Петр I. Предания, легенды, сказки и анекдоты - Райкова Ирина Николаевна. Страница 28

Когда приехали в Ленинград, у охвотника сумка за плечами, винтовка на плече, стоит на дровнях на коленках. А старик бьется с лошадью; по городу надо было ехать кручее, а лошаденка идет тихо. И спрашивает Ивана-охвотника:

— Куда дорога-то, еще дальше?

— Туда, туда, — говорит, — поезжай, дедушка.

Едет дедка впереди, хлопает лошаденку погонялкой, ругает. Вдруг об эту же дорогу стоят полки солдат — и с ружьями, а середка дороги пуста. Сказал старик:

— Иван-охвотник, да это солдатами дорога оставлена, по ту сторону стоят да по другу. Куда ехать?

Сказал Иван-охвотник:

— Дуй, дедушка, прямо!

Старик заехал, и кричат все:

— Ура! С приездом царя нашему! Ура! Ура! Ура!

— Что это солдаты рычат, тебя царем называют? — говорит дед.

— А что же, нас поздравляют!

Догадался старик, что привез на дровнях царя, и выпали у старика с рук вожжи, выпала погонялка с рук, и сказал:

— Да вы же, — говорит, — царь, а сказали, что Иван-охвотник. Простите меня, пожалуйста, ваше царское величество, что я дорогой, старина старый, безобразил, лошадь возил я матом, не чаял, что вы есть царское величество.

— Дедушка, — сказал царь, — не пугайся, не теряйся, попадай в эти ворота.

На двор заехали, на дворе остановил свою лошадку.

— Станови свою лошадку; накормлена будет она, и напоена, и прибрана, и пойдем со мной ко мне, в мою белокаменну палату.

И заходил в палату на квартеру, и разделся старик на одну рубаху синюю, досюльную. И не стал бояться ничего.

Царь за все ему простил и сказал:

— Не расстраивайся, дедушка.

И вот сели есть с царем; мало царь ест, а кушаньев приготовлено было! Вон они сидят, обедают, бойко старик ест, а царь маленько.

— Вот, — гыт, — дедушка, ты еще долго проживешь.

— А что же, ваше царское величество?

— А ты еще много ешь напротив меня.

— Послушай, ваше царское величество, я много ем из-за того, что ваши кушанья садятся на брюхо, как вода меж каменья, вечный век я на таком уедище не бывал. Уеди ваши мне понравились.

И вот так они кончили. Спать старика положили на кровать, на матрасы на пуховые; как пал старик на кровать, так одной бороды оттуль видать, и все сумляется об лошади. Сказал ему Петр Первый:

— Ты об лошади и не думай, все там дело наладится, значит.

Встал поутру старик, попил, поел, ну, отправляется домой. Царь и говорит:

— Да скажи, пожалуйста, сколько мы с тобой ехали? Сколько денег надо?

— Ваше царское величество, денег хоть сколько давайте, а хоть ничего не даете — я твоей почестской доволен.

— Нет, — говорит, — вот тебе триста рублей.

— Ой, да что ты!

Спугался, не берет денег старик. Вот, значит, он ему деньги сунул за пазуху и сказал:

— Сними эту свиту, привези домой к старухе на дровнях, а сам купи новую всю и старухе подарок какой-ни. И, гляди, пиши мне письмо на поправку дому. Каков у тебя дом?

— Ну, хорошо, ваше царское величество.

Приказал на дорогу дать ему хлеба, лошади паек до дому и сказал:

— Вот что. Я тебе напишу, когда у меня будет бал, ты зайди в город, купи горшков, приедь ко мне на двор и доложи мне. Смешно будет моим вельможам, а я прикажу, чтобы как бы ни была вельможа, шла да горшок несла ко мне в подарок. А ты знай, как продавать.

Вот распростились с царем, и царь вышел во двор, проводил старика. Так что старик переменил себе лошадей, вожжишки переменил и гужишки, поехал к старухе барином.

Приезжает он к старухе, дак старуха перепугалась, из окна в окно забросалась:

— Будто старик мой да лошадь наша, а все переменилось, как переродилось.

Приехал домой, стали со старухой жить богато.

Полгода прошло времени — царь его требует:

— Пожалуй, дедушка, приедь сюда.

Так и сделал старик, направился. Заехал в город, купил воз горшков и заезжает смело к царю на двор. Его не пущают к царю слуги:

— Куда тя леший несет.

