Не служил бы я на флоте... - Бойко Владимир Николаевич. Страница 52

Больше ЗКПЧ в нашу деятельность не вмешивался. Проучили

мы его еще раз. Вернулся мой интендант из очередного отпуска с

опозданием на месяц и просит как-то прикрыть. Через корешей –

докторов делаем ему в оправдание справку о том, что болен…

СПИДом. С командиром были в хороших отношениях, для виду по-

свистели на него, приказ о наказании сделали по принципу «Липа

должна быть липовой, а не дубовой» и на этом все закончилось.

Но возникла одна лишь замполитовская сволочь. Ну, а выше голо-

вы (нас с командиром) не прыгнешь!

Для более изощренного издевательства над ЗКПЧ на следую-

щий день я дал ему справку за подписью и печатью тех же доктор-

ов о том, что мой интендант вылечился от СПИДа!

УВОЛИЛСЯ…

Служил на подводной лодке капитан–лейтенант Виталик, у

которого по некоторым причинам не сложились отношения с на-

чальником политического отдела. В итоге НачПО добился увольне-

ния Виталия в запас. Перед увольнением необходимо заполнить

обходной лист – проставить кучу всяких отметок «сдал – принял»,

185

«состоял», «не привлекался» и т. д. Сменившись с патруля, каплей

Виталик обходной лист для удобства положил в кобуру. К НачПО за

подписью ему идти, естественно, не очень хотелось, но было надо.

Наступил финал этой истории. Открывается дверь кабине-

та НачПО, и оттуда появляется увольняемый по вине последне-

го, Виталий с мрачнейшей рожей. Произносится фраза: «Ну, ты

у меня последний остался, я уже со всеми рассчитался», и рука

тянется к кобуре, в которой лежал обходной лист. Опешивший

НачПО, не долго думая, выпрыгнул в окно с третьего этажа и сло-

мал себе ногу.

В итоге после возвращения из больницы пришлось увольнять-

ся и ему по состоянию здоровья…

СУМАСШЕДШИЙ ЗКПЧ

Служил в электромеханической боевой части «пятнадцатилет-

ний» капитан–лейтенант Володя. «Пятнадцатилетний» – не пото-

му что молодой, а потому что пятнадцать лет каплеем проходил,

и большая звездочка ему ну никак не светила. И он так тяготил-

ся службой на подводной лодке, что не мог больше ее видеть. А

уволиться в запас в 70–80-е года было ой как трудно, если только

по большому блату. На всех его рапортах была одна и та же виза:

«Нет оснований». Однажды заступил Вова дежурным по подво-

дной лодке. А старшим на борту остался заместитель командира

по политической части. Перед тем как идти отдыхать дежурный по

ПЛ должен осмотреть пирс, швартовые концы и записать резуль-

таты осмотра в вахтенный журнал. В два часа ночи Вова вышел на

пирс, а там моряки жгли мусор и осталось пепелище. Взял он, да

и перемазался сажей, привел в боевое положение ПДУ (портатив-

ное дыхательное устройство, которое все подводники должны но-

сить при себе) спустился на подводную

лодку и, минуя Центральный Пост, от-

правился к каюте ЗКПЧ.

Что может делать замполит в тре-

тьем часу ночи? Естественно, видеть

тридцать третий сон. Вова начал ба-

рабанить в дверь и кричать нечело-

веческим голосом «Пожар в девятом

отсеке!!!». ЗКПЧ выскочил из каюты –

конечно, ничего понять не может. Вова

186

ему и говорит: «Товарищ капитан второго ранга! В девятом отсеке

пожар! Личный состав моим командам не подчиняется. Идите в

Центральный Пост, поднимайте народ, а я девятый – на ликвида-

цию пожара!». Этот политрабочий в чем мать родила – в трусах и

в майке, побежал в ЦП. Там картина вполне обыденная. В коман-

дирском кресле дрыхнет помощник дежурного – мичман. За пуль-

том сидит вахтенный матрос и пускает слюни на вахтенный жур-

нал. Вдруг врывается растрепанный ЗКПЧ и начинает орать: «Всех

под трибунал отдам! Аварийная тревога! Пожар! Бегом! Звонить

командиру соединения!». В общем, бред полнейший…

Тем временем Вова уже умылся, почистился, потихонечку при-

шел в Центральный Пост и из-за спины бушующего зама показы-

вает мичману, что, мол, замполит-то того, крыша поехала совсем.

