокрушался, какой же он чудак на букву

«М»…

ЧК НЕ ДРЕМЛЕТ – 5

У нашего однокашника Владимира, внука Абакумова (подруч-

ного Берии), особиста (или как мы сейчас называем – жандарма,

и вот кто оказывается был стукачем

в роте все пять лет!) в отставке, ис-

портился водопровод. Пришел к

нему водопроводчик. А y него дочка

была – красавица. Она водопровод-

чику и шепнула: «Будет батя вина

заморские наливать – не пей. День-

ги будет сулить – не бери. А проси y

него гвоздик ржавый...». Так водо-

проводчик и сделал: починил водопровод, от вин, от денег отка-

зался, гвоздик взял и ушел. А старый стукач дочку обнял и говорит:

«Молодец, Анечка! Здорово мы его нае*али!».

УМ ХОРОШО, А ДВА ЛУЧШЕ…

Капитан–лейтенанта Виктора Валентиныча (Витя был сыном

адмирала, занимавшего высокую должность на Северном фло-

те) начинают готовить к отправке в Военно-морскую академию. А

Виктор тогда не хотел и точка!

Как же избежать сей процесс? Я ему и говорю «Давай-ка,

Валентиныч, я тебе напишу партийную характеристику, в ко-

торой перед каждым положительным словом поставлю при-