Игра со Смертью (СИ) - Соболева Ульяна "ramzena". Страница 49

— О которых ты думал в последнюю очередь, папа. А ты? Ты пытался их освободить? Ты трусливо прятался все это время и даже не попытался вытащить нас оттуда!

— А ты бы и не пошла. Не лги мне. Я читаю в твоих глазах эту сучью преданность своему кобелю. Он чудовище, Викки. Думаешь, он пощадит тебя? Да ты для него наживка, приманка, с помощью которой он хочет добраться до меня. Я создавал этого монстра. Я знаю, из чего он сделан. Это машина, это животное с инстинктами садиста и убийцы, психопата и маньяка. Носферату — зверь, пожирающий плоть и кровь, им управляет голод, а этот Носферату с высочайшим интеллектом. И последнее, на что способно это чудовище — чувства и эмоции. Это умный механизм, это оружие массового поражения. Выносливое к боли, холоду, голоду. Я сделал его таким. Я методично вырабатывал в нем устойчивость ко всему, на грани невозможного. Я создал его. И мое же оружие восстало против меня. Но у оружия есть слабость…маленькая сероглазая слабость, Викки… Но только слабость, не более того.

Я выдернула руку из его холодных пальцев, чувствуя, как покрываюсь бусинками ледяного пота. Как начинаю понимать всю чудовищность его плана в отношении меня и Рино. И самое дикое: в чем — то он прав. Но в отличие от Эйбеля, Рино не использовал меня, не заставлял ему помогать, связываться с отцом.

— Это ты используешь меня как наживку. Ты все это время ждал удобного случая, когда можно будет мною воспользоваться. У Носферату оказалось больше достоинства, чем в тебе. Больше чувств и эмоций. Он не заставлял меня идти против своего отца. А ты….ты…Я не стану тебе помогать.

— Какая разница. Ты сделаешь так, как я говорю, или он сдохнет, не дожив до суда!

Ты хоть знаешь, в чем его обвиняют, и как долго они его искали? И только попробуй предупредить. Ничего не поможет, Викки. Он приговорен. Все выходы с Асфентуса уже перекрыты и находятся под моим контролем, все долбанные лазейки в этом проклятом месте. Я тоже готовился, когда понял, с кем имею дело.

Если он попытается сбежать — Асфентус будет сожжен и снесен с лица земли вместе с ним. У меня приказ к уничтожению. Полному уничтожению этого проклятого места.

Мне стало нечем дышать, я задыхалась от осознания, что меня загнали в угол, и нет с этого угла никакого выхода.

— Что ты хочешь, чтоб я сделала? Какую подлость я должна совершить во имя твоих амбиций и жажды власти?

— Помочь отцу — это не подлость, Викки. Подлость — это спать с моим врагом. Подлость ты совершила сто лет назад, когда понесла от него, от грязного, вонючего Носферату, от моего раба. Трахалась с ним прямо в клетке, когда я доверял тебе. Вот когда была подлость. Когда я спасал твою жалкую, ничтожную жизнь и пытался тебя пристроить, ты искала своего любовника. Ты лишила меня клиники и моего проекта. Все ты, Викки. Пришла пора возвращать долги. И ты вернешь их мне!

Я, тяжело дыша, смотрела ему в лицо, чувствуя непреодолимое желание выцарапать наглые глаза.

— В доме спрятан сундук, в тех самых подвалах, где полукровка держит Армана и Дороти. Он мне нужен. Для личных целей. Достань ключ от подвала и передай моему человеку. Это не так сложно.

— Как я, по — твоему, могу получить ключ, как? — я в отчаянии заломила руки.

— Используй свои привычные методы, Викки. Ты же нашла, как связаться с Вороновым, чтобы освободить своего ублюдочного любовника. Ты же каким — то образом добывала красный порошок, когда я запретил его тебе продавать, ты же как — то осталась до сих пор жива… и не только жива.

Отец приподнял кончиком пальца цепочку с подвеской на моей груди.

— Он тратит на тебя миллионы, Викки. Каждый камень в этой побрякушке — это целое состояние. Сколько их у тебя? Он одаривает тебя каждый раз после секса или до? Ни одна шлюха не продержалась в его постели больше суток. А с тобой он не расстается. Вот и найди способ, Викки. Сыграй самую важную роль в своей жизни. Ты же актриса. Великая актриса Виктория Эйбель!

Я отшвырнула его руку, чувствуя, как меня трясет, как на глаза наворачиваются слезы.