Ну, тут мичманок смекнул, вызвал подкрепление, замполита «упа-

ковали», и засунули обратно в каюту. Как полагается – выставили

вахтенного со штык – ножом и с повязкой.

Утром прибывает командир ПЛ. Вова ему докладывает, что

во время его отсутствия происшествий не случилось, только казус

один произошел – замполит подвинулся рассудком. Командир

удивился, но посмотреть пошел. Подходят к каюте зама–а там мо-

ряк с ножом, дверь опечатана, всё по уставу. Командир постучал, а

из-за двери – «У–ууу! М–ммм!». Это они ему кляп в рот воткнули,

чтоб не ругался сильно. Доложил командир в дивизию. Приехали

медики, «политрабочие», командование. Вову от дежурства от-

странили. ЗКПЧ сразу побежал в политотдел с докладом. А там у

него корешок, толи по училищу, толи по академии, да и неважно

это. Вызывают Вову на ковёр. «Как же Вы могли, опытный офицер,

устроили цирк. А если в следующий раз пожар фактически возник-

нет... А если бы он вёз патроны... Ля–ля–ля...». Ну и так далее в

таком духе. А Володя такой весь невинный и говорит: «Кстати о

цирке. Я, вообще – то, иллюзионист и могу создать любую иллю-

зию. Ну, например, что у вас в кабинете по пояс воды». Те пере-

глянулись: «Давай, валяй!». «Только уж для полной иллюзии надо

как-то приготовиться, – говорит Вова, – Ну сесть там повыше, ме-

бель поднять. . А потом я выйду из кабинета, а когда зайду через

10 секунд обратно, у вас будет полная иллюзия».

Те и подготовились, Вова выходит из кабинета, напротив –

дверь приемной НачПО. Он туда. Так, мол, и так, товарищ капитан

1 ранга, захожу в кабинет вашего заместителя, а там наш зампо-187

лит, только, похоже, они оба подвинулись рассудком. Сидят без

ботинок на спинке дивана, мебель вся переворочена. НачПО –

«Не может быть!?». Вова ему – «Может, может. Зайдите, сами по-

смотрите». Тот пошел, ну и застал обоих политрабочих в «режиме

ожидания иллюзии».

Правды ради, надо отметить, что был у неё «Нарру end». Уво-

лили капитан–лейтенанта Володю с флота в течение 48 часов.

НАГРАДА НАШЛА ГЕРОЯ

Офицерское общежитие гостиничного типа для холостяков

в Гаджиево было расположено на улице Ленина в здании адми-

нистрации поселка. Вход для жителей общежития был с тыльной

стороны. Однажды по лестнице поднимаются две симпатичные

особы женской наружности, прибывшие из Вьюжного с целью за-

няться любовью со знакомыми молодыми лёйтенантам. За ними

поднимается задорно – романтичный флагманский комсомолец –

активист: «Ой, какие симпатичные девушки! Давайте знакомиться!

Пойдёмте ко мне в гости!». Девчонки молчат, даже не оборачива-

ются, взгляд – скромно под ноги. Время горбачевско – голодное –

трезвое, комсомолец подключает «тяжелую» артиллерию: «Мне

медаль дали! Приглашаю её обмыть!». Не срабатывает. Комсомо-

лец начинает сюсюкать: «Медалька первая, не знаю, куда её ве-

шать?». Сработало! Остановились, обернулись. Та, которая была

похожа на Наташу Ростову, ответила: «Первая? «Песочная»? По-

весь её себе на яйца, козел!».

КЛАССИКИ МАРКСИЗМА – ЛЕНИНИЗМА

То же офицерское общежитие гостиничного типа для холостя-

ков в Гаджиево. Вечереет. В одной комнате собралась небольшая

компашка. Никто не бухает, а культурно конспектируют классиков

марксизма ленинизма. Комсомольского активиста среди них нет.

Он в своей соседней комнате (на одного человека, активист все-

таки!) мастерит полку для книг. До часу ночи пилил, стучал. Во вто-