Не спрашивает дедка, едет прямо, подает записку: Снесите-ко царю.

Царь взял записку, прочитал и сказал:

— Ведите старика сюды.

Как пришел старик, царь ему подвинул стул к столику, подносят ему всякие кушанья. И сказал:

— Вот, дедушка, поешь-поешь, расклади горшки и торгуй ими на дворе, а у меня приказано, чтобы без поновки без горшочной никто не явился.

Вдруг дедка выходит на двор, глядит, около короба стоит людей множество, дожидают старика. Открыл старик короб, подават горшки в очередь:

— Сколько, дедушка, горшок стоит?

— Рубль.

— О, дорого, за пятачок купить можно.

— Ну, дорого, так идите вперед.

Она обойдет, вельможа-то, да назад воротится.

— Дедушка, почем горшок даваешь?

— Два рубли.

— Ой, дедушка, дорого. Давечь за рубль отдавал.

— Час новый — и торг новый, да не тот горшок тебе попадает.

Тот счастлив, кто нараз горшок брал, а то другие платили по три рубля за горшок. И так что все с поновками к царю явилися, разобрали все горшки у старика. Ну и, значит, пошел почестный пир.

Призвал он этого дедушка и посадил за этот же стол. И спрашивает у старика:

— Что, дедушка, каково с моих гусей перо брал?

— На одном, ваше величество, шерсть поехала.

Ухмылил царь, щелнул старика по плечу и похвалил:

— Молодец, дедушка!

Ну, вот так, значит, пир прошел. Назавтра второй. Вот он и говорит:

— Ты много знаешь?

— Ой, како я знаю, темный человек.

— А вот что, скажи-ко мне, что на свете жирнее есть? Можешь ли ты мне ответить или не можешь?

— Отвечу, ваше царское величество, — сказал старик.

— А что, дедушка, жирнее на свете?

— Я признаю, что жирнее земли ничего нет.

— А какова в земле глубина?

— А отец послан в землю двадцать лет назад и все не может узнать.

— А какова высота?

— А высота и глаз не хватает.

Ударил царь старика по плечу и сказал:

— Вот, дедушка, завтра будет пир, ты на пир не являйся, а я эти задачи задам всем вельможам. Отгонет кто? А кто не отгонет, я к тебе пошлю.

Перешел старик в другую комнату. Собралось собрание полностью. И вот все напились и наелись. Подходит царь и говорит им:

— Слушайте, мои подданные, что, — гыт, — на свете жирнее есть? Отгадайте.

Вот ены и задумались. Один скажет, у меня свиная жирная, один, что у меня корова, кто — что.

Царь спрашивает, глубока ли земля и высоко ли небо. Никто не может никак отгонуть.

Он сказал:

— Идите и спросите у дедушки.

Вот у дедка и спрашивают:

— Скажи, дедушка.

— Я, — гыт, — задаром не скажу, буде дадите по десятке.

Как кто сходит к деду, тот и знает.

Ну, царь знат и больше не спрашиват, а другому пересказывать не велит.

И все выходили, у дедка выспрашивали, и таким путем он всем рассказал. Жирнее земли нету. И этим они закончили. Призвал царь старика и сказал:

— Что, дедушка, каково ты моих гусей стрелял?

— Хорошо стрелял — одни перья летели. А у иного и пух выехал.

— Молодец, дедушка, — сказал ему царь.

И вот как от царя он нажился, по его указанию до смерти очень хорошо жил, как от царя приехал. А после царь выезжал к ему на беседу и он к ему. До смерти оны помнили друг друга. Тем все и кончилось.

93. Как матрос гуся делил

Шел моряк по Петербургу, а сам был вдрезину пьяный. Позади едет император Петр Великий. Моряку надо будет честь отдать, становясь во фронт, и боится он пасть с ног. Прислонился моряк к забору, встал во фронт и отдает подъехавшему императору честь.

Император заметил, что моряк пьяный и чуть на ногах держится, и говорит:

— Эй, моряк, на мель не попали.

Моряк, недолго думавши, отвечает:

— Никак нет, ваше императорское величество! Большого валу миновал, на мель не попаду.

Петр Великий заинтересовался ответом моряка, спросил, как его фамилия.

— Большаков, ваше императорское величество.

— В завтрашний день явись ко мне в двенадцать часов дня во дворец.