— Что в том сундуке?

— Тебе лучше этого не знать. Когда отдашь ключ, через несколько часов тебе помогут сбежать с проклятого города. Это все, что я могу сделать для тебя и для него. И скажи мне за это «спасибо».

— Что будет с Рино, когда вы его возьмете?

— То, что происходит с преступниками такого масштаба, как он.

Я впилась в воротник отца дрожащими пальцами:

— Я сделаю, как ты просишь, я все сделаю, но ты… ты поклянешься мне, что он останется жив. Ты единственный раз сдержишь свое проклятое слово и выполнишь свое обещание или клянусь — я сама тебя убью!

Отец сжал мои запястья до хруста, но я даже не вздрогнула.

— Даже так? Настолько его любишь? Готова убить отца?

— Я уже не знаю, на что готова. Поклянись мне!

Он усмехнулся, разжимая пальцы и качая головой.

— Ты не исправима. Ничему тебя жизнь не научила. Ты все еще веришь в сказки, клятвы, обещания. Открой глаза, девочка, — это мир лжи. Все лгут. Даже ты. Но я клянусь, Викки. Сделай это — и тоже останешься жива. Я выведу тебя оттуда, и все начнем сначала, милая. Все сначала…твоя жизнь станет другой… Я позабочусь о тебе. Я всегда о тебе заботился.

Я уже не слышала его… у меня пульсировало в висках. Тоже жива? О чем он? Я больше не вынесу того ада, через который уже прошла без Рино. И я не уйду от него, не сбегу трусливо…Отец только что вынес мне приговор, а в исполнение его приведут чуть позже. Это конец. Больше вообще ни в чем нет смысла.

— У тебя есть три дня, Викки. Через три дня мне уже не понадобится твоя помощь.

Я понимала, что это обратный отсчёт. Это начало конца. Он все продумал — Альберт. Даже моя встреча с ним втайне от Рино уже пошатнет уверенность во мне. Я могу только смириться… потому что мое счастье с Рино окончено, и я буду благодарить за него до последнего вздоха. Я узнала, что значит быть любимой им и любить до беспамятства, получила то, о чем мечтала. За все в этой жизни нужно платить по счетам. И сегодня я начну убивать нашу любовь собственноручно, для того, чтобы он жил дальше. И еще у меня появился шанс спасти Дороти и Армана. Себя я уже не спасу, я не хочу спасаться… я больше не вынесу ни одиночества, ни красного порошка, ни дня без Рино. Только сейчас я поняла, что отец не упомянул ни о матери, ни об Армане…их он вытаскивать не собирался.

Рино почувствовал изменения во мне, это было на том самом понятном нам обоим уровне, который недоступен ни для кого, кроме нас двоих. Мне иногда становилось страшно от того, насколько он чувствует меня. Намного лучше, чем я его, и я больше не играла, была сама собой, мне не нужно было прятать свои чувства и эмоции — я выплескивала их. Самые разные… и радовалась как ребенок этой свободе. И вот снова игра…грязная, подлая. Смотреть ему в глаза и лгать, понимая, как сильно он возненавидит меня потом, и не поверит ни одному слову.

Несколько раз я думала о том, что должна все ему рассказать…но тогда он убьет и отца, и своих пленников. Я не готова была заплатить ТАКУЮ цену за наши отношения. Они и так слишком дорого стоили.

Я смотрела на Рино, на его руки…на те самые руки, которые сводили меня с ума своей безупречной мужской красотой…и понимала, что они приносят боль моей матери. Возможно, он даже пытал ее и наказывал за ошибки отца, а потом этими же пальцами прикасался ко мне. И мне не хотелось верить отцу. Ложь. Моя мать не может быть в этом доме, он бы мне рассказал. Рассказал бы? Почему я так решила? Из — за того, что теперь я ближе к нему, чем раньше?

Как же я презирала себя за трусость сейчас, не решаясь сразу поговорить с ним. Тянула время, обдумывая, что сказать, а смски продолжали приходить. Мне было страшно, что Рино увидит их. Я стирала и понимала, что разговор неизбежен, и я снова играла…только его не обмануть, он почувствовал перемену сразу, только не понял, что она настолько серьезная. Пока в разгар одного из приемов я не увидела подругу матери, и поняла, что должна начинать действовать… у меня почти не осталось времени, и мне так страшно было получить ответ Рино. Понять, что в планах его мести ничего не изменилось, даже несмотря на то, что я рядом и в тот же момент…убить его предательством.